И еще один момент. Думаю, что существует тайный прямой запрет финансовой олигархии Запада на национализацию Центробанка в РФ, равно как и на использование русскими и эмиссии, и инфраструктурных облигаций. Путину строго указано: не сметь трогать руководство Минфина и Центробанка РФ, ибо там — наши ставленники! Запрет Запада неукоснительно выполняется. Вот тебе, Вовочка, кусок от нефтегазовых доходов, вот тебе «труба», но дальше — не лезь. Почему мы так уверены в существовании негласного запрета? Да потому, что даже те, кто руководит сейчас и Минфином, и Центробанком, прекрасно знают и об эмиссионных механизмах роста, которые тот же Запад применяет, и об инфраструктурных облигациях. Но они об этом даже не заикаются.

То есть, в финансовой сфере РФ и при Ельцине, и при «Путин Инк» — колония, зависимая страна, коей приказано не развиваться и только опускаться вниз. К статусу нации вымирающих кретинов. Естественно, что при сохранении такой финансовой политики и при дальнейшем ее управлении либеральными кащеями у нас не то, что Евразийского союза — нормальной РФ не будет. Никогда не смогут подняться новые промышленные комбинаты, никогда русские не сумеют заводить по три ребенка на семью, вечно оставаясь бедными поденщиками. А экономика «трубы» законсервируется навсегда. Кстати, с большой вероятностью того, что и сама «труба» начнет ломаться. Ибо и к ней нужны дороги, энергетика, прочая инфраструктура. Путину дозволена только одна модель — «модель Дювалье». Или модель русского хосписа. Вплоть до того момента, пока на Западе не решат, что РФ пора прикончить.

Но как победить «Путин Инк»? Как сформировать в стране власть вменяемых практиков, людей дела? Только не нужно повторять красивые мифы о том, будто народ поднимется и сметет… Народ сам по себе — фикция, аморфная масса. Это знали уже в начале ХХ столетия. Первые попытки массовых протестов против режима в декабре 2011 — сентябре 2012 г., закончившись провалом, показали, что массы еще более управляемы и беспомощны без «управляющего механизма», чем век назад. Рассчитывать на то, что можно победить, используя только бестолковые «гражданские группы» и социальные сети — несусветная глупость. «Путин Инк» намного сильнее их.

Мы уже живем в эпоху нового феодализма, где побеждает тот, кто смог создать управляющую силу с деньгами и ресурсами, а потом направил не шибко умную массу на противный клан.

Создание такой богатой оппозиционной силы и отладка управления протестующими массами — вот та задача, которую надо решать. Что при этом думают сами массы, нас не должно волновать. Опыт показывает, что они все равно управляются, если у тебя есть машина управления сознанием, деньги, организация и кольт.

Что такое протестные массы народа и как они используются?

В «Аэлите» (ее втором рассказе) племя Земзе насылало на врага стада обезумевших буйволов. Прекрасная метафора, рисующая то, как используются массы. Они — буйволы Земзе, коих нужно ввести в буйство и крайне простыми мемами-лозунгами направить на нужную цель. Именно простыми, ибо ничего сложного толпа не понимает. Выигрывает же тот, кто управляет буйволами.

Дело в том, что практические политики давно знают: толпа представляет из себя самый простой социальный организм, надчеловеческое существо, Голем. Причем сей социальный субъект намного глупее клеток-личностей, которые составляют толпу. Толпа (пусть даже революционно-протестующая) крайне тупа, легко шарахается из крайности в крайность, возбудима, настроена максималистски отличается манихейством (все в мире для нее — либо черное, либо белое). Умственные способности человека в толпе резко падают, он поддается влиянию общего психополя. Именно потому (и это отлично ведают в «Путин Инк») толпой достаточно легко управлять, кидая в нее нужные мемы. Главное — толпой должен управлять более высокоразвитый социальный организм: субъект стратегического действия по А. Фурсову (ССД). Сие как в природе: более умный и высокоорганизованный всегда господствует над более примитивным. ССД превосходит толпу так же, как человек превосходит стадо крупного рогатого скота. Именно ССД собирает массу на улице через работу своих СМИ, создание повода и назначение даты/места сбора, вбрасывает в нее лозунги-мемы, направляет ее своими агитаторами и боевиками, организует трибуны и громкоговорители, биотуалеты и палатки, а если надо — то и иные принадлежности. Без ССД толпа бессильна.

В принципе, во все века революционные массы кем-то управлялись — с большим или меньшим успехом. Но в XXI масса стала особенно аморфной, шибче глупой и намного более управляемой, чем во времена Ленина. (События 2012 года в Москве и провал Болотной это доказал особенно ярко). Масса действительно превратилась в толпу, и произошло это по двум причинам.

Во-первых, раньше горожане были намного более организованными и сплоченными, потому что основная их масса была рабочими на заводах и фабриках. Рабочие и трудились вместе, и жили рядом друг с другом, причем в едином ритме. Они были организованы еще до революционных событий. Бригада на заводе в случае чего могла стать готовым взводом, а то и ротой. Цех — потенциальным батальоном, участок — полком, а из рабочих завода легко формировалась дивизия. Это были целые индустриальные армии с развитым «чувством локтя» и хорошо известными вожаками. Рабочие и до революции проходили школу взаимодействия и самоорганизации в ходе забастовок. Кроме того, сами заводы служили источником для самодельного оружия.

Нынешние «рассерженные образованные горожане» на заводах не работают: деиндустриализация! Постиндустриализм! Они разобщены в жизни, и никакие соцсети не заменяют собой общей работы на фабриках. Они, будучи обитателями изолированных городских квартир-клетушек, разобщены и в обычной жизни. Они — атомизированные индивидуалисты, не знающие даже собственных соседей, лишенные клановой или родо-племенной организации (что есть УК кавказцев и туркестанцев). Кроме того, рассерженные горожане хоть и считают себя образованными, на деле это — только постсоветские дипломы о «вышке». Само же образование сильно деградировало, и на деле его обладатели — особи весьма ограниченные, с хаотично-клиповым, нерационально-магическим мышлением.

Потому толпы нынешнего века намного аморфнее и разобщеннее, чем русские манифестации протеста начала ХХ века. Ими объективно легче управлять. А хипстеры и нездоровая городская молодежь по боевым качествам — совсем не рабочие-путиловцы 1900-х годов, совсем не американские фермеры 1930 года, собравшиеся в вооруженные отряды и мешающие представителям банков отбирать их наделы за невозвращенные ссуды. И уж совсем — не штурмовики 1920-х.

Во-вторых, за последний век далеко вперед шагнули социальные технологии и технологии массовых коммуникаций. Телевидение, радио и Интернет с его соцсетями, невиданно развившиеся технологии управления сознанием (реклама и пропаганда), огромный опыт провокаций и политических манипуляций — все это привело к тому, что управление массами достигло невиданного совершенства. Пришло время Шестого технологического уклада, одно из главных направлений коего — технологии сборки и уничтожения социальных субъектов (Г. Малинецкий).