основание для Царства Божия в сердцах верующих, он вместе с тем способствует усовершенствованию и социального строя.[1072] Златоуст был противником рабства, но он не восставал против этого института прямо и открыто – потому, как говорит Пюэш, что «не держался того мнения, будто христианство должно когда-нибудь стать революционным в современном смысле этого слова, то есть в отношении к гражданскому устройству».[1073] Улучшение материального благосостояния пасомых само по себе также не составляет прямой задачи пастыря. Это – задача светских общественных деятелей: пастыри могут сочувствовать их деятельности и даже содействовать, насколько это совместимо с существенной обязанностью пастыря, но «пусть они делают свое дело, – говорит профессор Певницкий, – и чем успешнее будет их делание, тем лучше; но вместе с тем пусть не возлагают на рамена представителей Церкви своего собственного дела»[1074] Во всяком случае, непозволительно пастырю, оставив слово Божие, пещись только о столах (Деян. 6:2).[1075] Задачи политико-эконома и христианского пастыря-проповедника различны по существу, хотя бы тот и другой были заняты одними и теми же явлениями общественной жизни: первый стремится изменить и улучшить самые порядки, а второй – внушить должное, не противоречащее началам христианской нравственности отношение к ним; первый обращает внимание только на внешние результаты господствующих в обществе пороков, а второго более всего занимает мысль об искоренении самых пороков.

Из сказанного само собой ясно, что пастырь-проповедник не может принимать участия в партийной борьбе; он должен быть вне и выше партий, так как ни одна партия не может быть правой во всех отношениях.[1076] Кроме того, необходимо иметь в виду, что деятельное участие в партийной борьбе неминуемо приводит к принятию в руководство чуждого Православию принципа «цель оправдывает средства». Многим кажется, что священнику наиболее прилична роль охранителя установившегося порядка государственной и общественной жизни; но если бы священник стал отстаивать существующий строй безусловно, во всех отношениях признавая его наилучшим, несмотря на те недостатки, которых он по чистой совести отрицать не может, то он заявил бы себя сторонником консервативной партии и, следовательно, избрал бы себе положение не выше партийности: принципиально консервативным пастырь не должен быть ни в каком случае.[1077]

«Идея примирения христианства с современностью – одна из заманчивых идей, способная увлекать пылкие умы, следящие за течением событий времени»,[1078] – пишет профессор Певницкий. Но пастырь должен остерегаться делать уступки господствующим направлениям века.[1079] Есть предел уступкам духу времени со стороны проповедника. «Задача проповедника – не принижать высоких требований Божественного закона до уровня понизившейся жизни».[1080] Пастырь-проповедник, обсуждая сущность предъявляемых к нему требований, должен в точности определить, какие уступки он может сделать и какие делать не имеет права.[1081] Он обязан, например, решительно восстать против материалистического и утилитарного направления своего века, как противных духу евангельского учения; в случае необходимости он должен безбоязненно противопоставить гласу народа глас Божий.[1082]

Никогда не упуская из вида единственной высокой цели церковного учительства, проповедник и в настоящее время должен указывать верующим путь спасения при наличии существующих внешних условий, не игнорируя назревших потребностей общественной жизни, но и не потворствуя во всем духу времени,[1083] не забывая наставления апостола: не сообразуйтесь с веком сим (Рим. 12:2). Далеко не все, чего требуют от пастыря-проповедника, подлежит удовлетворению; даже более: если бы он задался целью удовлетворить всем требованиям, какие к нему предъявляются, и ему это удалось бы, и все стали бы о нем говорить хорошо (Лк. 6:26), он сделал бы, в сущности, слишком мало. «Самые грустные моменты в жизни проповедника, – по справедливому замечанию Брукса, – те, когда он, сходя с кафедры, чувствует, что дал своим слушателям не то, что имел лучшего, а только то, чего они от него требовали. Их он удовлетворил, но самим собой он очень недоволен».[1084]

Сокращения

Свт. Василий Великий. Творения. — Святитель Василий Великий, Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Творения: В 2 т. М.: Сибирская Благозвонница, 2008–2009. (Полное собрание творений святых отцов Церкви и церковных писателей в русском переводе; т. 3, 4).

ПСТСО — Полное собрание творений святых отцов Церкви и церковных писателей в русском переводе. М.: Сибирская Благозвонница, 2007–... Т. 1–4.

PG — Patrologiae cursus completus / Accurante J.-P. Migne. Series graeca. Paris, 1857–1866.

Примечания

1

Священномученик Иларион (Троицкий). Творения. Т. 2. М., 2004. С. 154.

2

Печатается по: Архимандрит Порфирий (Попов). Жизнь святого Григория Богослова. М., 1864. Ссылки на страницы творений свт. Григория Богослова приводятся по изданию: Святитель Григорий Богослов, Архиепископ Константинопольский. Творения: В 2 т. М.: Сибирская Благозвонница, 2007. (Полное собрание творений святых отцов Церкви и церковных писателей в русском переводе; т. 1, 2). (Далее в сборнике – Свт. Григорий Богослов. Творения). – Ред.

3

См.: Надгробное слово отцу Григория (Свт. Григорий Богослов. Слово 18 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 223–245. – Ред.). Вот более подробные сведения, какие передает Григорий о своих родителях то в надгробных словах им, то в стихотворениях своих. «Отец мой был прекрасный, весьма добрый старец, простой нравом, истинный патриарх, второй Авраам; он был отраслью корня, который составился из двух противоположностей – из языческого заблуждения и подзаконного мудрования, то есть принадлежал к секте ипсистариев, которые, почитая единого Вседержителя, отвергая плоды и жертвы, поклонялись огню и светильникам и, уважая субботу и до мелочи соблюдая постановления о животных, не принимали обрезания» (см.: Свт. Григорий Богослов. Слово 18 // Творения. Т. 1. С. 225; Он же. Стихотворение, в котором святой Григорий пересказывает жизнь свою // Там же. Т. 2. С. 197). Впрочем, и до обращения в христианство отец Григория известен был многими добрыми душевными качествами. В язычестве он столько отличался целомудрием, что был вместе и весьма любезным, и самым скромным, а при этом показывал и добровольную покорность жене; правдивость его была так велика, что, проходя первые должности в государстве, не приумножил своего имения ни одной драхмой, хотя другие, как известно, пухли от гнусных поборов (см.: Свт. Григорий Богослов. Слово 18 // Там же. Т. 1. С. 225). Мать Григория Нонна, происходя от благочестивых родителей, сначала превосходила своего супруга благочестием и по телу только была женщина, а по нравам превышала мужчин (см.: Там же. Т. 1. С. 225; Т. 2. С. 197). «Думаю, – говорит Григорий Богослов, – что если бы кто, ища для себя совершеннейшего супружества, обошел все концы земли