лужи, скоро гулять станет проблематично, если только в резиновых сапогах. Весна добралась и до Рязани.

Ариадна шла по тротуару мимо старых домов. Здесь сохранились такие образцы, что хоть привози Надин – показывай. Зачем Надин дома, Ариадна объяснить себе не могла, но все равно остановилась перед одним ветхим особняком – деревянным, с необыкновенными кружевными наличниками – и сфотографировала его. А потом отправила фотографию Надин.

Хозяйка «Жирафа» перезвонила. Не сразу, Ариадна к тому времени успела случайно наступить в лужу, промочить ногу и повернуть обратно к дому.

– Дом красивый, – сказала Надин, – но состояние аварийное, поэтому покупать не буду.

Ариадна улыбнулась. Надин в своем репертуаре.

– Мне просто показалось, что он очень подходит к буфету.

– Подходит, – подтвердила хозяйка «Жирафа» и сразу приступила к делу: – Ты когда обратно?

– Пока не знаю. Но работа идет полным ходом. Думаю, дней через пять со скатертями и салфетками закончу полностью. Тогда, наверное, и буду возвращаться.

– Пора уже, мастер-классы ждут. Честно говоря, мне не хочется искать нового человека, но придется, если ты задержишься больше чем на неделю.

– Я приеду, – пообещала Ариадна. – Дай мне еще несколько дней.

– Хорошо. Тебя, кстати, Марк искал.

Марк? Искал? Ариадна остановилась. Сердце застучало часто-часто.

– А… зачем?

– Хотел заказать пирожки. Сказал, что ты ему пекла пару раз для каких-то мероприятий.

– Да… было дело, – тихо подтвердила Ариадна, надеясь, что голос не выдает ее разочарования.

Пирожки. Конечно, пирожки. Зачем еще Марку ее искать? Не потому ведь, что соскучился и хочет встретиться, правда?

– В общем, закругляйся с заказом, и я тебя жду в «Жирафе», – деловым голосом произнесла Надин, оканчивая разговор.

А Ариадна побрела обратно к дому. Прогулка облегчения не принесла. Все так же ярко светило солнце, все так же небо отражалось в первых лужах. Весна добралась до Рязани.

Хотелось остаться здесь. Спрятаться. И куда-нибудь спрятать телефон, вынимать его, только чтобы позвонить Жене. А когда день станет долгим – гулять вечером по Кремлю, смотреть на реку. Скоро откроется сезон судоходства. Можно будет купить билет, спуститься на пристань и, дождавшись теплохода, плыть куда-нибудь по Оке, любуясь берегами и небом в ватных облаках.

Но надо в Москву. Там мастер-классы, мама с неподшитым платьем и Марк.

Несколько лет назад, когда Ариадна читала переписку Цветаевой и Пастернака (все-таки мамины гены давали о себе знать время от времени), ее поразила одна фраза великой поэтессы: «Я так скучаю по тебе, точно видела тебя только вчера».

Точнее не скажешь.

Она так скучала по Марку, будто они расстались совсем недавно.

Но решение уехать было правильным. Здесь Ариадне гораздо лучше, спокойнее и дышится легче.

Здесь рядом с ней добрые, любящие люди.

Летом она обязательно вернется и прокатится на теплоходе. Поплывет далеко-далеко.

И будет счастлива.

3

Надин собственной персоной появилась в университете. Как она проникла внутрь, не имея пропуска, Шевцов интересоваться не стал. Надин всегда легко решала подобные вопросы.

– Здесь почти ничего не изменилось, надо же, – произнесла она, задумчиво рассматривая кабинет Олега.

– А что должно измениться? – осведомился он, закрывая файл со студенческим эссе на тему пугачевского восстания.

– Не знаю, – пожала плечами Надин и села на стул, закинув ногу на ногу.

Ноги красивые, ничего не скажешь. Да и сама она – яркая, эффектная. Впрочем, как всегда. Время почти не коснулось ее.

Шевцов снял очки и на несколько секунд закрыл глаза. От долгой работы перед компьютером они начали болеть.

– Ты зачастила с визитами.

– Ты сам просил меня узнать про буфет.

– Телефонного звонка было бы вполне достаточно, – он действительно так считал.

Моргнув несколько раз, Шевцов вернул очки на нос и посмотрел на бывшую жену.

Они очень долго не виделись перед тем, как она неожиданно пришла в его дом после Нового года. И сейчас вот сидит как ни в чем не бывало, улыбается.

– Что, даже чаем не угостишь?

– Ну почему же, угощу. Если согласишься на студенческую столовую.

Что же произошло в твоей жизни, Надин, если ты решила возобновить общение?

– Ладно, – ответила она, вздохнув, – студенческую столовую отложим на следующий раз. Я узнала, откуда взялся буфет, хотя пришлось порядочно попыхтеть, были посредники. Но я смогла.

– Даже не сомневаюсь, – Шевцов улыбнулся, и улыбка эта была искренней.

Надин всегда достигала поставленной цели.

– Мне его привезли из Козельска Калужской области. Наследники по завещанию получили старый дом с участком земли, решили все снести и построить новый, а когда разбирали сарай – наткнулись на буфет. Подумали, что можно попробовать его продать, выбросить-то всегда успеют. Как выяснилось, там еще были гардероб и комод, но эта утварь прошла мимо меня. Они продали все, и теперь, когда их нашел покупатель из Москвы, то есть я, боятся, что продешевили. – Надин усмехнулась и качнула ногой, обтянутой в черный чулок и черный же сапог.

– Они продешевили? – поинтересовался Шевцов.

– Я бы не сказала. Буфет, во всяком случае, исторической ценности не имеет. Он скорее интересен любителям старины и коллекционерам всякого хлама типа меня. Так что… даже с учетом наличия посредника продажа была успешной.

– Ясно. – Буфет из Калужской области ситуации не прояснял и не помогал складывать разрозненные части головоломки. – А как фамилия старых владельцев дома, не знаешь?

– Там что у старых, что у новых – одинаковая. Сын унаследовал отцу. Вяльцевы.

– Как ты сказала? – Вот оно, то самое, что он искал, – зацепка. Кровь побежала быстрее, и Шевцов почувствовал биение пульса в висках. – Вяльцевы?

– Да. Это что-то проясняет? – В ее взгляде появился интерес.

– Возможно.

– Узнаю это выражение лица, историк напал на след, «оставьте меня одного», – в голосе Надин отчетливо чувствовалась ирония.

Она сокрушенно покачала головой и встала.

– Олег, скажи, ты так всю жизнь и будешь гоняться за тенями прошлого? Ты вообще настоящую, сегодняшнюю жизнь замечаешь?

Он поднял на Надин глаза. Хороший вопрос. Правильный. На который Шевцов мог наконец дать ответ.

– Замечаю, очень даже.

– Хорошо, если так. Я пошла, держи меня в курсе.

Надин больше не говорила о ребенке и приняла его отказ от этой безумной идеи. Впервые Шевцов подумал, что она, наверное, сейчас как никогда напоминает его самого еще годичной давности. Чем ее собирательство отличается от его исследований? Может, Надин тоже прячется за коллекционированием, пытаясь залатать душевные прорехи? Романы – это хорошо, деньги – это прекрасно, успех – да кто же ему не рад? Но если женщина за тридцать приходит к бывшему мужу с деловым предложением завести ребенка… Значит, не все так ладно на самом деле? Значит, она не так уж и счастлива?

Надин ушла. Шевцов смотрел на закрытую дверь. Было