та ударяется и падает как мертвая. Думаю для того, что если отец стал бы проигрывать в поединке, то Белинда неожиданно бы ударила в спину. Скольких волшебников интересно они так убили, чтобы получить и молодость и усилить свой дар, — они ведь не остановились бы. Да и Белинда жива, и очень опасна, и может еще столько натворить, а может и уже творить, ведь именно она могла продать информацию на меня запросто. Как же все так ухитрились смешать в кучу и как мне все это теперь расплести и выбраться живой и здоровой. Не о том я думаю, да и какая теперь мне разница, нужно вытащить Андрея и пусть он со всем разбирается. Я долго ворочалась, не могла заснуть, а потом как выключилась и утром на грани пробуждения поняла и подпрыгнула от радости. Я поняла, как могу распутать, этот чертов кокон. Утром прошлась по дому, разгоняя сон, позавтракала, и, выпив крепкого кофе, поняла, что действительно нашла решение задачи, но мне нужна была помощь. Просить Валерия я не могу, нет, это уж за гранью — просить любовника, выручить бывшего экс мужа. А где сейчас Алекс интересно, вот он бы был в самый раз, тем более он обещал помощь по первому требованию, да и выручать ему предстоит любимого родственника. Телефон Алекса я помнила, а вот позвонить ему это уже проблема. Своего телефона у меня как я вернулась с русалочьего озера, у меня не было, да и кому мне было звонить. Здесь же телефонов было много, но пользоваться ими нельзя, Валерий не исключал, что они все прослушиваются. В наше время это не сложно, и проверять мне даже не хотелось. Ладно, с этой задачей я справлюсь, а пока одна я лучше отосплюсь. Весь день я спала и ела, набиралась сил, пока и не могла еще пользоваться своим даром в полную силу, но и слабой уже не была. Как приятно в себе ощущать огонь волшебства, да и приятно просто одной поваляться на кровати в приятном безделье. Я задыхалась в темноте, на меня кто навалился и зажал рот, я пыталась вырваться закричать, сердце билось, так что я слышала его бешеный стук, паника накрыла удушливой волной, кто, что, вокруг темнота.

А затем я услышала знакомый голос как через вату, — Прости, прости, я не хотел тебя напугать, — и ласковые поглаживания и только тогда поняла что это Вал.

— Убью, — прорычала я, пытаясь сесть.

— Я уже давно дома и помыться успел и перекусить, и был уверен, что ты проснулась, оправдывался он.

— Ты же только завтра должен был вернуться?!

— Уже завтра, я просто не остался на ночевку, соскучился по тебе, не мог уже и переживал как ты, и почему то мне показалось, что ты не одна.

— Ага, и решил напугать до смерти, — злилась я, — и ревновать ухитряешься, только к кому интересно.

— Ну, прости, ты ведь обычно спишь чутко, вот я и решил, что так ждешь меня, — он уже привычно обнял меня. — И за ревность прости, мне, когда я вдали от тебя всегда кажется, что ты уходишь от меня к кому то другому. — Надеюсь, за то время что я отсутствовал, ты ничего не натворила.

Ох, как допекла меня его ревность последнее время, я и так ведь ни с кем в усадьбе не общаюсь, а он все равно смотрит волком, если около меня проходит любая мужская особь, любого возраста. И надо же ночью вернулся, а вдруг я не одна проверить решил. Я успокоилась, вздохнула глубже, ссориться мне с ним сейчас мне не с руки, да и не хотелось, а еще я вдруг поняла, что тоже соскучилась по нему. Сначала с Андреем разберусь, а потом и с тобой серьезно поговорим, решила я про себя.

— Я вчера ночью увидел во сне мужчину, такой темноволосый хлыщ, с длинными волосами, — продолжал тем временем Вал. — Он тебя целовал, и я чуть с ума от ревности не сошел, мои сны обычно мне не лгут.

Ох, у него и чуйка, вздрогнула я, он Андрея увидеть смог.

— Это уже не смешно Вал, я пока тебя не было сидела дома, спала и ела, ты меня последнее время заездил.

Вал засмеялся довольно, — Ничего, зато гулять не будешь, а то вечно бабы жалуются, что им мужской ласки не хватает.

— Ммм, ты точно псих, когда я на тебя жаловалась, я наоборот не высыпаюсь с тобой и устаю, да тебе удивляюсь, как ты все успеваешь, и как огурчик всегда.

— Ты еще не восстановилась, вот и устаешь, и если хочешь, то спи по утрам, сколько хочешь или сколько в тебя влезет. — Мне же проще, а работать тебе и вообще необязательно, валяйся дома да еду готовь, главное меня люби, — тут же отозвался Вал.

— Ну, уж нет, дома я сидеть постоянно не хочу, а вот иногда прогуливать утром, согласна.

Вал пожал плечами, что тоже не против, и потянул меня к себе и как будто не бегал по лесу, столько энергии у него оказалось. Да и я впервые за долгое время с ним вдруг непривычно захотела его ласки и сама потянулась, отозвалась на его прикосновения, не обращая внимания на его удивленный взгляд.

Вал спал меньше двух часов, но соскочил утром неприлично бодрым, с насмешкой посмотрел на меня и предложил.

— Если хочешь, оставайся, да спи, а то я себя виноватым чувствую.

— Ну, уж нет, — сегодня в моих планах прогул не стоял, и я тоже стараясь разлепить, упрямо закрывающиеся глаза, пошла в душ.

Обычно весной мало пациентов, но Вала не было два дня и народу накопилось много, работать нужно всем, что бы всех принять осмотреть, — и главное приготовить на всех больных лекарства.

Ближе к обеду Вал отпустил меня, — Иди, а то спишь на ходу, — шепнул он тихо с нежностью глядя на меня.

Сегодняшняя ночь удивила нас обоих, и Вал весь день разглядывал меня, как будто увидев впервые. Все ученики посмотрели на меня с легкой завистью, но я не обращая внимания на них быстро вышла. В конце концов, я любовница самого главного здесь мужчины и хозяина и нужно немного пользоваться привилегиями. Около калитки всегда толпился народ, родственники пациентов топтались в ожидании. Я вышла, огляделась, увидела женщину средних лет и подошла, попросила на минутку телефон и предложила ей деньги за звонок.

Но она равнодушно махнула рукой, — Звони, не жалко.

Я отошла в сторонку, на ходу набирая телефон Алекса,