Особенно обострилась обстановка на участке 1211-го стрелкового полка, вместе с которым действовал батальон капитана Моцарского. Немецкая пехота при поддержке большой группы танков перешла в контратаку из района Борисова в направлении Голяди. Наши танкисты с огромным трудом сдерживали натиск превосходящих сил врага. Моцарский трижды водил малочисленные роты в атаку. Третья атака оказалась для него последней. Танк комбата был подбит и загорелся. Капитан Леонид Михайлович Моцарский пал смертью храбрых.

А противник продолжал наседать. Положение стало критическим. На помощь стрелкам пришлось срочно направить батальон капитана Гуменюка. Точным огнем он остановил вражеские танки и заставил их повернуть назад. Однако наши попытки овладеть районом Высоковска и окружить немцев в Клину не увенчались успехом. Фашистское командование, маневрируя резервами, подбрасывало подкрепления на угрожаемые участки, и гитлеровцам удавалось отбивать все наши атаки.

Ожесточенный бой продолжался весь день. Населенные пункты Голяди, Борисово, Першутино по нескольку раз переходили из рук в руки»[830].

Как видим, в этой версии неуспех сводится только к неудачному течению атакующих действий. О разгроме 1211-го сп ничего не сказано.

Братская могила в Папивино (бывшие Голяди). Фрагмент паспорта захоронения.

Как мы помним, в конце дня немцы отвели свою ударную группировку от Ямуги. Поэтому наши войска смогли вернуться на юго-западную опушку леса, расположенного севернее цепи опорных пунктов противника[831]. Тем не менее, вечерняя сводка 30-й А (подана в 18.00) утверждает, что 8-я тбр оседлала Волоколамское шоссе в 1,5 км западнее Першутино и содействует наступлению 1211-го сп на этот пункт[832]. Эти сведения перешли и в журнал боевых действий Западного фронта. Но на следующий день в нем появляется запись об этих событиях и там указано, что 365-я сд с 8-й тбр «ведет бой на южной опушке леса севернее Голяди, Полуханово, Майданово» [833]. А в сводке Генштаба сведения о немецком контрударе появляются только к 8.00 13 декабря: «365 сд с 8 тбр в результате контратак противника из районов Высоковск, Клин отошли на рубеж южная опушка леса севернее района Голяди – Майданово, где и вела бой»[834]. Из этих документов можно сделать вывод, что противник провел свою успешную контратаку 12 декабря. Но это не так.

Другое соединение 30-й А входившее в ее центральную группировку – 371-я сд, 11 декабря ничем особенным себя не проявила. Согласно сводке армии она вместе с 21-й тбр весь день вела огневой бой на фронте от Шевелево до совхоза «Клинский»[835]. Лишь от противника мы узнаем, что меду 15.00 и 16.00 на Селюхино велось наступление силами до батальона, которое противнику удалось отбить с тяжелыми потерями для нападавших[836].

Более активно действовали войска 30-й А на ее левом фланге.

Согласно сводке Генштаба, «группа Хетагурова, овладев нп Воронино, Струбково, развивала наступление в направлении Напругово»[837]. Однако в реальности овладеть Воронино не удалось. И правофланговое соединение группы – 24-я кд, и соседний с ней 1174-й сп 348-й сд смогли только «зацепиться» за северо-восточную окраину Воронино, но были затем отброшены противником. После этого 24-я кд вместе с 18-й была выведена из боя и направлена на левый фланг группы для действия в тыл клинской группировке[838]. Также не имел успеха в атаке на Ширяево 1172-й сп. Крайний слева 1170-й сп овладел Зубово, Струбково, Меленки, Ельцово, а затем во взаимодействии с 1-м сб 29-й сбр и Соколово. Но и он, как и все остальные части 348-й сд был остановлен огнем противника[839]. Однако положение на этом участке вызвало тревогу у немецкого командования. Следствием этого стал еще один немецкий контрудар, предпринятый на следующий день.

Упоминание 29-й сбр в документах 348-й сд показывает, что правый фланг 1-й УдА за этот день сделал рывок и значительно приблизился к Клину. Ускорение темпа продвижения, скорее всего, стало следствием того, что немцы, как упоминалось выше, оторвались от преследователей, и наша бригада некоторое время боролась, в основном, только с дорожными трудностями. Когда же части 29-й сбр вышли на один уровень с левофланговыми частями 30-й А, то они вновь вошли в соприкосновение с противником. Тем самым соединения 1-й УдА непосредственно включились в борьбу за город.

Из сводки Генерального штаба мы узнаем, что: «1-я УдА, преодолевая сопротивление мелких разрозненных групп противника, продолжала развивать наступление в западном направлении: 29 сбр овладела районом Золино – Опритово и продолжала наступление на Клин с востока; Лыжный батальон овладел районом Борозда и развивал наступление в направлении Лаврово; 84 сбр вышла в район Пустые Меленки; 50 сбр вела бой в районе Старый Стан; 44 сбр вышла в район Леонидово; 56 и 71 сбр вели бой в районе Сергеевка – Вертлинское»[840].

Сообщение об овладении районом Золино и Опритово было преждевременным. Возможно, туда проникли какие-то разведгруппы, и штаб армии поспешил доложить об успехе. Однако в следующие дни мы находим части 29-й стрелковой бригады ведущими бои восточнее этих пунктов. При этом в Золино и в этот день, и 12 декабря, находился штаб 6-го сп 7-й тд, которым командовал известный читателю X. ф. Мантейфель[841]. В его отчетах подробно рассказывается о боях на рубеже Клинково, но нет никаких упоминаний о присутствии рядом с его командным пунктом каких-либо советских частей. Да и из журнала боевых действий 1-й УдА выясняется, что даже утром 13 ноября 29-я сбр вместе с 1-м олсб вела бой в районе Соколово – Мякинино[842]. Также в руках немцев оставалась и Борозда.