— Видела бы ты, что за лютая зима тогда была, — говорил он мне.

Видел бы ты, что за лютая зима здесь сейчас, папа. Видел бы ты, куда забросила меня слепая жестокость жизни.

— Вам помочь?

Это была девушка за стойкой регистрации. Брюнетка лет двадцати, с ярко выраженным восточноевропейским акцентом. Ее-то какими ветрами занесло в Калгари?

— Я хотела бы снять номер на несколько дней.

Девушка рассказала, что есть свободные номера от двухсот семидесяти пяти до восьмисот долларов в сутки.

Я сникла, и она это заметила.

— Это немного дороже, чем я предполагала, — призналась я.

— Сколько дней вы хотели у нас провести?

— Четыре, может быть, пять. Я только что приехала в город и собираюсь снять здесь квартиру, но на это нужно время.

— Когда же вы приехали?

— Только что, этой ночью.

— У вас здесь работа?

Я отрицательно помотала головой.

— Родные? Друзья?

Я снова мотнула головой.

— Тогда почему Калгари? — спросила она.

— Случайный выбор.

— Прямо по законам эволюции, — улыбнулась она и пояснила: — Я изучала биологию дома, в Польше.

— А здесь?

— Продолжаю изучать биологию в университете, а тут работаю, чтобы оплачивать обучение.

— Но почему Калгари?

— Случайный выбор.

Девушка застучала по клавишам компьютера, потом сняла трубку и тихо с кем-то переговорила. Закончив разговор, она посмотрела на меня, радостно улыбаясь:

— В гостинице на этой неделе маловато постояльцев, и, если хотите остаться на пять ночей, я могу предложить вам особый тариф со скидкой как для сотрудников — по сто пятьдесят за ночь. Комнатка, правда, не очень большая, но все равно симпатичная.

— Спасибо, — поблагодарила я, протягивая ей свою карточку.

— Джейн Говард, — прочитала она выбитое на пластике имя. — Уже придумали, чем будете заниматься здесь, в Калгари?

— Нет.

— Значит, все еще впереди.

Как она и обещала, комнатушка была невелика — каких-то двести квадратных футов. Но после кошмарного мотеля она меня более чем устроила. Широкая удобная кровать, добротное кресло, письменный стол, чистейшие и исправные ванна с туалетом. Я распаковала сумку, нашла волну классической музыки на радио, наполнила ванну горячей водой и, раздевшись, просидела в ней не меньше часа, размышляя о дальнейших своих шагах и пытаясь преодолеть вновь навалившуюся тоску. Но это удавалось мне с трудом, в сложившейся ситуации «преодоление» было в лучшем случае попыткой найти компромисс. Противоядия, которое помогло бы мне радикально, не было в природе, да и быть не могло. Оставалось только одно: постараться кое-как прожить еще один день.

Поэтому, выйдя из ванной, я сняла трубку, позвонила консьержу и объяснила, что хочу снять жилье в Калгари, но совсем не знаю города. Консьерж по имени Гэри оказался весьма дружелюбным и с радостью вызвался помочь.

— Вы заняты в нефтяном бизнесе? — спросил он.

— Да как-то… нет… — Я была слегка озадачена.

— Калгари — большой нефтяной центр, примерно как Даллас, только на севере, поэтому в нашем отеле чаще всего останавливаются люди, занятые в этой области.

— Нет, я преподаватель.

— Тогда, догадываюсь, дорогие представительские варианты вас вряд ли заинтересует.

— Бюджет у меня довольно скромный.

— Есть какие-то районы в нашем городе, где бы вам хотелось поселиться?

— Никаких предпочтений.

— А машина у вас имеется?

— Нет.

— И покупать не собираетесь?

— Вряд ли.

— А что вы преподаете?

— Литературу.

— В старших классах?

— Я работала в университете.

— Понятно, тогда вам, наверное, захочется оказаться где-то поблизости от книжных магазинов, симпатичных кафешек и хороших кинотеатров.

— В Калгари есть кинотеатры, где показывают артхаусное кино?

— Не удивляйтесь так. Таких у нас три, а кроме них, два очень приличных театра и симфонический оркестр — тоже, кстати, неплохой.

Это было приятной новостью.

— Ну, словом, — продолжал Гэри, — я вам советую искать жилье в районе, который называется Кенсингтон, или где-то вокруг Семнадцатой Юго-Западной авеню. Я, кстати, могу порекомендовать риэлтора. Когда вы планируете переезжать?

— Буквально через несколько дней.

— Ясно, сейчас сделаем…

Через четверть часа он перезвонил и сообщил, чтобы я ждала звонка от риэлтора по имени Хелен Росс. Она действительно объявилась сразу после этого.

— Я так поняла, что вы хотели бы снять квартиру в Кенсингтоне или в районе Маунт Ройял. На какую сумму вы рассчитываете?

— Никак не больше семисот в месяц.

— С обстановкой или без?

— С обстановкой было бы идеально.

— Тогда, скорее всего, мы ищем однокомнатную, если вас это устроит?

— Да, разумеется.

— Можно поинтересоваться, где вы работаете?

Вопрос не застал меня врасплох. Я знала, что он будет задан, и дала честный ответ. Я преподавала в университете. Контракт был расторгнут. Сейчас я ищу новую работу.

— Стало быть, пока у вас заработков нет?

— А в чем проблема?

— Никаких проблем, если вы предоставите доказательство, что способны оплачивать жилье в течение года.

Черт! Это означало, что мне придется вступить в контакт со своим банком в Бостоне. Обратившись к ним с этим запросом, я таким образом дам знать о своем местонахождении… остается надеяться, что тамошние ребята умеют держать язык за зубами. Должны ли банкиры хранить тайну, как священники?

— Я предоставлю вам необходимые доказательства, — сказала я вслух.

— Тогда все отлично. Завтра с утра я показываю дом, но, может, я забегу к вам в отель прямо сегодня, часика в три?

Я уже сидела в вестибюле, когда Хелен Росс подъехала на серебристом «лексусе». Она оказалась пятидесятилетней дамой. Прекрасно сохранившейся. Прекрасно одетой. С двумя внушительными бриллиантовыми кольцами на левой руке. С намеком на инъекции ботокса вокруг глаз. Высокая, симпатичная, она не была расположена тратить на столь мелкокалиберную задачу слишком много времени, однако явно собиралась решить ее профессионально и с полным уважением к клиенту. Я заметила, как Хелен Росс оглядела меня с ног до головы и, наверное, отнесла к категории вечных студенток… что было не очень-то далеко от истины. Поздоровавшись, она стала непринужденно задавать вопросы о моей жизни. Я рассказала ровно столько, сколько было необходимо, чтобы удовлетворить ее любопытство, упомянув о папе-канадце, Гарварде и диссертации (это заставило ее поднять на меня глаза — она, видимо, гадала, правду я говорю или выдумываю), а потом добавила, что сейчас нахожусь «в поисках работы» и решила «изменить жизнь и сменить обстановку».