воли, отдал 2 июня распоряжение освободить из заключения 942 палестинских политических заключенных. Общая атмосфера компромисса распространилась и на Каир, где Буш 3 июня впервые встретился с лидерами Египта, Саудовской Аравии, Иордании и Бахрейна, а также с премьер-министром Палестинской автономии Махмудом Аббасом. Все собравшиеся в Каире выразили поддержку “Дорожной карте” и пообещали прекратить финансовую поддержку “террористов”. На следующий день Буш отправился в иорданский город Аккабу для непосредственных переговоров с Шароном и Аббасом, которые подтвердили свое согласие с планом “Дорожной карты”.

Чтобы заверить свою позицию, Шарон и Аббас встретились 1 июня 2003 г. в Иерусалиме для проведения официальной, пусть отчасти и запоздалой, церемонии подписания “Дорожной карты”. Прямой телевизионный репортаж, посвященный этой церемонии, на иврите и на арабском, передавался на весь Ближний Восток. Аббас согласился с тем, что насилие в отношениях между палестинцами и израильтянами ушло в прошлое. Шарон, в качестве еще одного, одностороннего, жеста доброй воли, дал указание вывести израильские войска из города Бейт-Лехем и полностью передать палестинцам контроль над ним. Одновременно с этим, согласно тщательно разработанному сценарию, в Вашингтоне было объявлено о предоставлении правительству Аббаса помощи в размере 50 млн долларов, чтобы содействовать восстановлению разрушенной инфраструктуры Палестинской автономии. Не было ли это началом подлинного мира? Впрочем, даже самые оптимистично настроенные участники процесса не были уверены в том, что у плана “Дорожная карта” имеются хорошие шансы на реализацию — после столь многочисленных провалов всех предшествующих планов.

Глава XXXVIII.

“Бульдозер” как государственный деятель

Тактическое отступление: первые шаги

Первые прогнозы относительно судьбы “Дорожной карты” были, как минимум, осторожными. Боевики Газы продолжали ракетные обстрелы израильских приграничных городов. Террористы Западного берега не прекращали попыток проникновения на территорию Израиля. Что же касается Шарона, то он, с момента подписания соответствующих документов, на словах ратовал за соблюдение условий соглашения, а на деле всячески нарушал самый дух этих договоренностей. Он не собирался прекращать строительство в поселениях Западного берега, оправдывая его потребностями “естественного прироста населения”. Не было выполнено и обещание, данное им Бушу и другим членам Квартета относительно демонтажа 105 аванпостов, сооруженных в глубине палестинской территории после 1 марта 2001 г. Проходил месяц за месяцем, а его правительство продолжало спорить с Вашингтоном относительно интерпретации положений о замораживании поселений, настаивая при этом, что “Дорожная карта” не возбраняет строительство в границах уже застроенных зон, а запрещает лишь строительство вне этих зон. Надо подчеркнуть, что для такой интерпретации не существовало никаких оснований, поскольку в положениях, определенных Квартетом, четко было оговорено, что строительство запрещается и вне застроенных зон, и в их пределах.

В этом плане достаточно типичным был пример Маале-Адумим. В конце ноября 2004 г. Шарон заявил, что Израиль собирается построить три с половиной тысячи новых единиц жилья “в пределах муниципальных границ” этого города, существовавшего вот уже тридцать лет за пределами Зеленой черты, в непосредственной близости от Большого Иерусалима. В планы правительства входило поселить в Маале-Адумим 14 тыс. новых жителей. Собственно говоря, расширение муниципальных границ малых городов было давним и стандартным израильским приемом, имеющим целью создание иллюзии, будто новое строительство является всего лишь “расширением” уже существующего населенного пункта. Таким образом, официальные муниципальные границы, определенные для Маале-Адумим, были весьма значительными, простираясь едва ли не до палестинского города Иерихон. Даже по состоянию на весну 2005 г. население Маале-Адумим — 32 тыс. человек (что делало его самой большой еврейской общиной на Западном берегу) — занимало всего лишь около 15 % “официальной” площади города.

Кроме всего прочего, если учитывать, что Маале-Адумим расположен близко к Большому Иерусалиму, то ситуация в целом вызывала озабоченность как израильтян, так и палестинцев. Правительство Шарона хотело продолжать строительство, чтобы обеспечить непрерывность проживания еврейского населения на территории между Восточным Иерусалимом и Западным берегом. Позиция израильского премьер-министра в данном вопросе была непоколебимой. Во время своего визита в Вашингтон в апреле 2004 г. он заявил: “Израиль твердо стоит на своем: крупные израильские населенные пункты останутся в наших руках при любом исходе переговоров об окончательном статусе”. И Джордж У. Буш кротко согласился с этим заявлением. В ноябре 2004 г., в послании Шарону накануне выборов в конгресс США, президент писал, что было бы “нереалистично”, даже в долгосрочной перспективе, ожидать всеобщей эвакуации всех “существующих крупных израильских населенных пунктов” на территории Западного берега.

За два с половиной года до этого, доведенный до полного отчаяния непримиримостью ликудовской политики, Иоси Бейлин, лидер “голубей” Израильской партии труда и архитектор процесса “Осло” (Гл. XXXIV. Скандинавская дверь в Палестину), предпринял попытку разработать альтернативный территориальный сценарий. Основываясь на предложениях, высказанных Клинтоном перед своим уходом с президентского поста в декабре 2000 г. и адресованных как израильтянам, так и палестинцам, Бейлин провел сначала свои — частные, неофициальные — переговоры с бывшим министром информации Палестинской автономии Ясиром Абед Раббо. Они встречались на протяжении полутора лет, как в Иерусалиме, так и в Женеве, и вот в начале осени 2003 г. была выработана новая мирная формула. В рамках так называемой “Женевской инициативы” Израиль должен был взять на себя обязательство уйти с 98,5 % всех территорий Западного берега (а не с 94–96 %, как предлагал Клинтон). При этом израильтяне должны были оставить два крупных населенных пункта — Ариэль (с населением 17 тыс. человек) и Эфрат (с населением 7 тыс. человек).

Собственно говоря, этот женевский документ предполагал, что порядка 109 тыс. евреев (примерно половина еврейского населения Западного берега) либо будут эвакуированы, либо (что звучало значительно менее вероятно) останутся на своих местах проживания, но под палестинским правлением. Что же касается тех 110–115 тыс. евреев, которые, согласно этой инициативе, оставались под израильским правлением непосредственно за Зеленой чертой, то им предстояло жить на значительно меньшей площади, чем прежде, и власти Палестинской автономии должны были получить за эту оставшуюся землю участки в других местах вдоль общей границы, в качестве “обмена территориями” (эта идея впервые была высказана Клинтоном в своих предложениях). Женевская инициатива также содержала предложение Клинтона относительно недостаточно четко сформулированной компенсации палестинским беженцам и символического “воссоединения” нескольких тысяч палестинских семей. Как и следовало ожидать, Ариэль Шарон отверг эту инициативу с негодованием. Взятие на себя обязательств относительно определения границ без должной оценки последствий такого решения, предупредил он, станет для Израиля “самоубийственным” и “катастрофическим”.

При этом, однако, премьер-министр не мог не учитывать и значительную вероятность того, что сохранение постоянного израильского суверенитета над сектором Газа и даже над 40 % территории Западного берега вряд ли могло оставаться осуществимым на практике. Так, 27 мая 2003 г. он открыто признал, что продолжение “оккупации” палестинских территорий является “неприемлемым для Израиля