— О да, — произнес Пол, когда я ему рассказал. — Я знаю — «Спитфайр», да?

— Нет! — запротестовал Джейми. — Нет-нет. Вовсе нет. На самом деле Киллери сказал мне, что единственное, чего он хочет на всем белом свете, — чтобы его Уна к нему вернулась. Печально. Как думаешь, она вернется?

Пол сжал губы, выразительно качая головой:

— Без шансов, судя по ее словам. Но слышь — они не единственные, кто снимается с якоря. Я слыхал, Джуди только что приняла предложение и все такое.

— Правда? — спросил Джейми. Правда? О. А мне она не сказала. А ведь было время, когда мы с Джуди рассказывали друг другу все…

Пол кивнул.

— Я слыхал. Сняла квартиру на Друри-лейн.[100]Сказала мне, что, может, старине Тедди полегчает, если он поселится рядом с театрами. Да, думаю, мечтать не вредно, леди.

Джейми покачал головой:

— Бедняжка Джуди. Она говорила мне — о боже, как это все печально… говорила, что он так решительно настроен добиться успеха на сцене, что наконец-то решился сменить фамилию. Ну — обрезать наполовину, вот что он собирается сделать.

— Да? — спросил Пол. — Что ж, вряд ли «Тед Хлам» поможет ему сделать карьеру, но его право — пусть воротит, что хочет, да? Бог в помощь.

— О господи, Пол, — ну честное слово. Сомневаюсь, что он получит роль или что-нибудь?.. Нет, не получит. Конечно, не получит.

— Не получит — к гадалке не ходи. Смирись, Джейми, — Тед Хлам на сцене на одно способен — свалиться с нее нахер снова, так? А? В таком-то состоянии. И все же надо отдать парню должное: он написал для нас премилую пьеску. А? Жуть как жалко, что мы ее так и не поставили.

— Мм. Он тоже так считает. Итак. Стало быть, они скоро уедут. И, гм, — Джон, знаешь. Ты в курсе? Элис мне рассказала. Джон тоже уже практически продал свою квартиру. Ты знаешь, что он больше сюда не приезжал? Ну вот. Ни разу. Явно поручил своим адвокатам со всем разобраться.

(И да, я гадал, что это значит. В смысле, полно ведь причин, по которым Джон мог быть, гм, — несклонен, как он сам, вероятно, выразился бы, вернуться и противостоять всей этой кошмарной и бурной суматохе там, где прежде мы все сбивались в кучку под одним огромным одеялом гармонии… да-да, я понимаю, что они есть. Но может ли одна из причин состоять в том, что Фрэнки рассказала ему обо мне — то немногое, что можно рассказать?.. И Джон, он подумал, что я, мое присутствие, может быть самую малость опасно?.. Знаете, мне бы это очень понравилось. Потому что в последнее время я чувствую себя таким, ох… таким ручным.)

Пол мельком посмотрел на Джейми, возможно, сознавая, что имеется еще кое-что со свежими и кровоточащими краями, с чем придется столкнуться.

— Он сейчас как? Джон-Джон? Пошел на поправку?

— Насколько я знаю. Да. В смысле, никакого непоправимого, гм, — ну, знаешь, ущерба или типа того. Шок, я думаю. По большей части.

— Охо-хо. А, ну, — Фрэнки?..

Джейми уставился вниз; быстро глянул на Пола, потом уставился вниз снова. Со вздохом выдохнул дым из ноздрей.

— Господи, знаешь… — наконец выдавил он. — Я просто… с первого взгляда на… Фрэнки… я просто, ну — я подумал: совершенна. Она поистине совершенна.

— Мм. И до сих пор? Что — ты так думаешь до сих пор, что ли?

— Если совсем честно, — да, да, думаю. Даже больше, чем раньше. Не так боюсь. Намного меньше. Я, гм… о боже, наверное, я должен тебе рассказать. Никому еще не говорил. На самом деле, ну — я свалял дурака с Фрэнки.

— Да, — коротко ответил Пол. — Ты мне уже говорил. В машине.

— Нет — нет-нет. После машины — после. Я не мог — я просто не мог выбросить все это из головы. Я был не в себе. Не в себе. Немного рехнулся. Я думал и думал о… касании, да, и запахе. О запахе и касании. А потом я вспомнил, как она целует мое колено…

— Да ну? Оно целует твое колено? Что — в машине, типа того?

— Нет — нет-нет. До машины — до. И почему ты сказал это, Пол? Гм? «Оно». Какого черта ты сказал «оно», а? Я терпеть этого не могу.

— Правда? Не знаю. Не заметил. Послушай, раз уж ты катишь на меня как там ее — а какого черта ты говоришь «Лиллихлам», а? И «Киллери». А? Что за наезд, блин, можно подумать, я не знаю.

— Что? Не знаю, что ты!.. Разве я? Я не заметил. Но это не важно, Пол. Ты нарочно!..

— Слышь, прекрати это, Джейми, ради бога. Я ничего нарочно не делал — ясно тебе? Ты втрескался в Фрэнки — и что? А? Ты у нее спросил, да? У нее, слышишь? У нее. Так лучше? Прекрасно. Ну — ты спросил у нее «Как насчет этого», да? Сказал ей — послушай, Фрэнки, вот что я тебе скажу: попрощайся со стариной Джон-Джоном и переезжай ко мне? Да? Я прав? Это ты сделал?

Джейми был поражен, ему совсем не нравился блеск в глазах Пола и напряжение в воздухе. Он никогда не видел Пола таким злым.

— Я бы не стал… — начал Джейми нарочито тихо и медленно, — …говорить об этом такими словами… но да, пожалуй, да. Более или менее. Я это сделал. Да.

— А она сказала «нет», верно?

— Она, гм, — да, сказала.

— Ну конечно, она, блин, сказала. А ты чего ждал? А? Вот если б Лукас помер и оставил тебе все, что он оставил Элис, что ж — тогда у сказочки был бы совсем другой конец.

Что было, устыдившись, признал Джейми, не только истинной правдой, но и почти слово в слово тем, что сказала ему Элис. Потому что я наврал Полу: я уже говорил об этом — я рассказал все это Элис. Я видела, сказала она, как ты смотришь на Фрэнки. Лукас — он тоже на нее смотрел, точно так же. Когда он переодевался… ну, знаешь, когда он превращался в бродягу, да? Ему явно нравилось, когда появлялась Фрэнки. Она больше всех возбуждала его. Я думаю, он говорил ей об этом — но только, разумеется, когда был переодет. Он говорил ей напрямик, что безумно хочет ее — и что бы он с ней сделал. Ну, что обычно говорят мужчины. Оттого-то она так его и боялась, наверное, нашего местного бродягу, бедняжка Фрэнки. Это бесконечно забавляло Лукаса, разумеется, потому что он прекрасно знал: предложи ей это Лукас, что ж — она тут же была бы его. Как, разумеется, любая из нас. Все вы, парни, чувствовали то же самое насчет Фрэнки; ну — кроме, должна отметить, Майка. И это ничуть меня не удивляло. (И даже сейчас, думал Джейми — когда мне так плохо, когда я так унижен — я толком не знаю, что из этого Элис взаправду осознавала: следовательно, это всего лишь предположения; но подозреваю, что она держала руку на пульсе.) Но, заключила она, ты должен понимать, дорогой Джейми: такую штучку, как Фрэнки, ну… вероятно, только Лукас или Джон могут надеяться себе позволить. Ты же понимаешь?

Джейми осознал, что первые слезы выкатились из его глаз и побежали по щекам, лишь когда ощутил сначала жесткую хватку, а затем ритмичное поглаживание по плечу.