– Не приходи завтра, Аллочка, – вздохнула Анна, – отдыхай! А почему ты никуда не едешь? Действительно – отпуск же.

– Скоро на неделю в Пермь улетаю, к родителям, – девушка встрепенулась. – Я правда могу идти?

– Иди-иди, – подтолкнула ее Анна к двери. Та поплелась, еле волоча ноги. Когда за ней закрылась дверь, Анна полезла в сумку и достала оттуда пластмассовый контейнер с зеленым салатом.

– Хочешь? – спросила она Бориса.

– Нет, спасибо, – скривился он, – сама жуй свою траву, а я пошел в «Arte Faq». Поем нормально. Жики, как всегда, в три придет? Успею!

– Здесь не только трава, – Анна обиделась. – Еще креветки, мидии и осьминоги. Целый букет из белка, витаминов и микроэлементов. Я буду здоровая и красивая, а ты – толстый и больной.

– Это мы еще посмотрим, – отмахнулся Борис и вышел.

В час, когда театр пустеет и воцаряется тишина, только где-то перекликаются уборщицы, готовя помещение к вечернему спектаклю, и время от времени гремят чем-то монтировщики сцены, сюда, в репетиционный зал редко доносятся эти звуки. А теперь, в межсезонье, и вовсе тихо. Анна вяло щипала салат с редко попадавшимися в нем «микроэлементами» и наслаждалась покоем. Безмолвие… Словно она одна на всем белом свете.

Шантажист больше не звонил. Но ночами Анна по-прежнему не могла сомкнуть глаз, ворочаясь с боку на бок и не давая спать Антону. Он просыпался, но не приставал к ней с вопросами, а лежал, отвернувшись, и слушал, как она вздыхает, а потом, отчаявшись заснуть, встает, и тихонько выскальзывает из спальни. Он не мог понять, что ее мучает. В конце концов, она не знала ни Стрельникову, ни, тем более, Ольгу Вешнякову, чтобы так переживать из-за их смерти. Да, смерть чудовищна, но время лечит, как это ни банально, и пора бы Анне успокоиться.

Или же ей не дает уснуть это пресловутое танго, будь оно неладно? Совсем ее вымотало. Она стала похожа на тень, когда Антон ее окликал, она не сразу отзывалась, а только после того, как он звал ее во второй, а то и в третий раз, рассеянно поднимала голову.

– А? Что ты говоришь? – словно очнувшись ото сна, произносила она.

Анна видела, что он мучается неизвестностью, но объясняться с ним было выше ее сил – она отчаянно трусила. Отправив в рот еще порцию салата, Анна глотнула воды из бутылки. Тут ей почудились шаги, размеренные, словно стук метронома. Она торопливо проглотила салат и прислушалась. Шаги то приближались, то удалялись, пару раз она слышала их совсем близко, прямо за дверью зала, но они потом снова стали тише. Анне остро захотелось, чтобы с ней сейчас был кто-то рядом – ну хотя бы Борис. Вот шаги снова приблизились, и Анне стало совсем жутко.

– Кто там? – крикнула она, почему-то в полной уверенности, что ответа не получит, больше для того, чтобы разорвать это гробовое безмолвие. Шаги продолжали гулко доноситься из глубины коридора, и Анна поняла, что еще мгновение – и у нее начнется истерика.

– Кто здесь? – снова крикнула Анна как можно громче, и тут дверь зала с легким скрипом приоткрылась. Анна словно окаменела, не в силах пошевелиться.

– Кто здесь? – прошептала, сжав пальцами черенок вилки. Без борьбы она не сдастся.

Она увидела руку – пальцы на потемневшем от времени дереве – и в зал осторожно заглянул человек. Она так испугалась, что не сразу поняла, кто это. Он заговорил, и только после этого Анна осознала, что человек ей знаком.

– Почему вы кричите? – спросил Зубов.

– Я слышала шаги, – Анна еле шевелила губами. – Кто-то ходил под дверью несколько минут. Это были вы?

– Нет. Я только что подошел. Но, признаться, если б вы не закричали, я бы вас не нашел. Черт ногу сломит в ваших катакомбах. И ни души. Мне дежурная на служебном входе сказала, что вы все еще в театре, а то я бы подумал, что здесь никого нет.

– Значит, это были не вы? – Анна, казалось, совсем его не слушала. – И вы никого не встретили?

– Нет. Никого, – удивился Зубов. – Говорю – пусто здесь у вас.

– Да-да, – машинально согласилась Анна, – мертвый сезон…

Она повертела в руках вилку и продолжила есть салат. – А вы ко мне по делу?

– Разумеется, – Зубов оглянулся вокруг в поисках стула. Но кроме круглого табурета у рояля ничего не увидел. – Вы позволите? – кивнул он в его сторону.

Анна махнула рукой:

– Конечно…

Сама она, как всегда, сидела на полу, с миской на коленях.

– Сколько времени? – спросила она и перевела взгляд на часы, висящие на стене. – Ого! У меня ровно полчаса, потом опять репетиция. Так что случилось? Я могу вам чем-то помочь?

– Возможно, – сказал Зубов. – Но прежде всего должен вам сообщить дурные новости.

– Насколько дурные? – спросила Анна тревожно. – Кого-то еще убили?

– Да, убили, – жестко подтвердил он, – странно вы как-то реагируете…

– И кого на этот раз? – она склонила голову набок, смотря на него искоса.

– Алену Булгакову, урожденную Кутепову, – тускло произнес он, следя за ее реакцией.

Она последовала.

– Какой ужас… – охнула Анна. – Что с ней случилось?

– Ничего нового, практически все то же самое. Булгакова выманили ночью из дома, и пока он отсутствовал, его жену зарезали.

– Почему вы ничего не делаете? – гневно вскричала она. – Вы же ничего не делаете!

– Мы работаем, – отрезал он. – Я должен спросить про вашего… гм… мужа. Где он был в ночь с 3 на 4 августа?

– Я не знаю, – произнесла Анна, – меня самой не было дома.

– А где вы были? – поинтересовался Зубов.

– На милонге, – ответила Анна, – но при чем тут я?

– Об этом позже. Кто может подтвердить, что вы были на этой самой… милонге? Кстати, где это? И что это?

– Это вечеринка, на которой танцуют танго.

– Вы ходили танцевать на вечеринку? – Зубов развел руками. – Однако! Учитывая, что вокруг вас творится…

Анна возмутилась.

– Послушайте! – твердо сказала она. – Это часть моей работы! Я не могла туда не пойти! Я сопровождала нашу гостью, знаменитую танцовщицу. И я вас умоляю – что бы ни случилось – она не должна ничего узнать о том кошмаре!

– Не могу вам этого обещать, – Зубов посмотрел на нее с сомнением. – Мне понадобится подтверждение того, что вы находились там…

– Вам это может подтвердить мой партнер, Борис Левицкий, а также Мигель – он тоже был там. Мы с Борисом находились там до трех часов ночи, а потом разъехались по домам. Когда я вернулась, Антон уже спал.

…– Отвезите-ка меня куда-нибудь повеселиться, – потребовала Жики после окончания репетиции, демонстративно игнорируя то, что Анна и Борис еле держатся на ногах.

– Жики! – взмолилась Анна. – Я сейчас упаду.