вершинки, поглаживая подушечкой большого пальца. Надавливает, у меня дыхание перехватывает…

Я тяну его за плечи, заставляя улечься сверху. Тихонько стону от наслаждения. Так приятно ощущать на себе вес его могучего тела! И… желания, которое красноречиво упирается мне в живот. Шепчу:

— Ты же просил… и я кое-что придумала…

— И что же, мой развратный Котенок?

— Возьми меня, Дан…

Дважды просить его не надо. Взгляд моментально темнеет и стекленеет. Все оковы и цепи рвутся. Титов зажимает меня между собой и матрасом, впиваясь губами в поцелуе.

Целует много, часто и везде. Быстро, жадно, лихорадочно оставляя поцелуи на шее, плечах. Накрывает ртом грудь, играя языком с вершинкой. Его руки обнимают, ласкают, путешествуют по моему голому телу, пробираясь между ног. Одно прикосновение там, и я кусаю губы, сдерживая крик…

Как это приятно!

Время перестает существовать. Все сложности улетучиваются. Остаемся только мы. Вдвоем. Я, он, ночь и наша бесконечная друг для друга любовь… 

Утро наступает удивительно поздно.

Маришка словно знает, что родителям после всех ночных безумий нужно выспаться, не плачет и не кричит. Открывая в семь утра глаза, я вижу, как маленькая егоза ворочается в кроватке, дрыгает руками и что-то тихонько тарахтит «на своем». Удивительно…

— Фантастическое совпадение, — сонно тихо смеется мне в висок Дан, обнимая крепче. — Это была самая бессонная ночь за последние полгода, но я наконец-то выспался.

— Наш чуткий ребенок знает, когда надо дать родителям поспать подольше.

Оборачиваюсь и ловлю поцелуем губы мужа.

— Пора вставать, Дан. Кормить, гулять, ну, и все по кругу.

— Пора. Может, еще пять минут?

— Мы, как белочки в колесе, которые все бегают, бегают, бегают…

— Главное — бегают вместе, остальное ерунда, Котенок.

Марианна начинает кряхтеть требовательней. Я, завозившись, выпутываюсь из объятий Титова, и поднимаюсь с кровати. Накидываю футболку Дана и топаю к кроватке.

Очаровательное розовощекое чудо улыбается, завидев меня:

— Кто у нас тут такой хорошенький? — шепчу. — Кто у нас тут такой молодец? — улюлюкаю, поднимая свое чудо на руки. Маришка смотрит на меня большими зелеными глазами доверчиво. Ох, а за эту улыбку можно душу продать!

— Ты посидишь с ней? Я пойду… — начинаю говорить Дану, но меня перебивает стук в дверь.

Мы с мужем переглядываемся.

Маришка затихает у меня на руках и прислушивается. Дан хмурится, поднимаясь с постели:

— Мы кого-то ждем, Юль?

— Я нет… а ты?

Титов не отвечает и хмурится еще больше. Это и правда странно. Особенно если учесть, что время семь утра, а в Германии не заведены походы в гости без предварительного звонка. Да и вообще круг лиц, которые могли бы прийти к нам домой, сильно ограничен.

Дан натягивает домашние штаны и забирает у меня из рук дочурку. Я накидываю халат. Мы спускаемся на первый этаж. В доме еще витает легкий полумрак, солнце за окнами только встает, разукрашивая светлые стены желто-оранжевыми бликами.

Подходя к двери, я все четче вижу на экране видеодомофона, кто сегодняшний наш гость. Сердце замирает. Я сжимаю пальчики в кулаки от волнения.

Дан тоже понимает, кто решил нанести нам визит в семь утра. Его поза сразу становится напряженной, а по лицу пробегает тень. Я знаю, что он очень ее ждал. Очень хотел увидеть. Но сейчас будто… испугался.

Мы переглядываемся. Я в молчаливой поддержке, сжимаю плечо мужа. Дан кивает мне:

— Открывай, Юль…

Я проворачиваю ключ в замке и открываю дверь.

На пороге стоит Ирина Григорьевна. За ее спиной небольшой чемодан, в руках огромный пакет из магазина «Детский мир». Мама Дана смотрит на нас виновато и растерянно. Ей явно неловко и некомфортно, но…

Она приехала! Она наконец-то к нам приехала! Сколько раз за эти пять лет Дан пытался наладить с мамой контакт — не сосчитать! Звал на свадьбу, на гендер-пати, на рождение Маришки. Да просто в гости звал! Ирина Григорьевна все время оставалась обиженной и непреклонной, а сейчас…

Я улыбаюсь первая. Не знаю почему, просто чувствую, что нам всем сейчас это нужно. В напряженной тишине. Чтобы кто-то разрядил накаленную обстановку. Обиды? У меня новая жизнь. Счастливая жизнь. У меня потрясающий муж и чудесная дочурка, у меня нет времени, сил и желания тешить и лелеять прошлые обиды. Я давно уже поняла и простила Ирину.

И сейчас я отступаю от двери и говорю:

— Здравствуйте, Ирина Григорьевна. Мы вас очень ждали!

Маришка, завозившись на руках Дана, кряхтит и смотрит на свою бабулю осознанными глазенками. Ирина хватается за сердце и незаметно смахивает со щеки слезинку. Переводит взгляд на сына.

Дан более сдержанно кивает:

— Привет, мам. Пройдешь?

На щеки женщины набегает румянец. Она делает робкий шаг в наш дом и закрывает за собой дверь. Я готова поклясться, что уголки ее губ дрожат в улыбке, когда она говорит тихо:

— Познакомите меня с моей внучкой?

***

Родные! Спасибо, что были с нами с самого начала и до финальной точки истории наших Дана и Юльки!

Конец