проёме. Мои глаза широко распахнулись от увиденного, и я замерла.

На больничной койке лежало обездвиженное тело Стаса, к которому были подсоединены множество трубок и проводов. На его бледном, как смерть, лице была маска, через которую в лёгкие поступал кислород. Я подняла глаза на кардиомонитор, на котором был едва заметен сердечный ритм. И тут я поняла, что Стаса от смерти отделяет лишь этот аппарат, к которому он подключен через маску, а так бы он уже давно перестал дышать, а сердце остановилось.

Я стояла с каменным лицом и, казалось бы, уже вросла в пол, но какой-то мужчина за локоть оттащил меня в коридор, усадив на стул.

— Девушка, я же говорил вам, что нельзя входить в палату к больному, — склонившись над моим лицом, тяжело вздохнул мужчина в белом халате, — Болезнь заразна, а вы к тому же ещё и беременны.

— Он не дышит… — себе под нос пробормотала я, всё ещё не отходя от увиденного, — Стас не дышит…

— Дайте девушке успокоительного, — обращаясь к медсестре, сказал врач, — И следите, чтобы никто больше не входил к больному в палату.

— Хорошо, Игорь Евгеньевич, — кивнула медсестра, садясь рядом со мной, — Если вы будете так нервничать, то может случиться выкидыш. Будет лучше, если вы полежите пока у нас на сохранении. Так будет лучше и для вас, и для ребёнка. Да и спокойнее будет.

Всё было, как в тумане. Я не слышала, о чём она говорила, не слышала слов матери Стаса. Но чуть позже поняла, что она согласилась, чтобы я легла на сохранение, и теперь меня отправляют в родильный дом.

— Алиса, так будет лучше для всех, — прощаясь, сказала Марина Дмитриевна, — Ты перенервничала. Тебе нужен покой. За тобой присмотрят самые лучшие специалисты.

Я ничего не ответила, только устало вздохнула, прикрывая глаза.

— Что будет с компанией? — шёпотом спросила я.

— Я всё решу. Ты только не волнуйся, — касаясь моего плеча своей ладонью, ответила Марина Дмитриевна, — Тебе станет легче, тогда и посмотрим. А пока я всё буду решать сама. К тому же там есть Лиза и этот иностранец, который теперь тоже часть компании.

Гости

Я пролежала на сохранении около трёх недель, может чуть больше. Особо ничего не изменилось, разве что меня обследовали врачи и я чудом не потеряла ребенка от очень сильного стресса. Меня пичкали успокоительными, из-за которых я не могла больше нервничать, и жизнь заиграла новыми красками — чёрно-белыми. Мне ничего не было интересно, и даже навещавшие Карина и тётя Оля не смогли поднять мне настроение. Всё было однообразно и скучно. Казалось бы, я впала в депрессию и больше не хотела жить.

Наступила зима. Все дороги завалило снегом, и ребятишки за окном уже во всю лепили снеговиков, снежные крепости, катались с горок. С каменным лицом я сидела на подоконнике, наблюдая за ними. Мои руки лежали на животике округлой формы, который я с трепетом гладила.

«Скоро и у меня появится такой маленький малыш»— думала я, и эта мысль заставляла меня хоть немного улыбаться.

Послышался щелчок двери, и я обернулась. В пороге стояла тётя Оля.

— Привет… — слабо улыбнулась я.

— Привет, родная. Сегодня поедем домой, — оповестила меня тётя, целуя в щёку, — Ты готова?

— Да. А то я уже устала здесь находиться.

— Лис, ну ты же понимаешь, что у тебя была угроза выкидыша. Нельзя было так рисковать твоим здоровьем и здоровьем малыша.

— Я понимаю, — слезая с подоконника, кивнула я, — И я уже соскучилась по твоей домашней еде.

— Я с утра нажарила твоих любимых булочек с корицей, вчера борщ сварила, — сказала тётя, — Кстати, вчера ко мне приходила Марина Дмитриевна. Мы с ней чаю выпили, побеседовали.

— Что-то известно про Стаса? — сухо спросила я, хотя внутри бушевало волнение. Тётя покачала головой.

— Марина Дмитриевна сказала, что всё без изменений, — ответила она, утаив от меня правду, что Стасу стало только хуже. Никакие лекарства не помогали, и он уже был ещё на шаг ближе к смерти.

— Ясно, — вздохнув, я опустила глаза.

— Собирайся, Лиса. Поедем домой.

— Тётя, а почему ты сегодня не на работе? — спросила я, когда мы сели в машину такси, — От скуки я посчитала твой график и поняла, что сегодня ты работаешь.

— Мне дали новую работу, — ответила она, — Теперь я работаю в платной клинике и получаю хорошую зарплату.

— Марина Дмитриевна? — догадалась я, услышав о хороших условиях и зарплате. Тётя хотела начать отнекиваться, но потом всё-таки призналась.

— Да. Это она меня устроила.

— Ясно. Так вы теперь с ней подруги? — со скептическим смешком спросила я.

— Она просто нам помогает.

— Потому что чувствует вину, — фыркнула я, отворачивая голову.

— Даже если и так. Почему я должна отказаться?

— Ты ничего никому не должна. К тому же я покамест не работаю. Нужно же на что-то жить.

— Вот именно.

— А Марина Дмитриевна говорила что-то о компании?

— Она просила, чтобы когда тебя выпишут, ты съездила в офис и всё проверила, — ответила тётя.

— Да. Она мне говорила об этом. Я думала, может что-то ещё…

— Нет. Она нам и так хорошо помогает. Оплачивает лечение, врачей, нашла мне хорошую работу, о тебе заботиться.

— Да, Марина Дмитриевна действительно один раз ко мне заезжала. Мы говорили о Стасе, о компании. О том, что будет дальше… — опустив глаза, я тяжело вздохнула.

— Если вдруг случится непоправимое, то ей придется продать самую крупную фирму, ведь вести бизнес сразу в нескольких компаниях Москвы в одиночку будет очень сложно. Марина Дмитриевна и так еле справляет с менее крупными предприятиями. Теперь нет ни мужа, ни сыновей. Если она останется совсем одна…

— Никаких «если»! — резко подняв взгляд на тётю, нахмурилась я, — Стас выздоровеет, и всё станет на круги своя.

— Дай бог, — со вздохом произнесла тётя, — Дай бог он увидит своё дитя.

Машина остановилась, и мы, расплатившись, вышли. Сильный ветер тут же хлестнул по лицу, и я, натянув на голову капюшон, поспешила в дом. Тётя побежала следом, укрываясь от назойливого ветра, смешанного со снегом. У самой двери я остановилась, ожидая пока тётя откроет дверь своим ключом. На мою ладонь упала снежинка, которое в мгновенье растаяла, оставив на моей ладони воду.

— Проходи, не мёрзни, — тётя поспешно открыла дверь, впуская меня вовнутрь, — Я сейчас заварю горячего чаю. Нужно согреться.

На следующий день я была вынуждена взять себя в руки и, забыв о всех переживаниях и проблемах, поехать в офис компании «Габворд». Строгий деловой костюм, обтягивающий мой небольшой животик, высокий хвост