Айвен нехотя взял чашку.

– Когда дед проводил в этих апартаментах переговоры, я всегда точно знал, кто у него в гостях – союзник или противник, – сказал Майлз. – Если дед работал с друзьями, подавали кофе, чай и безалкогольные напитки, чтобы спокойно обсудить дела на трезвую голову. А на встречах другого сорта спиртное текло рекой. Начинал он всегда с отличных сортов. По ходу дела качество неуклонно падало, но к тому моменту гости уже были не в состоянии отличить одно от другого. Когда к деду привозили столик с выпивкой, я всегда сюда просачивался, и, если сидел достаточно тихо, меня не замечали и не выставляли вон.

Айвен придвинул стул поближе к подносу. Бай занял стратегическую позицию по другую сторону тележки. Рене с Доно неспешно прихлебывали чай. Майлз расправил на колене исписанный от руки листок.

– Пункт первый, – начал он. – Рене, Доно, лорд-хранитель Ораторского Круга уже установил, во сколько и в какой последовательности пройдет голосование по вашим искам?

– Мы идем след в след, – ответил Рене. – Я – первый. Должен признаться, я очень рад, что покончу со всем этим максимально быстро.

– Это просто здорово, но совсем по другой причине, чем ты думаешь, – сообщил Майлз. – Рене, когда объявят твое дело, ты должен уступить место в Круге лорду Доно, который, в свою очередь, когда голосование по его делу завершится, должен вернуть место в Круге тебе. Вы, конечно, понимаете, зачем?

– О! Ну да, конечно! Извини, что сразу об этом не подумал, – спохватился Рене.

– Не совсем… – ответил лорд Доно.

– Если тебя, Доно, утвердят графом Форратьером, – начал загибать пальцы Майлз, – ты можешь тут же развернуться и отдать голос округа Форратьеров в пользу Рене. Но если Рене пойдет первым, место графа Форратьера все еще будет вакантным, и голос не достанется никому. А если Рене проиграет, скажем, с разницей в один голос, то ты, в свою очередь, потеряешь голос Форбреттенов.

– А! – дошло до Доно. – Думаешь, наши противники тоже провели такой расчет? Без учета перемены мест в последний момент?

– Именно, – кивнул Майлз.

– А они могут предвидеть такой вариант? – обеспокоенно поинтересовался Доно.

– Насколько мне известно, они о вашем союзе знать не знают, – ответил Бай с насмешливым полупоклоном.

– А как скоро узнают? – хмуро глянул на него Айвен. – Откуда нам знать, что ты мгновенно не передашь Ришару все, что тут услышишь?

– Не передаст, – ответил за кузена Доно.

– Да? Может, ты и уверен, что Байерли на твоей стороне, а вот я – нет!

– Будем надеяться, что Ришар разделяет твое заблуждение, – хмыкнул Бай.

Айвен покачал головой и схватил пирожок с креветочным муссом, который просто таял во рту. Заглотил – и запил глотком кофе.

Майлз тем временем порылся под своим креслом, извлек оттуда стопку широкой кальки, взял две верхних и протянул по одной Доно с Рене.

– Всегда хотел попробовать эту штуку, – радостно сообщил он. – Вчера вечером приволок из мансарды. Старые тактические помощники моего деда. Полагаю, он научился этому у своего отца. Я намерен сделать на их основе программу для комма. Итак, перед вами план расположения мест в палате заседания Совета Графов.

Лорд Доно посмотрел свой экземпляр на свет. На странице были нарисованы полукругом два ряда пустых квадратов.

– Места не помечены, – заметил Доно.

– Предполагается, что, ежели тебе нужно этим воспользоваться, ты знаешь, кто где сидит, – растолковал Майлз. Он отслюнил еще один листок и протянул Доно. – Возьми домой, заполни и выучи наизусть.

– Отлично! – воскликнул Доно.

– Штука вот в чем: их используют, чтобы сравнить два взаимосвязанных голосования. Закрасьте квадрат каждого округа по вероятному раскладу голосов, скажем, красный – «нет», зеленый – «да», чистый – неопределенный или неизвестный. Наложите один листок на другой. – Майлз вывалил на стол кучу разноцветных маркеров. – Если совпадут два зеленых или два красных, этого графа оставьте в покое: за него бороться либо не нужно, либо бессмысленно. Там, где окажется два чистых или чистый и цветной – не важно, красный или зеленый, – люди, на которых нужно сосредоточиться в плане лоббирования.

– А! – Рене взял два маркера, склонился над столом и принялся раскрашивать. – Как элегантно просто! А я-то все пытался проделать это мысленно.

– Когда речь заходит о трех или пяти взаимосвязанных вопросах, выставленных на голосование, в котором участвует шестьдесят человек, мозгов не хватит ни у кого.

Доно, задумчиво подобрав губы, заполнил около дюжины клеток и придвинулся к Рене, чтобы переписать остальные имена согласно местам. Айвен отметил, что Рене тщательно закрашивает каждый квадрат, а Доно заполняет быстрыми небрежными штрихами. Закончив, они наложили кальки.

– Надо же! – не удержался лорд Доно. – Все трудности просто сразу в глаза бросаются!

Склонившись друг к другу, они принялись вполголоса обсуждать список лиц, с которыми следует поработать. Айвен стряхнул крошки с форменных брюк. Байерли снизошел до того, чтобы мягко подсказать кое-какие коррективы в распределении отметок и пустот, основываясь на впечатлении, которое (ну совершенно случайно!) сложилось у него во время пребывания в обществе Ришара.

Айвен, выгнув шею, занялся подсчетом зеленых и двойных зеленых клеток.

– Пока что не выходит, – сообщил он. – Независимо от того, сколько голосов получат Ришар с Сигуром и сколько их сторонников не явятся на голосование, каждый из вас должен получить поддержку большинства, то есть тридцать один голос, иначе не видать вам графств как собственных ушей.

– Мы над этим работаем, Айвен, – ответил Майлз.

По блеску в его глазах и опасной жизнерадостности Айвен понял, что братец вот-вот даст команду «полный вперед». Интересно, не проклянут ли когда-нибудь Саймон с Грегором тот день, когда оторвали Майлза от любимых галактических операций и вернули домой? Нет. Не так. Как скоро они проклянут этот день?

К огорчению Айвена, палец Майлза опустился на пару пустых клеток. А он-то надеялся, что кузен их не заметит.

– Граф Форпатрил, – провозгласил Майлз. – Ага! – И улыбнулся Айвену.

– Чего ты на меня смотришь? – спросил Айвен. – Можно подумать, мы с Фалько Форпатрилом близкие друзья. Если честно, когда я в последний раз виделся со стариком, он обозвал меня безнадежным вертопрахом и сплошным разочарованием для моей матери, его самого и всех прочих благопристойных Форпатрилов. Ну, допустим, он сказал не «благопристойных», а «правильных», но, по сути, это одно и то же.

– Фалько считает тебя в меру забавным, – безжалостно заявил Майлз. – Тебе не составит ни малейшего труда представить ему Доно. А заодно замолвишь словечко за Рене.

Так я и знал, что рано или поздно этим все кончится.