Протадий, наделенный решительно всеми пороками, якобы еще и стремился развязать братоубийственную войну с Австразией. Оказывается, Брунгильда убедила Теодориха II в необходимости этого конфликта, сообщив ему, что Теодоберт II — сын не Хильдеберта II, а садовника. Пусть нас не вводит в заблуждение эта сплетня в изложении Фредегара. Известно, что в монастырях, которым покровительствовала Брунгильда, последняя велела благочестиво хранить память о королеве Файлевбе, своей вернейшей союзнице в конце 580-х гг.[153] С чего бы ей вдруг обвинять покойную невестку в неверности и представлять внука незаконнорожденным? Это было бы слишком на руку Хлотарю II.

Если опять-таки верить Фредегару, Теодорих II в 605 г. объявил войну брату, и его армия смогла прорваться до самого дворца в Керси, близ Нуайона. Там, когда вот-вот должно было начаться сражение, бургундские магнаты якобы попросили короля заключить мир. Один Протадий был против, что якобы вызвало гнев Унцелена, герцога Аламаннии, и Вульфа, видимо, нового патриция Заюрской Бургундии. Эти двое объединили усилия и прикончили майордома. Тогда якобы и был подписан мир между Бургундией и Австразией, вопреки воле короля Теодориха II и его бабки.

Насколько этот рассказ достоин доверия? Несомненно мало. Довольно трудно представить, чтобы близ Нуайона в бургундской армии, идущей на Австразию, оказался Унцелен, герцог аламаннов. Зато известно, что франкские короли часто встречались меж собой, чтобы разрешить конфликты между своими Teilreiche; эта практика была известна даже византийским хронистам. Предполагаемую встречу во дворце Керси между Теодорихом II и Теодобертом II скорей следует трактовать как общее собрание, проведенное в присутствии лейдов обоих королевств по образцу совещания в Андело; до войны, вероятно, дело еще не дошло.

Если предположить, что Фредегар располагал какими-то сведениями, исключающими полную недостоверность его рассказа, значит, во время дипломатической встречи с королем Австразии в 605 г. планы Брунгильды мог расстроить дворцовый переворот такого же рода, какой в 583 г. положил конец регентству Эгидия. Магнаты сговорились поставить молодого короля под свой контроль, и в ходе осуществления их замыслов Протадий погиб. Однако не исключено, что Протадия убрали по решению дворца, чтобы повысить популярность последнего или оправдать перемену политики.

Так или иначе, Брунгильда не утратила власти, и новый майордом Клавдий так же ей повиновался. О последнем Фредегар сохранил память как о человеке столь же тучном, сколь и осторожном, об искусном грамотее, успешно пытавшемся дружить со всеми. Создается впечатление, что это вылитый Гогон, но, может быть, такие черты были характерны для большей части романофильской элиты. Чтобы избежать судьбы предшественника, Клавдий сумел приобрести репутацию человека «сдержанного», как сказано у Фредегара, то есть, видимо, он не слишком старался сохранять прямое налогообложение и умел действовать в интересах одновременно как знати, так и государства.

При его правлении Брунгильда якобы свела счеты с убийцами Протадия. В 607 г. она якобы расправилась с патрицием Вульфом, в то время как герцога Унцелена изувечили и лишили владений. Но опять-таки это лишь слова Фредегара. Хотя в устранении знатной клики для нас не может быть ничего удивительного.

В 607 г. у Теодориха II родился еще один сын. Ребенок был назван Меровеем, и бургундский дворец неожиданно выбрал ему крестным отцом Хлотаря II. Видимо, Брунгильда переняла «политику качелей», которая так удавалась королю Гунтрамну. Не сумев во время собрания 605 г. восстановить связи с Австразией, она примирилась с Нейстрией, забыв старые ссоры. В таком случае это был особо сильный жест: два года назад Хлотарь II потерял ребенка по имени Меровей в войне с бургундскими армиями; в 607 г. Теодорих II предложил ему «духовного сына», носящего то же имя. Можно ли найти лучший залог для восстановления мира?

Австразию этот союз встревожил. Известно, что Билихильда, жена Теодоберта II, вела регулярную переписку с Брунгильдой, пытаясь восстановить нормальные отношения. В прошлом королевы часто выступали посредницами, но Фредегара эта женская дипломатия шокировала, и он приписал Теодоберту II слабость ума (simplicitas), чтобы объяснить видное место, занимаемое супругой. В 608 г. обе королевы совместно решили созвать общее собрание для выработки условий прочного мира в Regnum Francorum. Это собрание должно было произойти в Вогезах, на границе обоих королевств, но замысел не удался, видимо, из-за интриг австразийских магнатов.

Брак Теодориха II

В то время как франкские Teilreiche как будто сумели договориться меж собой, из прежнего оцепенения понемногу стала выходить и международная дипломатия. Так, в 607 г. бургундский дворец начал переговоры о союзе с вестготами, следствием чего стала идея сочетать браком Теодориха II с дочерью короля Виттериха, носившей имя Эрменберга. Но Фредегар заявляет, что ничего не удалось из-за Брунгильды, побудившей внука присвоить приданое, не осуществив брака, а потом, в 608 г., отослать невесту обратно в Испанию.

Опять же воздержимся от того, чтобы доверять видимости. Хронист пытается убедить нас, что Брунгильда пыталась расстроить брак внука с иностранной принцессой, тогда как все, наоборот, наводит на мысль, что она и была автором этого плана. Заключение франко-вестготского союза всегда было одной из главных задач дочери Атанагильда. К тому же среди послов, отправленных в Испанию, числится епископ Аридий Лионский, о котором известно, что он был одним из лучших союзников королевы в Бургундии. Видимо, Брунгильда чувствовала себя достаточно сильной, чтобы стерпеть прибытие во дворец молодой королевы и при надобности противодействовать ей.

Далее, разрыв с Эрменбергой мог быть связан не обязательно с гнусной домашней сварой — более вероятно, что на него пошли с учетом развития ситуации в Испании. Действительно, позиция Виттериха в Толедо была шаткой. Хоть король и обратился в католичество, его презирали за прежнюю активность в качестве арианина. К тому же некоторые подданные не прощали ему убийства Лиувы II, последнего наследника династии Леовигильда. Возможно, в конце 600-х гг. в бургундском дворце поняли, что союз с этим государем, ненавистным своему народу, не так выгоден, как казалось с первого взгляда. Поскольку брак между Теодорихом II и Эрменбергой не осуществился, это позволяло выжидать, как повернутся события, сохраняя возможность почетного развода. Когда Брунгильда сочла, что будущее короля вестготов безнадежно, она могла пойти на разрыв.

Однако Фредегар утверждает, что Виттерих попытался отомстить за поруганную честь, собрав против Бургундии коалицию народов. С этой целью он якобы отправил послов к Хлотарю II в Нейстрию, к Теодоберту II в Австразию и к лангобардам короля Агилульфа. Но Брунгильда и Теодорих II отнеслись к этой угрозе с презрением. Если вся эта история — не вымысел Фредегара в чистом виде, такое отсутствие реакции можно понять. К тому времени Хлотарь II и Агилульф были союзниками Брунгильды; к тому же Виттериха сковывало присутствие в Испании византийцев, и проводить операции за собственными границами он не мог.