они унесли конструкцию с занавесом, на возвышении стоял парадно накрытый стол, а вдоль стены выстроились чудесные статуи из только что показанного спектакля.

Альдор и альдорена вместе с детьми поднялись на помост. Самые младшие члены семьи по очереди подошли к родителям за благословением и отправились спать, а старшие сели рядом с родителями. За тем же столом разместились контаррен, несколько приближённых альдора и Дама Полуночи.

Рыцари альдора, энфера и контаррена встали по обеим сторонам стола в караул. Предполагалось, что по ходу пира их будут сменять другие, чтоб все успели насладиться изысканными яствами и хорошим вином.

Когда все расселись, место Ликара оказалось пустым. Однако вскоре он появился и сел по правую руку от отца. Вид у него был слегка озадаченный, но увидев встревоженный взгляд матери, он тут же улыбнулся и произнёс самый изысканный комплимент, который смог сочинить. Она зарделась, как девушка, и альдор объявил о начале пира.

Первая чаша была поднята за альдорену. Альдор снова блеснул красноречием, расписывая её достоинства и высказывая свою благодарность за её любовь, преданность и чудесных детей, которых она ему подарила. Следующий тост был произнесён контарреном за альдора. Потом Ликар произнёс краткую, но пламенную речь, прославляя благородство и доблесть сынов Синего Грифона, которые ценой своей жизни готовы защищать родной луар.

Пир проходил весело. Шуты веселили публику своими шутками и трюками, а потом спели шуточные баллады, в которых явно передразнивали красавца Эрмона. Эрмон, сидевший за соседним столом, смеялся громче всех, затем взял свою лютню и исполнил забавную балладу, прославляющую шутов, в припеве которой очень похоже подражал козлиному голосу главного из них.

Ликар, тем временем, незаметно наблюдал за Дамой Полуночи. Она сидела в стороне от альдора и была бледна и настороженна. Это было неудивительно. Последнее время многие замечали, что альдор уделяет ей всё меньше внимания, да и это торжество было по определению не её праздником. Весь день альдор увивался за своей супругой, всячески стараясь ей угодить, и словно не желал замечать фаворитку. Её бледность и подавленное настроение можно было объяснить этим, если б она то и дело не бросала пронзительный взгляд на другую сторону стола, где рядом с принцессой Ортеллой сидел контаррен. Нагнувшись к девушке, он что-то рассказывал ей, а она смеялась, прикрыв личико длинными белыми пальчиками, украшенными небольшими изящными колечками с жемчугом и яркой бирюзой.

В какой-то момент, когда все занялись едой, Дама Полуночи вдруг взяла в руки кубок и поднялась. Это было необычно, потому что дамы при дворе произносили тосты сидя, но привлекло к ней внимание, чего она, по-видимому, и добивалась.

— Великий, — она поклонилась альдору, — и вы, драгоценная госпожа, позвольте мне поднять этот кубок во славу героя, пришедшего к нам на помощь в этот тревожный для нас момент. Мне не хотелось бы сейчас говорить о войне и упоминать имена наших врагов, но все мы чувствуем, как их тень нависает над нашими головами, и готовимся с честью отразить их удар. Лорд контаррен, я хочу выразить вам свою глубокую признательность за то, что в этот раз вы встали под знамёна Синего Грифона плечом к плечу с его верными сынами. Благодарю вас за то, что вы согласились своим славным мечом защитить наших женщин и детей перед лицом жестокого врага. Ваш благородный поступок достоин прославления в балладах и лучших наград. И я прошу вас всех, лорды и леди, выпить эту чашу за истинного друга луара контаррена маркиза Беренгара.

Её слова вызвали общее одобрение, хотя, возможно, кто-то и счёл эти похвалы чрезмерными и преждевременными. Именно в этом ключе высказался в ответном тосте за прекрасную Даму Полуночи и сам Беренгар, однако, сердечно поблагодарив её за добрые слова.

После этого Дама снова встала со своего места и сказала:

— Я уверена, лорд контаррен, что ваше участие в этой войне будет иметь если не решающее, то очень большое значение. Я предвижу это и прошу вас принять от меня скромный дар. Пусть этот дракон будет оберегом для вас, и защитит вас от мечей и стрел нашего общего врага.

Она достала из небольшой сумочки, что расшитой тесьмой крепилась к её запястью, золотую брошь-пряжку и, подойдя к поднявшемуся навстречу контаррену, прикрепила её на его парчовый камзол.

Она вернулась на своё место, в то время как Беренгар стоял с совершенно ошарашенным видом. Он, как и остальные, увидел на своей груди золотого дракона, дракона с золотыми лапами, но не находил возможности избавиться от опасного подарка прекрасной дамы. Ликар решительно встал, но его опередил альдор, так же внимательно наблюдавший за происходящим.

— Я вижу, вы смущены, мой друг, — мягко улыбнувшись Беренгару, произнёс он. — И я вас понимаю. Вы во всём мире известны своей доблестью, но привыкли получать только заслуженные награды, а этот приз кажется вам незаслуженным. Что ж, давайте пока отдадим его на хранение тому, кто уже победил своего дракона, — он встал и протянул ему руку.

Беренгар благодарно кивнул и, поспешно отстегнув пряжку, отдал её альдору, а тот подошёл к статуе рыцаря и прицепил её на бархатный плащ.

— Что ж, так гораздо лучше, отец, — улыбнулся Ликар и посмотрел на бледную, как полотно, Даму Полуночи. — Не волнуйтесь, миледи, контаррен заберёт ваш подарок после пира, но наденет его только после победы над Сен-Марко.

— Я думаю, что именно это решение будет самым справедливым, — с жаром воскликнул тот и сел.

— А ваша скромность не уступает вашей доблести, лорд контаррен, — нежно проговорила принцесса Ортелла так, чтоб это услышали все.

— Именно это отличает настоящего рыцаря, дорогая моя, — звучным контральто заметила альдорена.

Она не поняла, что произошло, и, возможно, решила, что альдор приревновал свою любовницу к заезжему маркизу, сочтя подарок неуместным, но в любом случае была рада её унижению. Дама Полуночи сидела, как пришибленная, уткнувшись в свою тарелку, её плечи поникли. Но это длилось совсем недолго. Она быстро взяла себя в руки и, выпрямившись, обвела всех сидящих за столом невозмутимым взглядом. Ликар даже невольно восхитился самообладанием этой молодой женщины.

Пир продолжался, вино лилось рекой, в зале, сменяя один другого, появлялись всё новые певцы со своими песнями и балладами. Их уже мало кто слушал, но музыка создавала приятный фон для застольных бесед. Рыцари альдора и контаррена уже дважды сменились, и только Кроу и Светозар стояли на своих постах, всё так же внимательно и спокойно наблюдая за происходящим. Их руки небрежно лежали на поясах рядом с рукоятками мечей.

— Великий, — снова раздался голос