Простая девушка не заинтересовалась бы собранием мужчин, но А-эа была любопытной. Она подобралась поближе. Она услышала слова «след» и «гар-на» — так первобытные люди называли человеко-обезьян.

В лесу, неподалеку от пещер, охотники видели следы гар-на.

«Гар-на»! Это слово вызывало отвращение и ужас у людей пещер, потому что существа, которых называли гар-на, были волосатыми чудовищами, выходцами из другого века, неандертальцами. Страшнее мамонта и тигра, они правили лесами, пока не пришли кроманьонцы — сородичи А-эа. Обладая невероятной силой и слабым разумом, яростные гар-на были к тому же каннибалами. Они вселяли в сердца своих врагов ненависть и ужас — ужас, прошедший через века и выродившийся в сказки об орках и гоблинах, волках-оборотнях и диких людях.

Во времена же А-эа их осталось немного, но, несмотря на скудость разума, гар-на были хитрыми тварями. Они не бросались с ревом в битву, а действовали хитростью. Человеко-обезьяны крадучись пробирались по лесам, уничтожая всех животных на своем пути. Их примитивный разум мог породить лишь ненависть к людям, которые вытеснили их с лучших охотничьих угодий.

И кроманьонцы выслеживали соплеменников А-эа и убивали их, пока люди не загнали их в самые глухие леса. Но люди по-прежнему боялись ужасных тварей, и ни одна женщина не ходила в джунгли в одиночестве.

Дети иногда нарушали этот запрет, и иногда не возвращались. Тогда те, кто отправлялся искать пропавших, находили следы страшного пира и отпечатки лап — не звериных, но и не человеческих.

А теперь, раз охотники увидели след, нужно было собрать отряд и отправить его на охоту за чудовищем. Иногда ужасные твари бросались в бой и их убивали, иногда они бежали, лишь заслышав приближение охотников, и прятались в отдаленных уголках леса, куда люди не забирались. Однажды охотничий отряд, увлекшись погоней за гар-на, забрался слишком далеко в лес, и там, в глубокой ложбине, где сплетенные ветви закрывают небо, на них напал отряд неандертальцев. В тот раз никто из охотников не вернулся.

А-эа отвернулась и посмотрела на лес. Где-то в глубине его затаился человеко-зверь. Его свинячьи глазки хитростью сверкали, переполненные ненавистью.

Кто-то заступил путь А-эа. Это оказался Ка-нану — сын советника вождя.

Девушка отвернулась, пожав плечами. Она не любила Ка-нану и боялась его. А юноша, поддразнивая, ухаживал за ней, так, словно он просто забавляется и на самом деле А-эа вовсе ему не интересна. В этот раз Ка-нану, играя, схватил девушку за запястье.

— Не отворачивайся, прекрасная дева, — с усмешкой сказал он. — Это же твой раб — Ка-нану.

— Дай пройти, — ответила она. — Я иду к источнику.

— Тогда я пойду с тобой, моя прекрасная луна, так как по округе рыщет ужасный зверь. Он может напасть на тебя.

И юноша отправится следом за А-эа, несмотря на ее протесты.

— Где-то поблизости бродит гар-на, — серьезно продолжал юноша. — Ты же знаешь закон. Теперь каждую девушку должен сопровождать мужчина для защиты. А я — Ка-нану! — прибавил он совершенно другим тоном. — И не отходи от меня далеко, а то мне придется поучить тебя послушанию.

А-эа кое-что знала о безжалостной натуре этого человека. Многие из девушек племени с интересом поглядывали на Ка-нану, потому что он был здоровее и выше Га-нора и более красив. Но А-эа любила Га-нора и боялась Ка-нану. Страх перед ним заставлял ее противиться их сближению. Га-нор знал, как обращаться с женщинами, был с ними мягок и заботлив, а Ка-нану гордился своими победами над женскими сердцами и, используя силу, обращался с девушками совершенно невежливо.

Ка-нану казался А-эа страшнее, чем зверь, но, пока они шли к источнику, юноша держал ее за руку.

— Моя маленькая антилопа А-эа, — шептал он. — Наконец-то я поймал тебя. Теперь ты от меня не сбежишь.

Тщетно она сопротивлялась и умоляла его. Подхватив А-эа на руки, юноша быстрым шагом направился в глубь леса.

Девушка начала отчаянно бороться, отговаривая его.

— У меня не хватает сил освободиться, но я опозорю тебя перед всем племенем, — заявила она.

— Тебе меня никогда не опозорить, маленькая антилопа, — возразил юноша, но А-эа прочитала другое, более зловещее намерение на его жестоком лице.

Все дальше и дальше в лес уносил он ее. Но вот он остановился посреди полянки, встревоженный чем-то.

Из тени деревьев им навстречу шагнуло огромное чудовище — волосатая, ужасная тварь.

А-эа закричала, когда увидела приближающуюся тварь. Ее крик подхватило эхо и разнесло его по лесу. Ка-нану, испугавшись и побледнев, уронил А-эа на землю и сказал, чтобы она бежала. А сам, вытащив нож и топор, шагнул вперед.

Неандерталец приблизился, не спеша переставляя свои короткие, кривые ноги. Он весь покрыт был волосами, и черты его лица были более ужасными, чем лик обезьяны, потому что казались гротескной пародией на человека. Плоский нос с вывернутыми ноздрями, скошенный подбородок, клыки, узкий лоб. Огромные длинные руки свисали с покатых, невероятных плеч. Чудовище, словно дьявол, шагнуло к испуганной девушке. Его обезьянья голова едва доставала до плеча Ка-нану, однако он был тяжелее воина по меньшей мере на сотню фунтов.

Он налетел, словно атакующий бык, и Ка-нану смело встретил его. Юноша ударил кремневым топором и обсидиановым кинжалом, но чудовище отмело топор в сторону, словно он был игрушкой. Неандерталец перехватил руку, державшую нож. А-эа видела, как чудовище оторвало сына советника от земли и подняло его в воздух. Потом тварь швырнула Ка-нану через поляну, прыгнуло на него и разорвало на части.

Потом неандерталец переключил свое внимание на девушку. Желание зажглось в его ужасных глазах, когда он неуклюже направился к ней. Его огромные, волосатые лапы, потные и окровавленные, потянулись к ней.

Не в силах бежать, девушка лежала на земле, дрожа от ужаса и страха. Чудовище подтащило ее к себе, злобно глядя в глаза А-эа. Налюбовавшись, неандерталец перекинул девушку через плечо и переваливаясь пошел к зарослям. Девушка знала, что ужасное создание потащило ее в свое логово, и ни один мужчина не посмеет проникнуть туда, чтобы прийти ей на помощь.

Га-нор спустился к источнику выпить воды. Он видел следы парочки, прошедшей до него этой же тропинкой. Его даже ничуть не взволновало, что не было следов, ведущих обратно, к пещерам.

Для людей того далекого времени следы были все равно, что портреты. Га-нор по следам знал, что мужские следы принадлежали Ка-нану. А другие следы были теми же самыми, что он обнаружил возле своей пещеры. Конечно, Га-нор удивился, но его не слишком-то интересовала жизнь племени. Он жил своими картинами.

Неожиданно женские следы исчезли, а мужчина повернул в сторону джунглей. Теперь его следы были вдавлены намного глубже, чем раньше. Значит, Ка-нану взял девушку на руки.

Га-нор был неглупым человеком. Он знал, что если мужчина уносит девушку в лес — дело нечисто. Если бы она хотела отправиться туда с Ка-нану, она бы пошла сама.