т. д., но в среднем на каждую семью приходилась сумма в 230 тыс. долларов. Позже в тот же день группа ликудовских сторонников жесткой политики предприняла последнюю попытку вынести решение об эвакуации на всенародный референдум, и это предложение в очередной раз было отвергнуто, причем подавляющим большинством голосов. Шарон пошел на единственную уступку: 9 марта он подписал документ о переносе даты начала эвакуации с 20 июля 1995 г. на 15 августа, тем самым согласившись принять во внимание приходящиеся на это время дни траура и Тиша бе-ав, когда римская армия разрушила стены Иерусалима и Второй храм.

Уважение, продемонстрированное правительством по отношению к еврейской религиозной традиции, не смягчило сердец крайне правых активистов, и 16 мая 2005 г. они провели общенациональный “день протеста”, в котором приняло участие около 40 тыс. демонстрантов, перекрывших движение на всех основных дорогах страны. Демонстрацию организовал самопровозглашенный “Национальный фронт”, который возглавили ортодоксальные партии. По всей стране было блокировано более сорока дорожных развязок, перекрыт въезд в Иерусалим, а также остановлено движение на пяти основных перекрестках столицы. Следующая акция протеста была организована в Нетивоте, городе неподалеку от сектора Газа. Численность демонстрантов, собравшихся здесь за три дня, достигла 70 тыс. человек, и они рассеялись лишь тогда, когда полиция воспрепятствовала их маршу на Газу. А 10 августа 70–80 тыс. израильтян откликнулось на призыв национальных религиозных лидеров, в том числе и трех бывших верховных раввинов страны, собравшись в знак протеста у Стены Плача. Толпе не хватило места на площади у Стены Плача, и протестующие заполнили улицы Старого города, а также соседние городские районы. Но и эту демонстрацию превзошел митинг протеста, состоявшийся на следующий день на площади Рабина в Тель-Авиве, куда пришло не менее 150 тыс. человек, также заполнивших все окрестные улицы.

Эвакуация началась, хотя и с двухдневным опозданием, так как полиции потребовалось время, чтобы доставить на место событий дополнительное оборудование для разгона демонстрантов, рано утром 17 августа, с участием около 14 тыс. полицейских и солдат (прошедших специальную подготовку, чтобы действовать с применением минимального насилия по отношению к сопротивляющимся поселенцам). Жители Гуш-Катифа уже давно осознали всю серьезность намерений правительства. Каждой семье поселенцев к тому времени была предложена финансовая компенсация. Однако планы правительства относительно альтернативных мест расселения и новых жилищ были сформулированы лишь в самом общем виде. Пребывая в состоянии гнева и растерянности, по меньшей мере половина поселенцев демонстративно протестовали и сопротивлялись. Были случаи, когда солдаты волоком тащили кричащих поселенцев из их домов и синагог. Многие жители поселений велели своим детям выходить из домов с поднятыми руками или нашивали им на одежду желтые звезды, чтобы возникла ассоциация между действиями израильских властей и властей нацистской Германии.

Впрочем, если не считать нескольких исключительных случаев, сопротивление поселенцев Гуш-Катифа не достигло того уровня, что наблюдался в 1982 г. при эвакуации поселения Ямит (Гл. XXIX. Национальный лагерь называет свою цену). Сопротивление поселенцев было громогласным и демонстративным, но его вряд ли можно было назвать ожесточенным. Солдаты вели себя терпеливо и снисходительно, порой давая жителям пару лишних дней для того, чтобы закончить сборы. К 22 августа все было кончено. Последние еврейские жители вышли из Газы. Этот день ознаменовал окончание 38-летнего израильского присутствия в секторе, хотя армейские бульдозеры продолжили там работу еще на протяжении двух недель, снося дома, общинные центры и синагоги (именно такая договоренность была достигнута с властями Палестинской автономии, которые планировали построить на освободившейся земле многоэтажные жилые дома). Наконец, 12 сентября был спущен израильский флаг, и последние солдаты покинули сектор Газа.

Эвакуация четырех поселений, располагавшихся на вершинах холмов Западного берега, также была закончена к 23 августа 2005 г., хотя о ней СМИ практически ничего не сообщали. Жители поселений Ганин и Кадим были в основном светскими евреями, принадлежавшими к среднему классу, и они давно уже оставили свои дома-трейлеры. Однако несколько десятков все еще живших здесь семей (речь идет о поселениях Са-Нур и Хомеш, населенных в основном религиозными сионистами) попытались помешать эвакуации, и на помощь им специально прибыло около 2 тыс. человек из разных городов страны. Однако в конечном итоге и здесь эвакуация завершилась довольно мирным образом; 22 сентября армия вывела свои части с этой территории, которая была объявлена свободной и могла быть передана палестинцам. Шарон сдержал свое обещание, и ничто не смогло ему помешать — ни многолюдные демонстрации, ни политические угрозы, ни сопротивление поселенцев.

Однако одной только эвакуацией израильских поселенцев решить проблемы Газы не представилось возможным. Весьма скоро возникло неожиданное осложнение, грозившее нарушить начавшие было складываться взаимоотношения между сторонами. Речь шла о свободе передвижения, то есть въезда и выезда из Газы. Палестинцы, по всей видимости, не ожидали, что прекращение израильской оккупации приведет к тому, что они окажутся запертыми в пределах узкой прибрежной полосы. Они надеялись, что после ухода израильтян они смогут ездить, в том числе и с торговыми целями, в Египет, в Израиль, на территорию Западного берега. Однако израильское правительство пока не намеревалось предоставить им такую возможность. Министр обороны Израиля Шауль Мофаз убедил Шарона в том, что представляется жизненно важным для израильских войск оставаться в городе Рафиах, на границе между сектором Газа и Египтом, чтобы препятствовать возможному ввозу оружия через Синай. 1 сентября, после длительных переговоров между Израилем и Египтом, было достигнуто соглашение о том, что 300 египетских полицейских останутся на египетской стороне Рафиаха для обеспечения там закона и порядка. Для Израиля, однако, было не менее важным, чтобы израильские силы безопасности оставались размещенными на палестинской стороне Рафиаха и не допускали возможного проникновения террористов и оружия из Синая. Несомненно, Махмуд Аббас не был заинтересован в возрождении терроризма — точно в такой же степени, как и Хосни Мубарак, и Ариэль Шарон; однако он полагал, что продолжающееся присутствие израильских солдат на земле Газы ущемляет свободу палестинцев и наносит оскорбление их гордости. И потому он настоял на том, чтобы дежурство в Рафиахе несли палестинские силы безопасности.

Протест Аббаса был поддержан и Джеймсом Вулфенсоном[131], специальным посланником Квартета по вопросам разъединения в Газе, незадолго до того назначенным на этот пост. Вулфенсон родился в Австралии, в еврейской семье, принадлежавшей к среднему классу. Окончив Сиднейский университет, он затем получил степень магистра в области управления бизнесом в Гарвардском университете, после чего остался в США и сделал блестящую карьеру в сфере международных финансов. В 1995 г. администрацией Клинтона он был рекомендован на пост президента Всемирного банка. Пробыв в этой должности десять лет, Вулфенсон ушел в отставку и сам попросил, чтобы его назначили посланником Квартета в Газе, поскольку он