— Наша единственная возможность и защита — это как можно скорее предать все гласности. Как только об этом узнают все — отпадет сама необходимость охоты за этими материалами. Тогда все, чего нам нужно будет опасаться, — это мести.

— Короче говоря, мы сейчас нуждаемся в реальной шумихе вокруг этого всего? — уточнил я, начиная судорожно прикидывать варианты.

— Да. Но при этом нам нужно сделать все так, чтобы не привлечь к себе внимания. К тому же как-то надо объяснить смерть агента. Как доказать, что это была самооборона? — Юлали обвела всех тревожным взглядом.

— По поводу агента не стоит париться. Он просто пропадет без вести и без следов. А как организовать слив инфы в СМИ и не засветиться, у меня тоже идея есть, — улыбнулся я.

— Ты уверен? Я не могу просто положиться на то, чтобы анонимно отослать это на какой-то телеканал. Я должна быть уверена, что эти доказательства увидят свет, а не пропадут, потому что на кого-то из журналистов надавят. И при этом светиться и приходить в открытую тоже не вариант. Даже если в эфире нас и назовут анонимными источниками, то полиции будут обязаны слить источник. Насилие над детьми и их убийства — это не те преступления, где копы потерпят заигрывания с конфиденциальностью. Рано или поздно прижмут журналистов к ногтю.

— Тогда можно просто организовать сброс в Инет, — предложил Камиль.

— Нет! То, что здесь запечатлено, это не чертово веселенькое домашнее порно! — заорала, моментально взбесившись, Юлали. — Это страдания и смерть детей! Я не хочу, чтобы это растащили по Сети всякие проклятые извращенцы или просто пялились те, кому будет плевать! Это неприемлемо для меня ни в коем случае!

Камиль даже отшатнулся от моей жены.

— Извини, Юлали! Я же просто предлагаю варианты, — смутившись, пробормотал он.

Юлали явно сильно нервничала, забывая, что уж кто-кто, а я имел неоценимый многолетний опыт общения со СМИ. И я знаю, как организовать слив инфы и ни за что не засветиться.

— Ищите мой телефон, — сказал я парням и подхватил железный ящик. — Я решу проблему со СМИ раньше, чем мы доберемся до города, Лали. Ты доверишь это мне?

Моя жена подняла на меня глаза и внимательно посмотрела, как будто выискивала, насколько я на самом деле понимаю, как для нее это важно. Я открылся ей. Потому что все, что так важно для нее, важно и для меня. Юлали медленно кивнула мне, а потом еще раз — уже решительно и твердо. Она мне верила. И я ее не подведу.

Юлали Мерсье

Очень хотелось ехать вместе с Нести, но в машине Камиля просто не было места для нас с Северином, а отпускать меня одну он наотрез отказался. Микаэль отъехал подальше, так что и дом, и его окрестности скрылись за густыми, разросшимися за годы без окультуривания кустами. Спустя некоторое время пришел Северин и уселся за руль. Когда мы поравнялись с тем местом, где Монтойя, судя по всему, бросил байк, Микаэль выпрыгнул из салона, махнув нам рукой. Всю дорогу Северин висел на телефоне и обсуждал условия и место встречи. В итоге примерно через час все, кроме Камиля, подъехали к какому-то загородному отелю. Помимо основного здания, на котором явственно отпечатались годы с момента его постройки и последнего капитального ремонта, здесь также были уединенные коттеджи. Пока мы ждали в машине, Микаэль, как самый не примелькавшийся в новостях, пошел и снял один из самых далеко отстоящих домиков.

Конечно, условия были далеко не люксовые, похоже было, что это место не пользуется особым расположением у посетителей, но это соответствовало желанию Северина. На полу внутри обнаружился довольно старый и изрядно истертый ковер, покрывала и гардины напоминали, что именно было последним писком в интерьерной моде лет двадцать назад, а кое-где на стенах и потолке виднелись трещинки. Но пахло моющими средствами и чистотой, в ванной была горячая вода, кровать присутствовала, хоть и с немного просевшим от времени матрасом, а это сейчас было самым главным. Задавать вопросы Монтойе я не стала, да это и не представлялось пока возможным, потому как он продолжал говорить по телефону, хмурясь и препираясь с кем-то. Заведя меня в ванную, он с прижатым плечом к уху гаджетом снял с меня рубашку агента и, приоткрыв дверь, скомкал и вышвырнул, рявкнув «Сожгите!». Общаясь со мной практически языком жестов, мой муж запихнул меня в душ, а сам, продолжая разговор, просто уселся на полу под душевой кабинкой. Как я поняла, сейчас он утрясал что-то со смещением сроков дальнейших гастролей шоу и переносом рекламных съемок. Судя по воплям, смутно доносившимся до меня, на том конце кто-то бился в дикой истерике. Монтойя же сначала мягко увещевал, потом в его тоне прорезался раздраженный рык, а под конец он просто грубо послал собеседника. Ну, еще бы, мой Альфа совсем не отличался долготерпением и, похоже, был готов вечно выносить только мои выкрутасы. Хоть вроде и ерунда, но от этого стало теплее внутри. Пока я бесконечно долго стояла под льющейся горячей водой, прислушиваясь к голосу Северина, в дверь постучали, и в ванной появились пакеты с одеждой для меня. Когда я выбралась из кабинки, Северин принялся аккуратно вытирать меня, как можно нежнее касаясь всех ран, ссадин и расцветающих гематом. При этом лицо у него было по-настоящему свирепое в противоположность прикосновениям. Конечно, учитывая скорость заживления, через пару-тройку дней и следов не останется, но сейчас я видела, как наполняются гневом и страданием глаза моего мужчины. Так странно это было — ощущать другое живое существо своим. Прежний страх перед подобной близостью в какой-то момент пытался червяком вбуриться в мой мозг, но я прибила его без сожалений и раздумий. Нет, я не стала в одночасье другим человеком, это просто невозможно. Но я уже приняла решение и, значит, была готова двигаться в этом направлении. Среди пакетов оказался один и из аптеки. Монтойя тщательно, со знанием дела наложил фиксирующую повязку на мои ребра из эластичного бинта. Ну, еще бы, им-то с их трюками, наверное, не раз и не два случалось их ломать. Потом дошел черед до моих запястий. На них он наложил мазь и забинтовал. Потом втер что-то в мои гематомы и ссадины. Критически осмотрев фронт работ, Северин стал одевать меня, будто я ребенок, вздыхая и бормоча что-то под нос. Лифчик, попавшийся ему под руку, он зашвырнул обратно в пакет.

— На хрен он вообще нужен? — шепотом спросил он, видимо, больше у себя, чем у меня. Ну да, если сравнивать меня с его прежними пассиями, то мне он и правда без надобности. Я даже открыла рот прокомментировать сей факт, не в силах бороться с въевшейся привычкой язвить, но Монтойя, предугадав это, мягко, но настойчиво накрыл мои губы пальцами.

— Молчи! Обожаю твое тело такое, какое есть! — твердо сказал он и продолжил процесс облачения.

За дверью послышались голоса и какой-то шум, но Северин оставался спокойным, поэтому и я решила следовать его примеру. Выйдя из ванной, я застала в номере не только подтянувшихся остальных «Парящих», но и совершенно незнакомого парня, который выглядел как типичный ботан. Мятая клетчатая необъятная рубаха поверх такой же изжеванной неопределенного цвета футболки, привычка сутулиться, очки с толстыми стеклами, светлые волосы, собранные в небрежный хвост, бледная кожа и запах фастфуда. На фоне мускулистых и загорелых Изменяющих облик он выглядел бледной немочью, несмотря на довольно высокий рост. Парень просто классический пример человека, проводящего большую часть жизни за монитором. Но при этом его взгляд был открытым, и он производил приятное впечатление и пах доброжелательностью и хорошим любопытством.