— Пусто, клянусь дьяволом! — воскликнул Джон Гувер, ударив кулаком в ладонь. — Я этого и ожидал! Как только они додумались до такого, ведь в нем не было ни единой щели? Наклонись-ка сюда да высеки огонь, а то здесь темно, как в Гадесе.

Они склонились над разбитым алтарем, на мгновение вспыхнул огонек, затем оба выпрямились.

— Я ничего не увидел, — проворчал Беллефонт, пряча огниво, — а ты?

— Ничего, кроме одного большого красного камня, — мрачно ответил Гувер. — Но, может быть, под ним есть еще один тайник.

Он опять нагнулся и пошарил рукой внутри алтаря.

— Дьявольщина! Этот проклятый камень, похоже, крепко сидит там, будто его что-то держит… вот… еще немного… он поддается…

Его слова заглушил громкий скрип железных рычагов; казалось, что звук идет снаружи, и все мы невольно взглянули наверх. Оба буканьера испустили вопль ужаса, воздев руки к небу, и огромный камень в центре крыши рухнул вниз. Колонна, алтарь и лестница превратились в груду красных развалин.

Оглушенные невероятным грохотом, Элен и я, не отрываясь, с ужасом смотрели на груду каменных обломков посреди зала. Из-под них ручьем текла кровь. По прошествии довольно долгого времени я наконец опомнился, освободился от веревок и отвязал девушку. Мы вышли из этого замка смерти, и мне показалось, что нет на свете ничего слаще свежего воздуха и дневного света, хотя пахло болотной гнилью, а солнечный свет почти не пробивался сквозь густую листву. Внезапно меня охватила слабость; я упал и провалился в черноту.

ДЕНЬ ПОСЛЕДНИЙ

Что-то капнуло мне на лоб, и я открыл глаза.

— Стив, о Стив, ты жив? — нежно спросил кто-то; в голосе девушки слышались слезы.

— Кажется, да, — ответил я, пытаясь сесть, однако маленькая рука заботливо уложила меня обратно.

— Стив, — опять сказала Элен, и я ощутил странное волнение оттого, что она назвала меня по имени, — я перевязала тебя, как только было возможно, лоскутом от моей рубашки. Нам надо выбираться отсюда, из этого мрачного места, и идти в лучшую часть острова. Ты сможешь идти, как ты думаешь?

— Я попробую, — ответил я, хотя при воспоминании о болоте мое сердце сжалось.

— Я нашла дорогу, — сказала она. — Когда я отправилась на поиски чистой воды, я дошла до маленького ручейка, а рядом с ним оказалась замечательная дорога, вымощенная каменными плитами. Она покрыта грязью всего на каких-нибудь несколько дюймов, и вся заросла, но мы вполне сможем идти по ней.

Она помогла мне подняться на ноги, и с ее поддержкой я сделал первые не очень уверенные шаги. Так мы и шли по древней дороге, и я не раз успел подивиться загадочному народу, населявшему некогда этот остров, строившему так прочно и долговечно и так ревниво хранившему свои тайны.

Наше возвращение показалось мне бесконечным, мы долго шли через джунгли, но наконец за деревьями блеснуло море. Вскоре, изнеможенные, мы опустились на песок рядом со шлюпкой. Элен ни за что не согласилась отдохнуть, пока как следует не перевязала мои раны, обнаружив в лодке чистые повязки и мазь. Узким острым кинжалом она достала пулю из раны в моей руке, и хотя мне казалось, что я умираю от боли, она вправила поврежденную кость и туго перевязала руку. Я был немало удивлен ее лекарским искусством, но она сказала, что с самого детства упражнялась в перевязывании ран и вправлении сломанных костей — Роджер О'Фаррел всегда сам заботился о раненых; в юности он получил некоторое медицинское образование и охотно передавал ей все свои знания.

Она довольно долго сетовала, что нет подходящих условий, для того чтобы как следует вылечить мою руку, но я перестал ее слышать, упав на спину и потеряв сознание, — большая потеря крови не прошла даром. Очнулся я только ранним утром следующего дня. Пока я лежал без чувств, Элен соорудила мне подстилку из мягких листьев и заботливо укрыла меня своим плащом, который, конечно, потерял былое великолепие, а когда я пришел в себя, она уселась рядом на песок и, глядя на меня огромными серыми глазами, серьезно спросила:

— Стив, ты будешь жить? В ответ я слабо усмехнулся.

— Хорошего же ты мнения обо мне, если думаешь, что меня так легко убить. Как ты сама себя чувствуешь, Элен?

— Устала… немного. — Она улыбнулась. — Но это быстро пройдет. Мне не раз приходилось видеть, как умирали люди, но никогда я не видела ничего подобного тому, что произошло в замке. Их предсмертные крики будут слышаться мне до самой смерти. Как ты думаешь, отчего они погибли?

— Сейчас все это кажется довольно загадочным, — ответил я, — но мне помнится, что вокруг замка в развалинах я видел много покореженных металлических стержней. Судя по тому, как соединялась каменная платформа с лестницей, можно предположить, что вся эта конструкция, как и сам алтарь, оказалась полой внутри, и колонна тоже. Внутрь была встроена какая-то сложная система рычагов, соединенная с той огромной плитой в крыше. Я думаю, что камень в алтаре как-то соединялся с одним из рычагов, и когда его сдвинули с места, все рычаги пришли в движение и обрушили плиту с потолка.

Она поежилась.

— Пожалуй, ты прав. А сокровища…

— Их никогда не было. А если и были, древние жрецы, наверное, в самом деле утопили их в море, чтобы они не достались испанцам. При этом они, скорее всего, надеялись, что немало испанцев погибнет в поисках сокровищ. На самом деле меня не покидает ощущение, что в этом замке обитают какие-то темные силы.

— Вот и еще одна мечта развеялась как дым, — вздохнула девушка. — Да-да, я мечтала найти рубины и сапфиры величиной с мой кулак!

Она задумчиво глядела вдаль, туда, где волны начали розоветь под первыми солнечными лучами. Вдруг она вскочила.

— Я вижу парус!

— Это возвращается «Черный Рейдер»! — воскликнул я.

— Вовсе нет! Даже отсюда я вижу, что это королевский корабль! Он идет сюда.

— Наверное, за пресной водой, — предположил я. Элен напряженно хрустнула сплетенными пальцами.

— Теперь моя жизнь будет зависеть от тебя. Если ты скажешь им, что я Элен Таврел, меня вздернут на рее до того, как начнется отлив!

— Элен, — сказал я как можно ласковее, взяв ее за руку и усадив рядом с собой. — Я изменил свое мнение о тебе с тех самых пор, как впервые тебя увидел. Я по-прежнему считаю, что женщинам нечего делать в Красном Братстве, однако я понял, что так уж сложилась твоя судьба, ты в этом не виновата. Я не знаю женщины более доброй, отважной и самоотверженной, чем ты. Для команды этого корабля ты будешь Элен Хармер, моей сестрой, которая путешествовала вместе со мной.

— Два человека на свете вселяли в меня страх, — тихо сказала она, опустив глаза. — Джон Гувер, потому что он был негодяем, и Роджер О'Фаррел, потому что он такой замечательный и к тому же знатный. Уважение мне внушал только один человек — О'Фаррел. Теперь я встретила второго человека, которого есть за что уважать. Ты смелый и честный, Стив, и…