— Извините, это эмоции, — сухо попросил прощения Алард. — Просто вид госпожи ишт Мазеры наводит на определённые мысли.

— Она ночевала в моей квартире и только. Из соображений безопасности. Я хочу, чтобы госпожа ишт Мазера дожила до суда. А разбирательство выйдет громким, хассаби. Взгляните.

Лотеску протянул младшему по должности коллеге блокнот. Тот с жадностью голодного выхватил записи и принялся изучать. По мере чтения брови Аларда ползли вверх, с губ то и дело срывались ругательства.

— Переоденьтесь, — посоветовал мне Лотеску. — В гостиной посидите, вас заберут.

— В тюрьму? — вздохнула я.

— Пока в Карательную инспекцию. Материалы по Эламару в сейфе? — Кивнула. — Замечательно. Сделаете, как положено, на этот раз без вранья, положите мне на стол и приступите к объяснительной. Её составите в письменном виде. Дела сдадите этажному секретарю. После… После на расправу, ишт Мазера, — хмыкнул Лотеску.

— Она точно не в сговоре с Неврисом? — Алард подозрительно покосился на меня.

Лотеску покачал головой.

— Госпожа ишт Мазера подозревала начальника отдела, с её подачи и выяснились все обстоятельства. Так Барашт подписал?

Алард кивнул. Значит, начальника у Отдела по работе с магией уже нет. Жаль, подробностей не узнаю, даже если б дали позвонить, не с чего.

Встала и бочком направилась к двери. Обернувшись, поймала лёгкий одобрительный кивок Лотеску, пока Алард не видел. Это расценивать как: «Лютовать не стану, попробую помочь»?

Сидеть и ждать пришлось долго. За это время успела перепробовать все кресла и диваны, выйти на балкон: он опоясывал всю квартиру, рассмотреть занятную коллекцию магических предметов прошлого. Ни дипломов, ни свидетельств, ни аттестатов. Я бы непременно повесила на стену, Лотеску же держал в столе или вовсе оставил в родительском доме. Признаться, разглядывала всё это не из любопытства: не могла спокойно сидеть. Что с Марком, где Тайрон, какова моя судьба? Её решали там, в кабинете.

Платье казалось излишне коротким, вызывающим, туфли — неудобными — словом, всё не так.

Через полчаса я настолько извелась, что едва не пошла на риск, попытавшись подслушать разговор с балкона. Даже вышла на него, случайно глянула вниз… и сползла на пол. Специально для меня внизу вывели: «Ты всё забыла». Проходившие мимо люди, очевидно, полагали, будто это любовное послание, и только я понимала, что так предупредила о грядущем визите смерть. То есть ночные опасения не напрасны, Тайрон выследил бы и убил. Однако проникнуть в квартиру не смог, не солгал первый зам об охранных чарах.

На дрожащих ногах заползла обратно в гостиную и рухнула на ближайший диван. Меня трясло, хотелось шмыгнуть в спальню, свернуться калачиком под кроватью и затаиться, пока Тайрона не схватят.

Страх почти окончательно вытеснил очарование любви. Невозможно испытывать нежность к тому, кого боишься.

Такую, бледную, трясущуюся, в непонятной позе меня и застали начальники. Алард грубо скомандовал подъём и вызывал по диктино охрану, Лотеску же заинтересовался резкими переменами в поведении, присел рядом и задал молчаливый вопрос.

— Там… внизу, — с трудом выдавила из себя и постыдно уткнулась носом в обивку дивана.

Жаль, нельзя прижаться к Лотеску. Что-то в последнее время меня тянет в крепкие мужские объятия. Того же Марка. Ох, Марк!

— Скажите, — я выпрямилась, села, но губы до сих пор дрожали, — Марк ишт Нару мёртв?

— Сожжённый паромобиль нашли пару часов назад в семи милях от Нэвиля, — отчеканил Алард. Кажется, в его глазах я стала тварью ползущей. — Нару обнаружили на рассвете в рабочем квартале.

Заголосила и, замотав головой, зашептала: «Марк, Марк, Марк!». Я убийца, это я убила его: рассказала обо всём, не удержала от визита на квартиру. Марк был таким милым, таким хорошим, ему жить да жить.

Слёзы лились нескончаемым потоком. Кажется, самобичевания из мысленных превратились в устные, потому что Лотеску попросил Аларда с охраной обождать внизу, в холле. И ведь второй зам ушёл, ни слова не сказал. Хотя, это чужая квартира, хозяин сказал: «Вон», значит, вон.

— Там не тело нашли, — после минутной паузы пояснил Лотеску. — Он ещё живой. Пока, но ненадолго. Видимо, Эламару пытался допросить, Нару отмалчивался. В какой-то мере телохранитель спас вам жизнь: разговорись он, не добрались бы вы до клуба.

— И никакого шанса?..

— Только сам некромант бы помог. Ладно, вставайте, сам отвезу, назло Аларду. Он советовал сразу арестовать.

Я отчаянно замотала головой, вцепившись в спинку дивана. Лотеску таки отодрал, оправил задравшееся платье и на миг прижал к себе, успокаивая.

— Эламару пугает, просто пугает. Днём и под охраной ничего не случится. Вечером же его уже схватят, а вы, раз так боитесь, поживёте в Инспекции. Заодно активно посодействуете следствию. А теперь перестаньте ныть, — меня неожиданно встряхнули за плечи. Голос первого зама утратил нотки сочувствия, стал резким, командным. — Чем больше рыдаете, тем виновнее. Кого хотите разжалобить? Меня, Аларда, Барашта? Заверяю, никто из нас слезам не верит.

Кое-как Лотеску выволок меня из квартиры. Уходить совсем не хотелось, но при виде собравшейся в холле компании вспомнила про гордость и пошла сама.

До Карательной инспекции добрались без происшествий.

Я вся извертелась, в страхе выискивая в потоке транспорта знакомое лицо, но, видимо, Тайрон затаился.

Как и обещал, Лотеску довёз сам, даже от сопровождающего-ликвидатора отказался. Алард поведение первого зама не одобрил, но промолчал. Ехали быстро, намного опередив остальных, и сэкономленное время потратили на разговор. Конфиденциальный, в салоне огнемобиля.

— Магдалена, во-первых, прекратите истерику. Зарекомендуйте себя перед Бараштом как хорошего специалиста, а не как плаксивую женщину. Толково объясните, почему затягивали с поисками, об Алерно можете поведать. Разрешаю всё рассказать. И обязательно, обязательно скажите, что вычислили некроманта до похищения. Словом, чем больше дела, тем лучше. Во-вторых, напомните о ранении. В-третьих, не огрызайтесь. Пожалуй, всё, — задумавшись, подытожил Лотеску. — Теперь о вариантах развития событий. Вероятно, посадят под домашний арест: не вижу смысла равнять вас с уголовниками. Диктино вернут, если сохранился, нет, велю кому-то принести временный. Работу новую ищите. Тут уж увы! Для всех одних правила, и, не пожалев Алину, не могу пожалеть вас.

Кивнула и сердечно поблагодарила за помощь.

— Не каждый начальник проявит такое участие, особенно, на вашем посту.

— К вам его проявить больше некому, — усмехнулся Лотеску и вышел из огнемобиля.

Я последовала его примеру, чтобы отдать долг родине.

Допрос получился отменный. Я стояла на трибуне перед тем самым большим столом в парадном зале заседаний, по изопроектору показывали карточки с мест преступлений, голограммы, фиксации с моего детоскопа, по рукам ходили размноженные копии моих заключений, записей, списков и прочая, и прочая, а мучители сидели и решали, казнить или миловать. Служебное расследование началось и обещало стать самой большой проблемой в моей жизни. Громкое дело, такой фигурант — как тут не затравить заодно никчёмную сотрудницу? Характеристики мои, к слову, подымали, надеюсь, они хоть немного склонили чашу весов в сторону невиновности.