достаточно. Теперь она все больше охотилась за веществами редкими, которыми торговала с Павлом – а за это тот помогал ей оптимизировать себя.

Постепенно Ольга вспомнила многое из прошлого. Она была ученой, но работала не в ФИАН, а преподавала в МФТИ. Судя по разрозненным фрагментам, ее попросили поучаствовать в эксперименте, не вдаваясь в детали – и она согласилась. А результатом явилось то, что с нее сняли некую матрицу и засунули в плохо подогнанный квантовый компьютер на другом конце вселенной.

Однажды ей повезло, и она за короткий срок смогла собрать большое количество кварца, из которого создала линзу – не такую хорошую, как у Михаила, но достаточную для того, чтобы при определенных условиях смотреть через нее на мир.

И ее космос был серым, с оранжевыми вкраплениями звезд.

Ольга, наконец, начала жить. Ее мир наполнился смыслом – она искала способы улучшать себя, чувствовать космос дальше и подхватывать нужные частицы издалека. Теперь она не давала спуска Тане-Гоше, который пытался ее ограбить, и даже несколько раз наказала захватчика, выхватив его добычу из-под носа, после чего они договорились, что не будут лезть друг к другу.

С Михаилом они то ссорились, то мирились, причем Михаил уверял ее, что относится к ней ровно и доброжелательно, но Ольга чувствовала какой-то подвох.

А потом грянуло. Галя уже некоторое время хандрила, иногда подолгу оставаясь в оцепенении, не хотела разговаривать – и однажды Таня-Гоша просто накрыл ее своей структурой – и превратился в Таня-Гоша-Галя.

Михаил был занят – такое бывало, и явно Таня-Гоша не случайно выбрал время для нападения. Павел попытался перекрыть их частоты, вызвав сбой модуляции – но выяснилось, что его сибаритский образ жизни не способствовал военным навыкам, и на глазах у Ольги Таня-Гоша-Галя поглотила Павла, став Таней-Гошей-Галей-Павлом, то есть ТГГП.

У Ольги было два варианта – отцепиться от колонии и отправиться в одиночное плавание в космос, надеясь на то, что она сможет пережить отсоединение от портала к Земле, или же смириться и стать частью этого нового монстра, который после того, как поглотит ее, наверняка захочет присоединить к себе и Михаила.

– Не сопротивляйся, – сказал ТГГП голосом Павла. – Так даже лучше. Я гораздо сильнее, чем раньше, у остальных были воспоминания, которых мне не хватало, я смог восстановить то, что не получалось сделать в одиночку. Не сопротивляйся, это правильный выбор.

Но Павел не учел того, что Ольга всегда сама принимала решения. Еще из прошлой жизни ей досталась привычка – в случае давления она, как правило, начинала сопротивляться, даже если расслабиться и принять неизбежное означало не худший выбор.

Она не любила навязанного блага. Оно выводило ее из себя – еще со времен каши с ложечки. Ольга, практически решившая отсоединиться от колонии и улететь в открытый космос, в этот момент поняла: она будет сопротивляться.

Было ли это озарением или каким-то обрывком памяти из прошлого, она так и не узнала – но в какой-то момент Ольга поменяла поляризацию на кварцевой линзе, а потом, изменив конфигурацию, поймала линзой неприятное излучение и многократно усилив его, направила на ТГГП.

Противник явно испытывал неприятные ощущения – часть его отделилась и улетела, остальная спешно перестраивалась, вытягивая в сторону Ольги щупальца – но натыкалась на луч.

Кварцевая линза быстро испортилась, причем от излучения досталось и самой Ольге – она потеряла приличное количество воспоминаний и ощущала себя почти такой же беспомощной, как в самом начале.

ТГГП осторожно перестроился, подбираясь поближе – очень медленно и осторожно – когда Михаил ударил по нему сзади, накрыв своей громадой.

Сопротивляться Михаилу ослабленный ТГГП не мог, и через некоторое время Ольга почувствовала, что они остались вдвоем – она и Михаил.

Но она не была уверена, не поглотил ли он их личности, заставив подстроить обе частоты под себя.

– Все кончено, – сказал Михаил. – Спасибо, что прикрыла. Я сглупил, так долго занимаясь собственной структурой.

– Где они? – спросила Ольга.

– Больше не существуют. Я могу передать тебе часть их материалов.

Ольга поняла – это был Михаил, только он. Вобрав в себя ТГГП, став частью конгломерата, он бы не предложил ей ничего – по крайней мере, даром.

А в следующий момент их накрыло излучением от ближайшей звезды. Ничего страшного: такое случалось постоянно, и достаточно было просто чуть подстроить структуру, чтобы переждать опасность без проблем.

Но в этот раз Ольга была слишком слаба – не успела заметить волну заранее и прикрыться от нее. Она потеряла себя, ее сознание выключилось.

Очнулась Ольга внутри Михаила. Он явно почувствовал это, но дал ей время оглядеться и прийти в себя.

Сейчас изнутри Михаил был совсем другим. В нем были металлические узлы, от которых тянулись кристаллические связи к твердому внешнему покрытию, и вообще он ощущался более уверенным и сильным.

– Я твоя пленница? – спросила Ольга, хотя вопрос был глупым. Если бы Михаил хотел ее поглотить или уничтожить, он легко бы сделал это.

– Я дал тебе возможность восстановиться, – мягко ответил он. – Честно признаю, это нападение застало меня врасплох, и если бы ты не сопротивлялась, Таня-Гоша в итоге добился бы своего и сожрал меня, присоединив к себе. С моей помощью он бы инсценировал продолжение эксперимента, и на Земле были бы уверены, что ничего не изменилось – да, пожалуй, для них действительно бы ничего не изменилось, просто не было бы больше меня. Я должен тебе. Скажи, чего ты хочешь.

Первым желанием Ольги было потребовать графитовую линзу – вместо сгоревшей кварцевой. Но она понимала – Михаил считает, что работает на благо эксперимента, и забрать у него хоть что-то, что он не может предложить сам, значило предать его.

– Восемнадцать рублей, – сказала Ольга.

– Что? – удивился Михаил.

– Дурацкое воспоминание из прошлой жизни. Когда моя мама… Мама настоящей Ольги выходила замуж, им с женихом нужно было наскрести пятьсот рублей, чтобы сделать все как у людей. Они нашли четыреста восемьдесят два. Занимать больше не у кого, найти негде, продать нечего. И мама устроила истерику, сказала, что она так не может, что свадьбы не будет. А жених вышел на несколько минут и вернулся, а в руках у него было восемнадцать рублей. И мама успокоилась, извинилась и продолжила подготовку.

– Где он взял эти деньги? – спросил Михаил.

– Взял из четырехсот восьмидесяти двух, конечно, – ответила Ольга. – Больше ведь неоткуда было. И мама потом, когда немного подумала, сама это поняла. Да это и не важно, потом она с ним развелась и вышла замуж за папу…

– Так