знаю, волновало ли это её все это время или это было просто первое, что пришло ей в голову, но ее быстрая реакция застала нас всех врасплох. Главным образом потому, что мы никогда даже не рассматривали других женщин с тех пор, как решили сделать ее своей. До сих пор это было всего лишь негласное соглашение, так что я мог понять, почему Брэкстон настаивала на том, чтобы оно было прописано.

— Знаю, что это эгоистично с моей стороны и несправедливо, — тихо сказала она, прежде чем поморщиться и стряхнуть с себя чувство вины. — Я получаю вас троих, а все, что вы получаете — это я, но это то, чего я хочу.

Рик нежно взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе. Я мог сказать, что ему не понравилось то, что она сказала. Ни на йоту, черт возьми.

— Все, что мы получаем, это ты? — эхом повторил он.

Я видел боль в ее глазах, когда она неправильно поняла его, но она не отвела взгляда, когда посмотрела ему в глаза:

— Да.

Рука Лорена опустилась на ее бедро, возвращая внимание Брэкстон к нему:

— Ты видишь, что мы превращаемся в прилипал четвертой стадии для кого-то еще, олененок?

Я слышал улыбку в ее голосе, когда она заговорила:

— Только четвертой стадии?

Басист ухмыльнулся, удерживая ее взгляд:

— Ну я еще не просил тебя выйти за меня замуж.

Я понял, что ее улыбка погасла задолго до того, как она повернулась, чтобы посмотреть на Рика, а затем на меня:

— Если все станет серьезным…

— Это уже серьезно, — заявили мы трое одновременно. Единственной, кто все еще боролся с этим, была она.

— Тогда я не могу выйти замуж ни за кого из вас, — сказала она, сохраняя серьезное выражение лица. — Было бы неправильно, если бы я вышла замуж за одного из вас, а не за всех. Мне очень жаль.

Откинув голову назад, я закрыл глаза, позволяя реальности и первой заминке в наших отношениях впитаться в меня. Я никогда не смогу дать Брэкстон свою фамилию. Она никогда не будет полностью принадлежать мне. Единственным решением было бы заставить ее сделать выбор и полностью потерять ее, просто чтобы насытить свое эго.

— Прекрати, Морроу, — услышал я лай Лорена.

Мои глаза распахнулись, и я увидел, что он смотрит на меня. Его черный взгляд итак был достаточно пристальным, и без удвоенного эффекта от его гнева.

— Я точно знаю, что происходит у тебя в голове, — продолжил он, — и это хрень собачья. Брак так же обязателен, как шнурки, завязанные пятилетним ребенком. Они наспех собраны вместе и легко распутываются, — от меня не ускользнул острый взгляд, которым он одарил Рика, но от Брэкстон он ускользнул. — Нам не нужен старый пердун в мантии, чтобы сказать нам, что то, что у нас с Брэкстон, будет длиться вечно, — взглянув на нашу девочку сверху вниз, он запечатлел поцелуй на ее губах, прежде чем слегка отстраниться, чтобы она могла увидеть угрозу в его глазах. — Вот для чего нужны клейкая лента и веревка.

— Ты намекаешь, что свяжешь меня, если я попытаюсь уйти? — Брэкстон попросила внести ясность. Мне всегда нравился ее отпор, как бы сильно мы ни давили на нее.

— Никаких намеков, детка. Уверен, что выразился чертовски ясно.

Брэкстон лишь закатила глаза, глядя на Лорена, когда он начал целовать ее в шею. Он все еще посасывал и покусывал ее кожу, как будто им было по семнадцать, когда раздался стук в дверь.

Пришло время выходить на сцену, и как бы сильно я ни хотел остаться здесь и продолжать разбираться в этом дерьме, я смирился с тем, что чем скорее мы выйдем на сцену, тем скорее сможем вернуть ее домой, чтобы закончить то, что мы начали прошлой ночью.

Вздохнув, я встал с дивана и вышел из гримерки, сопровождаемый Риком, Брэкстон и Лореном.

— Если ты все-таки передумаешь и будешь настаивать на браке, — бормотал Лорен, следуя за нами к сцене, — ты могла бы просто разводиться и вступать в повторный брак каждые четыре месяца. Кто-то может удивиться, но, по крайней мере, ты поставишь новый мировой рекорд.

СОРОК ВОСЕМЬ

Брэкстон ходила так, словно, черт возьми, парила в воздухе, и она называла меня высокомерным, но я знал, что причиной были мы. Была лишь гордость и стремление добиться большего всякий раз, когда я смотрел на нее и вспоминал, что она моя.

Она на самом деле была моей.

Мы возвращались в автобус после очередного успешного выступления, и, несмотря на то, что я был измотан, я знал, что скоро у меня откроется второе дыхание. Это произошло как раз в тот момент, когда Брэкстон начала снимать с себя одежду. Она не торопилась, как будто хотела, чтобы мы наблюдали.

Я был настроен на это, черт возьми.

— Никто не возражает, если я сначала приму душ? — спросила она, как только осталась в одних стрингах. Я разрывался между ревностью к этому маленькому кусочку ткани между ее задницей и желанием, чтобы чуланчик, который мы называли душем, был достаточно просторным, чтобы сделать то, что было у меня на уме.

Мы втроем пробормотали что-то в знак согласия, и она улыбнулась, прежде чем исчезнуть в спальне. Как только она закончила, следующим в душ пошел Рик, затем настала очередь Хьюстона. У нас было негласное соглашение, что я принимаю душ последним, так как мне нравилось не торопиться и мне не хотелось слышать, как кто-то жалуется по этому поводу. Никто не сможет выглядеть так круто принимая душ лишь для галочки.

Час спустя, когда я оборачивал полотенце вокруг талии, я услышал как что-то разбилось и выбежал из спальни, чтобы разобраться.

Мои шаги замедлились, когда я добрался до передней части автобуса и обнаружил Брэкстон лежащей на спине с раздвинутыми ногами, а Хьюстон долбил ее киску. Голова запрокинута назад, руки вытянуты над головой, а ладони вцепились в край стола так, словно она держалась изо всех сил.

Было похоже, что они собирались съесть ужин, приготовленный нашими поварами, поскольку фарфоровые тарелки и еда, которая раньше была на них, лежали разбитыми и разбрызганными по всему чертову полу.

Я обыскал комнату в поисках Джерико лишь для того, чтобы увидеть, что он исчез. Однако один взгляд в окно показал, что он стоит снаружи и отвечает на звонок. Я знал, о чем он должно быть был, если он почувствовал необходимость