Джо встала и сладко, по-кошачьи, потянулась. Бывала ли Матильда в Монмуте? А если да, то хватит ли у Джо смелости это проверить?

В нерешительности Джо вышла из садика на дорогу. Она посмотрела на свою машину, стоявшую у тротуара. Ее не прельщала мысль еще четыре часа провести за рулем под палящими лучами солнца, и она решительно свернула в сторону. Солнце скрылось в дымке, но прохладнее не стало. Джо прошла по тропинке между какими-то старыми каменными постройками и спустилась к Аску. Она присела на осыпающуюся стену и увидела, как по сухому мху проворно пробежала ящерица и юркнула в трещину в камне.

Сбросив туфли, она опустила ноги в ледяную воду. Ей нужно отдохнуть несколько минут, а потом она решит: ехать ли дальше, или попытаться вызвать прошлое.

У старого моста вода облизывала обросшие мхом камни, расчесывая длинные коричневые космы водорослей. Время от времени луч солнца прорывался сквозь дымку и падал на воду. Гладкая поверхность реки в том месте превращалась в искрящееся волнующееся пятно, которое, отсверкав, сливалось с бурыми массами.

Вдруг она почувствовала, как перед ее глазами реальная картина всколыхнулась, мелькнул какой-то смутный образ. Джо стиснула руки, стараясь прогнать наваждение. Она моргнула, и реальность обрела четкость, затем снова окружающая картина дрогнула. Джо постепенно убрала ноги из воды и попыталась встать.

– Нет, – шептала она. – Нет, я не думала об этом. Еще рано. Я не готова. Я не хочу. Чтобы это снова произошло, пока не хочу…

Приступ тошноты повторился. Матильда опустила голову на подушку и стала ждать, пока тошнота отступит. Элен осторожно положила ей на лоб ткань, смоченную в ледяной воде. У нее посинели пальцы, но она снова и снова обмакивала ткань в воду, чтобы унять лихорадочную дрожь госпожи.

– Миледи, вы не сможете сегодня покинуть Монмут. Вам надо так и сказать сэру Уильяму. – Она бросилась за тазом. Матильду снова тошнило.

– Нет! – Оттолкнув таз, Матильда с трудом встала. – Я поеду с сэром Уильямом. У меня предчувствие, странное предчувствие близкой опасности. Я чувствую это вот здесь. – Она приложила руку к животу. – Элен, я уверена, что мне надо быть в Хее. Нам не следовало отпускать их одних со слугами.

– Но вы больны, миледи. – Элен смотрела на нее с искренним сочувствием.

– Я не больна, – резко возразила Матильда. – Я сказала тебе, что опять жду ребенка.

– Но мадам, вас раньше никогда не тошнило по утрам. Никогда, за все годы, что служу у вас… – Она умолкла, увидев выражение лица Матильды.

– А теперь меня тошнит, так что успокойся. – Матильда через силу встала с постели и накинула халат. – Что-то не так, Элен. Не могу объяснить что, но у меня дурное предчувствие. Что-то страшное должно произойти. А мои чувства меня никогда не обманывали. Я должна быть с детьми, должна…

Это случилось снова предыдущей ночью. Когда она лежала в полусне, какая-то тень бродила около нее, она не могла разобрать, что это было.

– Смерть ходит рядом, Элен, – прошептала она. – Смерть рядом с нами. – Матильда снова сложилась пополам, и Элен бросилась к ней, чтобы поддержать ее. В глазах ее застыл ужас. На мгновение женщины прижались друг к другу. Затем Матильда медленно выпрямилась, убирая с потного лба завитки волос.

Матильда очень огорчилась, когда обнаружила, что снова беременна. Два года назад она родила третьего сына Реджинальда и надеялась, что Бог смилостивится над ней и не пошлет ей новое бремя.

Она не предполагала, что эта беременность через несколько недель уложит ее в постель и неохотно согласилась, когда они были в Глостере, чтобы дети с нянями и слугами ехали с основным обозом в Херефорд, а оттуда в замок Хей, недавно возведенный на холме над старым местом около церкви святой девы Марии. А сама она отправилась вместе с Уильямом осматривать его замки в Гвенте и даже настроила себя на новое посещение Абергавенни, если он того потребует. Но Уильям пока об этом не заикался.

С той ужасной ночи прошло семь лет, но она была уверена, что и Уильям иногда видит ее в страшных снах. С тех пор, как они отправили детей, Матильда потеряла покой. Она живо представляла их себе. Высокий худощавый Уилл ехал за своим грумом, держась очень прямо. На красивом с мелкими чертами лице, обрамленном непокорными мышиного цвета волосами, застыло строгое выражение. Джайлз мало походил на брата. Он держался уверенно, его отливавшие медью волосы были тщательно причесаны, он значительно превосходил брата умом и сообразительностью. Светловолосая маленькая Матильда поражала странной замкнутостью. Она ни к кому не питала теплых чувств и не ждала любви. И, наконец, двухлетний крепыш – Реджинальд. Такой же светловолосый, как и сестра, он также мало был похож на нее, как и на других братьев. Все дети повернулись, закричали и замахали руками, когда длинная вереница всадников и повозок двинулась в путь. С ними отправилась и Нелл. Бедняжка, всего за несколько месяцев она успела выйти замуж и овдоветь. Она вернулась к Матильде и была благодарна, что ее приставили опекать детей после того, как умерла Джинн. Она дарила им любовь и ласку и завоевала этим расположение, как нянь, так и мальчиков. До сердца маленькой девочки она пыталась достучаться также безуспешно, как и Матильда.

Матильда провожала их глазами, пока они не скрылись за деревьями; и тогда с грустным вздохом отвернулась.

Она начала с трудом одеваться. У нее ныли все кости. Элен помогла ей надеть рубашку, платье и тунику. В последнюю очередь Матильда подставила руки, чтобы облачиться в теплую накидку на меху. Пронизывающие до костей сырые осенние ветра швыряли набухшие от дождя жухлые листья на дороги, по которым они скакали от замка к замку. Представив себе эту картину, Матильда поежилась. Но ее радовало решение Уильяма зимовать в Хее. Хей принадлежал ей. А в Брамбере продолжали властвовать духи Берты и старого сэра Уильяма. В Хее она никогда не встретится с королем.

Она часто размышляла над пророчеством старой Джинн, представляя себе грубое лицо короля Генриха. В руках его находилась судьба всех подданных, но почему от него так зависела именно ее судьба? В последние месяцы она все чаще крестилась, защищаясь от злых сил, и нередко ловила на себе взгляд огромных непроницаемых глаз маленькой Матильды.

– Я думаю, что вам лучше сказать сэру Уильяму, что вы нездоровы, – упрямо говорила Элен. Матильда хорошо знала ее настойчивость. – По крайней мере, прикажите подать паланкин. В нем вы будете в тепле.

– Нет, – стояла на своем Матильда. – Не беспокойся, Элен. Мне не нужен паланкин. И пока я ничего не буду сообщать сэру Уильяму. В седле я лучше себя чувствую. Распорядись принести мне горячего бульона, а потом я сойду вниз.

Элен подозвала пухленькую служанку, сидевшую на корточках у огня, и девушка побежала выполнять поручение.

– Ленивая девчонка, – презрительно фыркнула Элен. – Лишний раз не пошевелится. Больше положенного ничего не сделает. Могу поспорить, что она пошлет наверх кого-либо другого. – Элен стала укладывать в дорожный сундук оставшуюся одежду. Как и предсказывала Элен, бульон принесла другая служанка. Элен подошла и взяла чашку. – Можете идти, – сказала она, – я сама дам его миледи.