Поднявшись на свои две, Салвар обернулся ко второй жертве эксперимента, которая в отличие от своего собрата по несчастью сидела спокойно и не выказывала ни единой эмоции.

– Ну, теперь ты! – коротко бросил магистр, убрав использованный «пиллум» в поясную сумку и вынув новый из неё же.

Подойдя к белокурой леди, магистр, как и прежде, уселся на корточки. Сложно сказать почему, но в этот раз Салвар пренебрёг личной безопасностью, усевшись так близко, что едва ли успел бы, случись что, отскочить в сторону. Мановением судьбы, это «случись что» выпало как раз на текущую ночь.

Не успел Салвар вынуть второй пузырёк, как Кэтлин наотмашь махнула рукой, оцарапав лицо магистра. Инстинктивно пошатнувшись, немолодой мужчина в золотисто-коричневом балахоне рухнул на пол, спровоцировав волну скрипучих звуков, прокатившихся по каюте.

Взорвавшаясятишине какофония ещё больше разгневала потерявшую человеческий облик леди. Выгнув спину, Кэтлин принялась шумно втягивать воздух носом, словно дикий зверь, пытающийся почуять чужака, что посмел не только вторгнуться на его территории, но и ещё спровоцировать весь этот жуткий шум.

Озираясь по сторонам леди Уортли никак не могла разглядеть сидевшего в шаге от неё Салвара. Сконцентрировавшись до предела, одичавшая Кэтлин умело пользовалась обострёнными чувствами и инстинктами, подаренными микстурой, но настичь не в меру гениального алхимика не могла.

Получив птицу Гартона, магистр заранее подготовился, покрыв всё своё тело незримым для дикарей раствором. В конце концов, какой смысл бы был от его изобретения, если бы вышедшие из-под контроля существа крушили бы и врагов и друзей без разбора. Оказавшись на шаг впереди собственного безрассудства, Салвар тем самым сохранил свою жизнь.

Улучив момент, магистр подскочил к белокурой леди и со всей силы вонзил ей в грудь «пиллум» с чёрной жижей. В ту же секунду Кэтлин взвыла не от боли, не от ярости, что переполняла её тело. Размахивая руками, одичавшая дама едва не зацепила непрошенного, гостя в золотисто-коричневом балахоне, карман которого причудливо оттопыривался.

Вынув пузырёк, Охмар предпринял попытки подловить обезумевшую леди, но в приступе неистовой ярости, та не оставляла ни малейшего шанса ни то что влить ей что-то в рот, но даже просто подобраться. Во время одной из таких попыток, Салвар оступился и с глухим треском рухнул на пол.

В ту же секунду его причудливо топорщившийся карман освободился и в лунном свете, пробивавшимся сквозь маленькие окошки блеснула лоснящаяся шёрстка Ларса, которого Салвар в последний момент спрятал в своём одеянии. Оправившись, магистр понял, что бездыханное тельца рысёнка выпало из его кармана, но было слишком поздно.

В отличие от магистра, сизый малыш не был покрыт никаким раствором и, покинув защищённую от внимания диких друзей обитель, Ларс тут же приковал к себе два злобных взгляда. В тот же миг и Данкен, и Кэтлин в резком рывке приблизились к рысёнку, окружив его с двух сторон.

Принюхиваясь к малышу, леди-рыцарь и картограф, казалось, не только не желали причинять ему вреда, но даже, напротив, пытались защитить. Присев рядом, парочка обезумевших друзей, принялась тереться об его сизую шёрстку щеками, периодически подталкивая его в спину костяшками пальцев.

– Поразительно! – еле слышно прошептал Салвар, но никому из собравшихся в каюте, до него не было никакого дела.

Осторожно приблизившись к Кэтлин, что разглядывала малыша едва ли не с материнской любовью, магистр ловким движением перевернул пузырёк рядом с её лицом. Излившись наружу, мглистая дымка, в ту же секунду нашла путь, без остатка втянувшись в рот замешкавшей леди, которая происходящего даже не заметила.

Положив голову на руки, леди Уортли, словно собака завалилась на бок и спустя пару минут звонко захрапела. В свою очередь Данкен Бритс оказался менее примитивен в решениях и более верным собственным привычкам. Потеряв интерес к новой игрушке, картограф вернулся в прежний угол, продолжив своё невнятное бормотание

Улучив лучший момент, Салвар ловко подскочил к Ларсу. Небрежно схватив бездыханное тельце рысёнка за шкирку, магистр сунул его в карман и был таков. Ещё пару секунд и дверь за Охмаром захлопнулась, а сам он принялся застёгивать свой балахон.

– Поразительная всё-таки вещь! – не поднимая глаз, пробормотал магистр, – Расскажи мне потом всё подробно, Гар…

Оправившись, Салвар, наконец, поднял голову и от неожиданности даже отпрыгнул в сторону, не успев закончить своей фразы. Здесь и сейчас перед магистром Ардиса стояло трио из облачённых в серебристые доспехи пантеоссов.

– Где … – магистр хотел было задать очевидный вопрос о местонахождении своего провожатого, но в последний момент передумал, решив избрать более звучное ныне имя, – … генерал Батрис?!

Не проронив ни слова, солдаты схватили Салвара под локти, после чего в ногу зашагали к трапу, минуя редкие группы замешкавшихся матросов.

– Дуболомы … – еле слышно пробормотал магистр, после чего демонстративно повис на их руках.

Не прошло и трёх минут, как солдаты в серебристых доспехах доволокли Салвара до последней третьей кареты, насильно усадив его внутрь.

– Отправляемся?! – донёсся голос одного из сопровождавших, едва дверца в карету закрылась.

– Батрис приказал магистра в келью, остальных в поместье! – отозвался второй.

– А куда?! – солдаты в серебристых доспехах указал на опердек.

– Глухой что ли? –