Потом Луи вспомнил, как он сам горько плакал, когда Боб задушил курочку, ту самую, которую он выбрал для него. Он вспомнил, какими приятными духами пахло от этой красивой дамы, и неожиданно для себя явственно увидел тот самый сад, который был изображен на одной из фотографий. Узкая дорожка, утопающая среди роз. Розы все время лезут ему в лицо, и чей-то женский голос поет ему. Ах, как часто этот голос снился ему! Голос поет ему песню, от которой ему всегда делается грустно.

Утром он проснулся в мокрой постели – снова не сдержался, и Джесси была недовольна. А он не смог или не захотел рассказывать, почему все так случилось. Одно он знал точно: больше они никогда не будут говорить об этой даме. И чем быстрее он забудет свой сон о женщине, которая поет ему песню среди роз, тем лучше для него. И Дезмондом его больше уже никто не назовет. Отныне и навсегда он – Луи.

Калли сидела у стойки бара в своем отеле, крепко сжимая в руке стакан со спиртным. Она уже потеряла счет выпитому, но этого было явно недостаточно, чтобы из памяти выветрилось выражение лица ее сына в момент их прощания в саду. Она старалась вычеркнуть из сознания его взгляд, исполненный скрытого торжества и откровенного вызова. Правильно ли я поступила, оставив решение за ним, снова и снова спрашивала она себя. Почему не боролась, почему не предъявила на него законные права, почему уступила его добровольно? Разве так можно? Разве может нормальная мать в здравом уме и в трезвой памяти взять и просто отдать своего ребенка чужой женщине, как это сделала она? Но что лучше? Лишить ребенка счастливого детства? Заставить его покинуть уже ставшую для него привычной среду обитания? Тащить его в чужую страну, которой он уже совершенно не помнит? А он станет при этом упираться, плакать и в конце концов возненавидит ее… Как я могу учинить такое над собственным сыном?

Сердце ее обливалось слезами, но холодный ум работал четко, как часы.

Ребенку невозможно навязать силой свою любовь. Ты обязана дать ему возможность жить своей жизнью вместе с этими добрыми и порядочными людьми, в такой крепкой и дружной семье. Кто ты против них? Щепка от разбитого корабля, вынесенная штормовой волной на берег. Сколько раз жизнь била тебя по голове, и вот еще один удар. И нет никого рядом, кто бы мог поддержать тебя в этом непростом решении. Да, остается признать очевидное. Ты – неудачница. И все, за что бы ты ни бралась, оборачивалось неудачей, разрушением, горем. Ты вышла замуж за подлеца, которого едва ли можно назвать мужем. Ты приняла неверное решение и согласилась выполнить опасную миссию, и она закончилась провалом, так и не начавшись толком. А потом столько лет ты провела в разлуке с сыном… Нет, ты заслужила все, что имеешь!

Калли почти легла на прилавок.

– Еще одну порцию виски! Двойную! – скомандовала она заплетающимся голосом, но бармен сделал вид, что не расслышал ее просьбы.

– Наверное, вам на сегодня будет уже достаточно, мисс! – проговорила официантка и участливо добавила: – Давайте я закажу вам такси.

– Нет, недостаточно! – запротестовала Калли. – Чтобы забыть то, что я сегодня натворила, мне недостаточно! Двойную порцию!

– Нет, мадам! Вам уже пора баюшки-баю! – ответил бармен и посмотрел на официантку. – Она – наша постоялица. Будь добра, проводи ее в номер.

Женщина помогла Калли подняться по лестнице и сопроводила до дверей номера. Калли рухнула на кровать в чем стояла и расплакалась.

– Где же мой дом теперь? – вопрошала она вслух сквозь слезы, и ночная тишина была ей ответом. – Куда мне податься, Господи?

Мима как раз вешала новые шторы в детской, когда принесли почту. Они полностью переоборудовали комнату, готовя ее к приезду Дезмонда. Оклеили новыми обоями в голубую полоску, купили на окна красивые шторы с корабликами. Все детские игрушки были вынесены на чердак, зато в комнате появился письменный стол и книжный шкаф, уставленный старыми детскими книгами. Все было готово к приезду мальчика. Фиби поднялась в детскую с письмом в руках, спеша поделиться радостной новостью с Мимой. Правда, ее немного озадачила марка. Наверное, дочь с внуком решили сделать остановку в какой-нибудь экзотической стране, решила она. Фиби попыталась разобраться, откуда пришло письмо, но без очков она видела плохо.

– Мима, прочитай мне, пожалуйста, что там написано, – попросила она экономку.

Та взяла письмо и пробежала глазами несколько первых строк.

Открытка с изображением пирамид должна сообщить тебе со всей очевидностью, что я уже покинула Австралию. Думаю, будет лучше, если ты узнаешь заранее: Дезмонд больше никогда не вернется в Далраднор.

Я отыскала их с Джесси в Аделаиде. Их приютила у себя семья Бойдов, очень приличная и, судя по всему, состоятельная семья. Брак Джесси оказался крайне неудачным, впрочем, как и многие другие браки военного времени. Спасая моего сына, она оставила мужа и уехала к Бойдам, с одним из которых она познакомилась во время совместного путешествия в Австралию. Семейство взяло моего сына под свою крепкую опеку. Дезмонда сейчас зовут Луи, приятеля Джесси он просто обожает. Ходит за ним по пятам и с восторгом ловит каждое его слово. Я проявила несколько любительских фотографий, перешлю их тебе попозже…

– Мисс Фиби! Письмо очень личное! Стоит ли мне читать его вслух?

– Читай! – приказала Фиби.

…Было предложено (разумеется, не мною) дать моему сыну право самому определиться с собственным будущим. Как меня и предупреждали многие мои знакомые, он, естественно, выбрал Джесси. Ведь я столько лет отсутствовала, а Джесси все эти годы была рядом. Меня же он даже не узнал и все время держал на расстоянии вытянутой руки. И можно ли его винить за это? Ребенок столько пережил!

Само собой, я больше не смогла там оставаться. Мне пообещали, что будут держать меня в курсе того, как растет и развивается мой сын. Мы даже можем навещать их, если пожелаем. Вся корреспонденция от них будет приходить в Далраднор.

Вот такие мои новости, увы! Все, за что бы я ни бралась, превращается в моих руках в пыль. А потому собственное будущее меня более не волнует. Выбор у меня был: я ведь могла остаться и продолжить борьбу за сына. Но я предпочла принять этот, еще один, удар судьбы как вполне заслуженное наказание, принять его и исчезнуть. Я запрыгнула на пароход, идущий в Порт-Саид. Не хочу возвращаться в Британию с ее промозглым климатом, вечной сыростью и карточками. Предпочитаю поселиться в Каире вместе со своей старинной приятельницей Моникой Баттерсби. В обозримом будущем буду жить здесь. Будем путешествовать вдвоем, навещать знакомые места. Нам есть что вспомнить, двум не очень веселым вдовам. Но когда-то мы знавали и лучшие времена. И кто знает, быть может, мне еще повезет встретить в одном из грязных портовых баров своего непутевого муженька и высказать ему в глаза все, что я о нем думаю. Это принесет мне хоть немного удовлетворения. Впрочем, не уверена.

Я не намерена возвращаться в Далраднор без сына. А потому не жди моего появления там в ближайшие годы. Вполне возможно, я вообще туда больше не приеду.