и нежить, которую мы отграничили и заперли на болоте, теперь борется с пришельцами сама. Что же касается людей… скажем так: я не намерен рисковать благополучием своей страны ради того, чтобы спасти от смерти одного-двух чужаков. Не уверен, что вы меня поймете, но именно так обстоят дела.

– Не волнуйтесь – я прекрасно вас понимаю. Хочу только уточнить: за последние годы был еще кто-то, кроме нас пятерых, кому удалось спастись?

– Нет.

Я со вздохом отвернулась.

– Как вам удается сдерживать напор нежити?

– Магией, – пожал плечами владыка, слегка расслабившись, когда я отошла от опасной темы. – На краю леса стоит малое охраняющее заклятие, по принципу работы сходное с Куполом: оно легко пропускает к болоту всех желающих, а вот обратно никого не выпускает.

– Почему же мы тогда его не почувствовали?

– А разве вас не завернуло обратно в болото на подходе к его границам? – с нескрываемым превосходством усмехнулся повелитель.

Я задумалась, но, в принципе, именно так я и ощущала те места. Так что оставалось только признать его правоту и задать еще один немаловажный вопрос:

– Почему вы не уничтожаете нежить?

– А зачем? – снова усмехнулся мужчина. – Она никому не мешает, наши границы почти не тревожит, но зато выполняет ту работу, на которую я не хочу тратить ни времени, ни сил.

– Разумно, – вынужденно признала я. – Если забыть о том, что в таком виде нежить доставляет немало беспокойства той земле, которая оказалась ею поражена, как заразной болезнью. Вас это не смущает?

Повелитель только отмахнулся.

– Это не болезнь, а помеха, которая до поры до времени приносит больше пользы, чем вреда. Земля спокойно ее переносит, так что волноваться не о чем.

– Это ОНА вам сказала? – с подозрением переспросила я.

Он чуть свел брови к переносице и странно поджал губы.

– Какое это имеет значение?

– Большое.

– Для меня или для вас? – сухо уточнил он.

Я мрачно сверкнула глазами.

– Смотря кому в итоге достанется Знак. Если у вас ничего не получится, то, возможно, это будет важно для меня. А поскольку я предпочитаю узнавать неприятные новости заранее, то хочу хотя бы понять, с чем придется столкнуться. И сколько еще сил мне придется потратить, чтобы в итоге ВАША земля не умерла прямо у меня на глазах.

– Она не умирает, – холодно отозвался владыка, тоже уже не вспоминающий про стынущий на столе ужин. – Она бодра, прекрасно плодоносит и полна сил.

– Вы уверены? – насмешливо переспросила я. – Или вам просто кажется, что с ней все в порядке?

Повелитель ненадолго замолчал, видимо, вспоминая тесные объятия садовых кустиков, которые явно не были расположены к откровенности, а потом крайне неохотно бросил:

– Возможно, с вами она была более разговорчива, чем со мной.

– Возможно? – не сдержавшись, фыркнула я. – По-моему, вы принимаете желаемое за действительное, сударь, и очень сильно преуменьшаете размеры своих проблем. Если‚ по-вашему‚ все происходящее только «возможно», то я боюсь предположить, что должно случиться, чтобы вы перестали тешить себя иллюзиями.

Владыка сжал челюсти.

– Не вам об этом судить.

– Ну‚ разумеется, – ядовито заметила я. – Вы прекрасно справитесь со всем сами, не так ли?

– Что вы хотите сказать? – закаменел он.

Я криво усмехнулась.

– Мне нужно повторить свои слова дважды, чтобы вы их услышали? Или, возможно, слово «смерть» имеет несколько значений? Ваш мир умирает, сударь! Или вы еще не вышли из того возраста, когда на сложности смотрят сквозь пальцы, искренне надеясь, что если засунуть голову в песок, то они сами собой рассосутся?!

Владыка побледнел от ярости, но, как ни удивительно, все-таки смолчал. Буравил меня злым взглядом, гневно раздувал ноздри, старательно прислушивался к себе и… не находил в моих словах ни грамма лжи. Просто потому, что ее там не было. И потому, что я говорила лишь то, что узнала лишь этим утром.

Признаться, я ждала, что он все-таки не выдержит и сделает какую-нибудь глупость. Вернее, я намеренно выводила его из себя, чтобы хоть немного расшевелить эту надменную ледышку. И, надо отдать владыке должное, он действительно разозлился. Да так, что едва дым из ушей не повалил. Однако, несмотря ни на что, новой ошибки он не совершил. И вместо того, чтобы вспылить, напротив – как-то разом заледенел, закаменел и, видимо, припомнив печальные последствия своей недавней вспышки, только сцедил воздух сквозь намертво сжатые зубы, стиснул до боли подлокотники. А потом хрипло, из последних сил сдерживая рвущиеся наружу проклятия, спросил:

– Что вам удалось выяснить?

– Ваша земля на грани истощения, – резко бросила я. – Еще на год-два ее хватит, чтобы удовлетворять ваши запросы, а потом она начнет засыхать. И еще через три-четыре года здесь не останется ни одной травинки. Знаете, как называется то место, где некогда находилась ваша страна?

– Нет.

– Пустыня, – сухо сказала я, заметив, как при этом неуловимо изменилось надменное лицо владыки. – Там теперь – голая земля, где ничего не растет и где единственными обитателями осталась вечно голодная нежить. И здесь будет то же самое. Процесс уже запущен, маховик постепенно набирает обороты. Скажите, сколько времени прошло с тех пор, когда ваш предок перенес свой Знак в этот пространственно-временной карман?

Повелитель едва заметно вздрогнул.

– Почти три с половиной тысячи лет.

– ЗДЕСЬ – три с половиной тысячи, – так же сухо обронила я. – А там намного больше, потому что о вас не помнят даже демоны. Вернее, помнят, если вы утверждаете, что кто-то из них тут иногда бывает, но единицы. Даже боги постарались о вас забыть.

– Меня это вполне устраивает, – резко бросил владыка, поднявшись из-за стола.

– А вашу землю?

Он хмуро отвернулся и промолчал. Уже не столько злой, сколько растерянный. И очень не желающий, чтобы я это поняла.

Хорошо.

Значит, он еще способен что-то чувствовать и может… хотя и не всегда… отставить эмоции в сторону для того, чтобы принять важное решение. И, как оказалось, ему действительно небезразлична судьба его мира. Потому что только ради него он готов мириться с моей резкостью и даже слушать меня дальше.

Глядя на непримиримо напрягшиеся плечи повелителя, выдающие не только его упрямство, но и нешуточную тревогу, я сбавила обороты. Терпеливо подождала, пока ярость постепенно схлынет, а потом очень тихо спросила:

– Вы когда-нибудь о чем-нибудь ЕЕ спрашивали?

Владыка не пошевелился, но я и без того прекрасно почувствовала, как он напрягся.

– Говорили о том, что для вас важно? Хотя бы раз за все то время, что поддерживаете Купол? Я понимаю – часть своих сил она отдает вам потому, что знает – без них вам не удержать это