litbaza книги онлайнИсторическая прозаНевская битва. Солнце земли Русской - Александр Сегень

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 97 98 99 100 101 102 103 104 105 ... 122
Перейти на страницу:

Впереди всех выдвинулись братья фон дер Хейде, пылающие жаждой отомстить конунгу Александру за то, что он лишил их законного фогтства и прогнал из Плескау. Вместе с ними Габриэль фон Тротт и Рогир фон Стенде вели вперед самые смелые конные отряды, составившие мощное рыло свиньи. Там же, подчиняя себе наиболее могучих и отважных эстонцев, сверкали доспехами братья фон Пернау, Томас и Людвиг.

Голову и щеки свиньи образовали сильнейшие конные полки, их вели за собой доблестные рыцари Йорген фон Кюц-Фортуна, Дитрих фон Альзунг, Фридрих фон Моргенвег, Александр фон Тотс, а также братья Михаэль и Андреас фон Прегола, желтое знамя которых светилось даже в столь пасмурное утро.

Непробиваемыми ребрами свиньи стали конные отряды под руководством Клауса фон Бикста, Александра фон Пайде, беспощадного Эриха фон Винтерхаузена, братьев Дитмара и Александра фон Бранау, а также двух бывших рыцарей разгромленного ордена Милиции Христи — швертбрудеров Геринга и Вельбарка.

Внутренность свиньи была густо нафарширована железной пехотой ордена, которую вели за собой еще одиннадцать могучих рыцарей. Это были: высоколобый Вильгельм фон Олец, не имевший за всю жизнь ни единого ранения Кристиан фон Шульт, беловолосый от рождения Дитрих фон Мерсраг, лучший топорщик Генрих фон Нимм, тоже бывший швертбрудер, братья Себастиан и Эрих фон Алоэ, еще один Себастиан — фон Лильвард, одноглазый и свирепый Оливер фон Прикул, несравненный лучник Иоганн-Марк фон Балдон и, наконец, братья-близнецы Рудольф и Томас фон Гроб.

Но и в ягодицах у свиньи не постыдно было пребывать, ибо здесь тоже немало собралось известных повсюду рыцарей: уже немолодые Йорген фон Вайнененде и Гюнтер фон Моронг, юный Вильгельм фон Скрунд, еще один бывший швертбрудер Карл фон Угале, братья Августин и Александр фон Ауце. Здесь же двигалось трехтысячное эстонское ополчение, ведомое также двумя бывшими милиционерами Христа — это были Пауль фон Ракк и Генрих фон Козе.

Великая немецкая свинья окончательно выстроилась и по особому сигналу герольда Краненберга наконец двинулась вперед — в сторону противоположного берега озера Пейпус, туда, где с наступлением утра все виднее становились толпы русских. Пришла пора и датским принцам спуститься с берега и примкнуть к хвосту железной свиньи. Абель и Кнуд, а с ними рыцари Томас Ольсен, Николаус Ольборг и Петер Торнвольк с тремя сотнями конных и пеших воинов тоже двинулись вперед на врага. Вицемейстер Андреас, брат его Иоганн, темноликий барон Росслин, епископ Герман, хронист Петер и другой Иоганн — фон Акен — замыкали шествие, двигаясь чуть поодаль от свиньи в окружении небольшого отряда, подобные пастушонку, выведшему погулять огромного и свирепого вепря.

Абеля распирала зевота, и он ничего не мог с ней поделать. Злился на себя, а все равно то и дело распахивал рот и едва не вывихивал челюсти. Еще больше раздражал его наигранно веселящийся Кнуд, который то и дело отпускал всевозможные скользкие шуточки:

— Выше Даннеброг, Мартин! Да подкручивай его — ведь он у нас вместо свиного хвостика и должен быть завитушкой.

Или:

— Абель! Ты чего всё зеваешь? Не иначе как ночью к тебе приходила ледяная русалка из Пейпуса! Не отморозил себе шишку, братец?

Или еще хуже:

— Отряд вицемейстера, как свиная какашка, тащится сзади.

Один из братьев фон Ауце, Александр, услышав это, справедливо обиделся и, оглянувшись, ответил не менее едко:

— Загляни нашей немецкой свинье под хвост — непременно увидишь датчанина!

Эти слова, произнесенные нарочито громко, оказались услышаны многими, и дружный тевтонский хохот пробежал по свиным окорокам.

— Ты слышал, что он сказал! — разъярился Кнуд. — Эй ты, фон Ауце! Мне все равно, какого Александра прирезать — русского или тебя.

— Поговорим после битвы! — отвечал обидчик.

— Заткнись, Кнуд! — яростно одернул брата принц Абель. — Иначе мне придется самому заткнуть тебе пасть.

— Видать, твоя ледяная русалка оказалась не очень сговорчивой, — попробовал обратить всё в шутку младший сын Вальдемара Победоносного.

— Заткнись, говорю тебе! — еще свирепее рявкнул Абель. — Не то ты уже весной отправишься отвоевывать Иерусалим.

Лицо Кнуда сделалось бледным, на скулах заиграли желваки.

— Как будто я боюсь сарацин! Я просто ненавижу жару.

Подъехав к брату поближе, Абель тихо сказал ему примирительным голосом:

— Ладно, в конце концов, в пылу сражения можно незаметно свести счеты с этим фон Ауце.

— Точно! — улыбнулся Кнуд.

По мере движения по льду озера, утро всё больше вступало в свои права. В лицо поддувал теплый весенний ветер, и Абелю хотелось свалиться с лошади прямо на снег и уснуть. Его продолжала мучить зевота, он клевал носом и страдал от тяжелого сознания того, что до отдыха еще очень и очень далеко. На смену тревожным предчувствиям смерти пришло полное к ней равнодушие. Он готов был и умереть, лишь бы окончилось это мучительное, медленное движение под хвостом у немецкой свиньи.

Под кольчугой у него намокло, потому что становилось всё теплее. Тяжелые тучи на небе начали постепенно светлеть, желтеть, того и гляди — к полудню выглянет солнце. Но и до полудня еще надо было долго и мучительно жить, ехать верхом и надеяться на то, что немцы одержат быструю победу и не придется вступать в бой с проклятыми русскими. Никто же не упрекал датчан за то, что они не вступили в сражение два года назад на Неве, все и забыли, что отец тогда посылал вместе со шведами небольшой датский отряд под предводительством Кнуда Пропорциуса. В прошлом году этот Пропорциус помер, поев ядовитых грибов. А шведский предводитель Биргер, между прочим, несмотря на сокрушительное поражение от Александра в Невской битве, теперь снова верховодит в Швеции. Так что не всё ли равно, кто сегодня победит?..

Абель снова зевнул во весь рот и, чтобы хоть как-то согнать сон, решил громко запеть лихую рюгенскую песню, но не успел он пропеть и трех первых строчек, как еще громче, заглушая его, запело эстонское ополчение. Грубые пешие эсты, двигаясь по бокам свиной задницы, ревели грубую свою песню, оканчивающуюся одним и тем же глупым залихватским припевом:

Вас вес вереле,

Пис-пилли-и-и-и!

Айя-ойя-о-ха-ха!

Пис-пилли-и-и!..

Глава двенадцатаяГЛЯДЯ НЕМЕЦКОЙ СВИНЬЕ ПРЯМО В РЫЛО

Александр верхом на своем верном Аере стоял перед трехтысячными суздальскими, переяславскими, гороховскими и муромскими войсками своего брата Андрея. Они составляли левое крыло, запасные полки, предназначенные для последнего удара, если удастся опрокинуть немецкую свинью и потащить ее в сторону Теплого озера, к Узмени. Рассвет вставал над озером, и вот-вот должны были прозвучать немецкие трубы.

Он понимал, что кому-то из них предстояло сегодня сложить здесь молодецкую голову, и хотел как-то приободрить их, но не мог подыскать нужных слов. Ему вдруг отчетливо вспомнился зрячий крест Смоленского епископа Меркурия, в памяти ожили и прозвучали добрые, бодрящие слова: «Полно тебе, Ярославич! Всё хорошо. Расправляй крылья да лети!» В плечевых косточках заныло от воспоминания о боли, когда Меркурий тяжелым и твердым концом зрячего креста своего больно клюнул Александра Ярославича сперва в правое, потом в левое плечо. И князь пуще прежнего выпрямился в седле, распрямляя плечи, расправляя крылья по слову Меркурия. Тотчас со стороны немцев донеслись призывные возгласы горна. Войско зашевелилось. Суздальский воевода Ратислав громко произнес:

1 ... 97 98 99 100 101 102 103 104 105 ... 122
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?