По прибытии на рейд просил начальника отряда, немедленно отправлявшегося в Лондон, купить для меня нужные астрономические инструменты, хронометр и карты; на другой день разружил шлюп и приступил к исправлению повреждений.

5 ноября совершенно приготовясь к вступлению под паруса, я перевез от г. Брадлея оба мои хронометра, находившееся у него для поверки; 4 ноября они отставали от среднего времени на Гринвичском меридиане: № 920 – 0°3'12''3; а вновь купленный в Лондоне того же мастера Барода, № 991 – 0°2'22''5. В каждые сутки первый отставал 7′′7, второй 4′′6. Расположась немедленно отправиться в путь, мы снялись с фертоинга; но противный ветер задержал еще несколько дней; 21-го вступили в Нидельский канал, где по причине темноты остановились на якоре подле крепости Гост, а на другой день наставшая от SW буря принудила нас возвратиться на Модер-банку; 28-го удачно прошли Нидельские маяки и отпустили лоцмана.

В продолжение 55-дневного пребывания нашего в Портсмуте, погоды стояли большею частью сырые и ненастные: сильные ветры повредили многие суда, стоявшие на Спитгеадском рейде и пришедшие в канал 21 ноября. Здесь небесполезным почитаю заметить, что кораблям, идущим в Портсмут, лучше останавливаться на Модер-банке, нежели на упомянутом рейде, и класть якоря близь берега острова Вайта против пристани. Благовременное заготовление инструментов, хронометров, презервов и многих других вещей, для коих все наши суда обыкновенно посещают Англию, предохранило бы от значительных издержек и борьбы с противными ветрами, коим подвергаются только для того, чтобы скорей достигнуть канала, между тем как можно бы с большею выгодою обойти северную часть Англии. Я говорю о судне, снабженном всеми нужными запасами при отправлении из своего порта.

По прибытии нашем к якорному месту, многие приветливые англичане и жиды теснились у шлюпа и предлагали нам свои услуги. Портные и сапожники брались щегольски и дешево нас наряжать, а тучные и словоохотные трактирщики, выхваляя свой бифштекс и портвейн, щедро раздавали адресы; иные рекомендовались в агенты, другие обращались ко мне с просьбою о позволении доставлять разные вещи служителям. Я не находил слов к изъявлению моей благодарности за таковое гостеприимство и, не желая оскорбить кого-либо предпочтением одного другому, терялся в выборе, когда г. Кокс, поверенный нашего консула г. Марча, нечаянным своим приездом вывел меня из затруднения, доказав искателям учтиво и в коротких словах право свое на услуги. Мы тогда же с ним условились о снабжении служителей свежею провизиею, и во все время нашего здесь пребывания я был им совершенно доволен.

Частые наши с консулом сношения по делам доставили нам приятное знакомство с его семейством, готовность же его к услугам обнадеживала нас приобретением случая осмотреть все заведения здешнего Адмиралтейства, почему мы и просили его об исходатайствовании на сие дозволения от местного правительства, но, к общему сожалению, просьба сия не имела успеха по той единственно причине, что незадолго до нашего прибытия в Портсмут офицеров с английского военного брига, бывшего во Франции, не пустили в Адмиралтейство.

Таковая неудача принудила нас быть осторожнее в просьбах к здешнему начальству; однако же, мы с полными кошельками пустились осматривать корабли, стоящие в реке на цепях. Некоторые из оных снаружи были обшиты легкими досками, другие выкрашены белилами, все же вообще в длину свою покрыты кровлею из тонких досок со стеклянными подъемными ставнями; мачты приподняты из степсов и вместо вант и штагов наложены тонкие и искусно сделанные цепи; во все люки через кровлю пропущены деревянные виндзейли, плотно закрываемые в сырую погоду; для сообщения чистого воздуха в корабль, около вадер-вельсов в половину борта отнято по одной доске; на нижней части каждого пушечного порта проверчена в шпаций дыра, в которую вставлена свинцовая трубка. Цепи, на коих стоят корабли, проведены не в клюзы, а в пушечные порты, в коих для сего и сделаны толстые деревянные подушки; весь вообще рангоут, такелаж, принадлежащий к полному вооружению, и пушенные станки хранятся на корабле.

Чистый и сухой воздух, несмотря на позднее время, удивил нас так, что мы позабыли все неприятности сего времени; вообще должно сказать, что здесь ничего не упущено к сохранению корабля и всех вещей, столь дорого стоящих государству, и все достойно общего подражания. Королевская яхта убрана весьма богато и украшена отлично вызолоченною резьбою; внутренность ее пространна и удобна к помещению многочисленной свиты короля во время продолжительных и дальних путешествий. На сей яхте примечания достойна кухня, которая при всей многолюдности и прихотливости разных столов, ежедневно выгоняет из морской воды нужное количество пресной, и потому на яхте нет ни малейшего запаса воды.

Во время нашего пребывания приходили на Спитгеадской рейд малые корветы и бриги, крейсировавшие в Английском канале, и только один раз воздух потрясаем был пушечною пальбою, в день воспоминания так называемого заговора порохового, 5 ноября в 1605 году, в царствование Иакова I, когда недовольные католики и иезуиты подложили бочки с порохом под залу Парламента, в намерении погрести в ее развалинах короля, пэров и членов нижней камеры, к счастью, злой умысел открыт, и в память избавления от таковой опасности день сей ежегодно празднуют пальбою со всех крепостей и военных судов.

Я не описываю ни окрестностей Портсмута, ни острова Вайта, который справедливо можно назвать садом Англии, ни развалин крепости Кронбурга, служившей некогда убежищем Карлу IV, ибо все сие и всем почти уже известно, а скажу только, что нынешнее состояние и богатство лавок много уступает прежнему великолепию и что деятельность торговли ныне уже не стесняет улиц, как было в первое наше пребывание в 1804 году. Причиною такового изменения, вероятно, всеобщий мир Европы.

10 декабря, по 11-дневном плавании, открылся нам остров Тенериф; в сие время по счислению мыя находились далее, нежели по пеленгам, на 12 миль, к О… На другой день положили якорь на Санта-Круцком рейде, и по многим меридиональным высотам вычислили широту якорного места – 28°27'45''; по кратковременности нашего пребывания в Тенерифе нам не удалось сделать наблюдений для определения долготы, а при вычислениях мы полагали оную 16°15' западную от Гринвича; склонение компаса найдено 19°22'′ к W; по сделанным поверениям хронометры отставали в сутки: № 920 – 9′′7, № 991 – 8′′5.

Стояние на якоре при острове Тенерифе, особенно в столь позднее время, весьма неприятно и даже опасно, почему все бывшие при нас купеческие суда имели по три якоря, а некоторые – по нескольку бочек, привязанных к канатам, для сохранения оных от каменистого грунта и от многих оставленных на дне якорей. Лучшее якорное место при O-ой стороне рейда, где обыкновенно останавливаются на глубине 20 сажен в расстоянии на милю от берега, стараясь быть всегда в готовности вступить под паруса.

Остров Тенериф, изобилуя всем нужным к продовольствию, снабжает приходящие суда хорошим вином, уксусом, лимонами и разною зеленью. Тенериф самый больший из островов, известных в древности под названием Счастливых. Вина тенерифского, мало уступающего мадере, 40 000 бочек вывозят в Европу и Америку. Гишпанское правительство, увеличив пошлину на сие произведение, умножило свои доходы, но нисколько не улучшило состояния здешних войск, на которые нельзя смотреть без смеха и сожаления. Вообразя себе тощих, перепачканных, в оборванных мундирах, частью босых мумий, держащих разнокалиберные, покрытые ржавчиною ружья, еще не будем иметь достаточного понятия о гарнизоне, который в день Рождества Христова быль выстроен на главной площади города; чего ожидать от солдата голодного и нагого? Три крепости – С.-Педро, С.-Рафаил и С.-Христоваль – защищают довольно красивый, по морскому берегу, при подошве горы выстроенный город С.-Круц, в который недавно перенесена столица сего архипелага.