При следовании в гор. Киев от Вашего поведения и умения ориентироваться в тылу противника зависит успех намеченного дела и Ваше личное благополучие.

Для облегчения Вашего продвижения на оккупированной территории мы снабжаем Вас соответствующей одеждой и главное документом — пропуском, якобы полученным Вами как военнопленным из Житомирского лагеря с направлением в гор. Ворошиловград. /Этот документ выдаем, согласуясь с обстоятельствами дела и Вашим желанием/.

Если Вы будете задержаны немцами в прифронтовой полосе, объясните, что Вы дезертировали из Красной армии, были в лагере и согласно пропуска направлялись в гор. Ворошиловград, будучи убеждены, что он занят германскими войсками. Поскольку это оказалось не так, Вы не хотите оставлять территорию, оккупированную немцами, так как у большевиков Вам как дезертиру пощады не будет и Вы продвигаетесь в тыл в поисках работы.

Немецким пропуском, имеющимся у Вас, оперируйте в зависимости от обстановки. Если задержание будет иметь место вблизи Киева, говорите, что после освобождения из лагеря долго болели тифом и находились у крестьянина в одном из сел. /Назовите село, которое проходили в 60–80 километрах от места задержания/.

При возвращении из Киева к нам продвигайтесь с тем же пропуском, и свое медленное продвижение в тылу /дата пропуска несколько устареет/ объясните также болезнью.

Никаких заметок и записок, могущих вызвать подозрение, при Вас не должно быть.

Перейдя нашу линию фронта, попросите командира красноармейской части немедленно отправить Вас в Особый Отдел, там сообщите свой псевдоним /фамилию не говорите/, сообщите военно-разведывательные данные о тыле противника /возле фронта/ и скажите о необходимости Вашего срочного направления в НКВД Украины. Какое выполняли задание по Киеву, никому говорить нельзя.

Ориентировочный срок Вашего возвращения — в средних числах марта месяца 1942 г.

Задание читал и усвоил /подпись/ «МАЛЫШКА».

ЗАДАНИЕ СОСТАВИЛ: НАЧ 2 ОТДЕЛА 1 УПРАВЛЕНИЯ НКВД УССР

СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ

ТИМОШЕНКО

«СОГЛАСЕН» ЗАМ НАЧАЛЬНИКА 1 УПРАВЛЕНИЯ НКВД УССР

КАПИТАН ГОСБЕЗОПАСНОСТИ

КАРЛИН

7 февраля 1942 г.

гор. Старобельск

Напечатано 2 экз.

* * *

Тов. Тимошенко

Иванов Василий Михайлович блондин, высокий, стройный, голубые глаза, нос длинный, прямой, утолщённый, волосы зачёсывает наверх.

В.Карлин.

13.2

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

ЗАМ НАЧАЛЬНИКА 1 УПРАВЛЕНИЯ НКВД УССР

КАПИТАНУ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ

Тов. КАРЛИНУ

г. Старобельск

«По делу М»

Задание агенту «МАЛЫШКА» утверждаю.

Выброску «МАЛЫШКА» в тыл противника САНКЦИОНИРУЮ.

ПРИЛОЖЕНИЕ: Задание «М» и две справки.

НАРОДНЫЙ КОМИССАР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ УССР

КОМИССАР ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ 3-ГО РАНГА

СЕРГИЕНКО

17 февраля 1942 г.

п. Меловое

5.

Из Старобельска выехали машиной ранним утром 23 февраля. Опер Белоглазкин, невысокий, крепкий, брюнет, устроился на заднем сидении, сдвинул на лоб ушанку и немедленно уснул — дорога предстояла долгая. Низкое темно-серое небо давило на землю, погода держалась нелетная, и всё же шофёр не стал включать фары — бережёного Люфтваффе бережёт. Проваливаясь в выбоины разбитого шоссе, автомобиль медленно двигался на запад.

Ещё в декабре сорок первого года Старобельск от линии фронта отделяло чуть больше ста километров, но 18 января на участке от Балаклеи до Славянска советские войска начали наступление силами шести армий и трех кавалерийских корпусов. Задачи перед наступающими частями ставились гигантские, чуть ли не отбросить немцев к Азовскому побережью, там окружить и уничтожить. Это было до того нереально, что всерьёз и не обсуждалось, для большого наступления не хватало ни людей, ни техники. Все понимали, что цель операции — отвлекающая, удержать немецкие войска на юге и помешать их переброске под Москву.

Силы и ресурсы наступающих иссякли уже через десять дней, но за эти недолгие десять дней советские армии успели отодвинуть фронт на сотню километров. Последним городом, из которого удалось выбить немцев, стала Лозовая на юге Харьковской области. Вот оттуда, с самой западной точки на стыке Юго-Западного и Южного фронтов, Илья должен был отправиться в Киев.

В Лозовой размещался штаб 6-й армии. Накануне Тимошенко связался с их особым отделом, попросил подобрать участок для переброски агента через линию фронта и выделить офицера из полковой или дивизионной разведки, хорошо знающего местность. Из 2-го отделения с Ильёй отправили сержанта Белоглазкина, беззаботно дрыхнувшего теперь на заднем сидении, а сам Илья, хоть и был бы рад поспать, уснуть в дороге никак не мог.

В штаб 6-й армии приехали под вечер. Белоглазкин, успевший выспаться, а затем истомиться в ожидании конца пути, отправился разыскивать особый отдел. Илья остался ждать в машине.

Исполосованные танковыми гусеницами, улицы городка чернели вывороченной землей, да и весь он казался чёрным, прокопчённым войной. Глядя на Лозовую, Илья вспомнил Драбов, последний не занятый немцами город, через который 558-й полк проходил в сентябре. Вспомнил он и ночной разговор с Исаченко. Нет, Лозовая этим февральским вечером ничем не походила на Драбов, а у его теперешнего задания было мало общего с приказом прикрывать отход дивизии. Или все же что-то было? Выполняя тот приказ, день спустя, погиб почти весь его партизанский взвод, все, с кем уходил он летом из Таганчи, переправлялся через Днепр. Воспоминание о жизни в таганчанском лесу неожиданно оказалось совсем рядом, за тонкой, прозрачной перегородкой памяти. Только почему-то теперь это был зимний лес, и спину Ильи оттягивал тяжёлый, неудобный рюкзак. Что у меня в рюкзаке? — не мог понять он. Никакого рюкзака тогда у него не было.

Хлопнула дверца автомобиля. Илья проснулся.

— Вот, знакомься, Малышко. Лейтенант Кожевников, начальник полковой разведки. Проведёт нас к месту переброски.

Кожевников сел рядом с Ильей. Белоглазкин плюхнулся на переднее сидение и велел шофёру ехать. Услышав слово «переброска», лейтенант ухмыльнулся. Илья подумал, что у разведчиков такие «переброски» случаются, пожалуй, раз в два-три дня. Эх, ему бы в полковой разведке служить. Там его место. Он пожал протянутую руку, взглянул в лицо Кожевникова и вспомнил этого лейтенанта. Тот тоже узнал его.

— Первомайск? — спросил Кожевников, не выпуская ладонь Ильи.

— Да, ноябрь.

— Что, знакомы? — заинтересовался Белоглазкин.

— Ох, я тебя запомнил, — засмеялся Кожевников, пропустив мимо ушей вопрос сержанта госбезопасности. — И тебя, и твои танки. Я в 261-й дивизии недолго потом прослужил, через две недели сюда перевели, но комдив мне эти танки до последнего дня вспоминал.

— Так были танки?

— Ещё как были. Не знаю, как мы с ребятами их прозевали, понять не могу. Но если бы ты тогда не предупредил, может, я бы тут не сидел сейчас.

— Это что ж, из-за меня перевели?

— Не знаю точно. Да вряд ли.

Хлопнув шофера по плечу, Кожевников скомандовал:

— Останавливай и жди здесь. До Дмитровки пешком дойдём.

— Мы немчуру сегодня придавили немного, — сказал он Белоглазкину, когда все трое вышли из машины. — Можно было бы сильнее, у них тут силы жиденькие, но и нам наступать нечем: горючего нет, снарядов мало. Это я