litbaza книги онлайнИсторическая прозаИстория Кубанского казачьего войска - Федор Щербина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 97 98 99 100 101 102 103 104 105 ... 256
Перейти на страницу:

В 1801 году в Черномории было всего два города, 42 селения или куреня, 30 церквей, 2763 двора с 23 474 д. м. п. 9135 д. ж. пола. На каждый населенный пункт, следовательно, приходилось 65 дворов, считая в том числе два города, и 740 д. об. пола населения, а женский пол составлял только 28 %, или немногим более четверти всех жителей. На населении лежала еще печать того случайного состава его, какой сложился при спешном формировали бывших запорожцев в новое войско. Большинство войска состояло из одиночек-запорожцев, меньшинство из семейных казаков.

Войско поэтому продолжало пополняться всевозможными элементами и различными способами – небольшими организованными партиями, осевшими уже на Кавказе переселенцами, отставшими от вой-ска одиночками и т.п. В феврале 1802 года малороссийская казенная палата уведомила Черноморское войсковое правление о желании переселиться в Екатеринодар 57 д. муж. и 56 д. жен. пола крестьян Конотопского уезда. В апреле того же года войсковая канцелярия постановила принять в войско 150 д. м. и 134 д. ж. п. жителей села Спасская и деревни Лебитиной Черниговской губ. В мае 1803 года черниговское губернское правление отправило 48 д. м. и 49 д. ж. пола крестьян, пожелавших переселиться к казакам на Черноморию. а в августе зачислено было в курень Джерелиевский несколько семей пришлого люда, и этим переселенцам даны были двухлетние льготы по отбыванию повинностей. В июле 1804 года сын еврея Авелейда, цезарский подданный, бежавший из Австрии, просил зачислить его, как принявшего православие, в черноморские казаки под именем Василия Лавровского, а за усердие наградить каким-либо чином. И Авелейда попал в казаки. В августе 1808 года одесский комендант г.-м. Кобле отправил в Черноморию для водворения в войско казака Федора Щербину, взятого администрацией с рыбных ловель князя Прозоровского, и таких, отставших от вой-ска одиночек, переслано было на Кубань много. В декабре 1808 года 74 д. м. и 38 д. ж. п. черниговских выходцев, переселившихся в Черноморию еще в 1804 году, просили войсковую канцелярию не высылать их обратно на родину, а причислить с вновь переселившимися черниговскими казаками в войско.

Очень много зачислялось также в войско всевозможных разночинцев. В архивных документах за 1810 год встречается целый ряд случаев зачисления в войско вольноотпущенников из крепостных крестьян, лиц, уволенных из духовного звания, детей бывших черноморских старшин, переселившихся по преклонному возрасту из войска в Россию, свободных выходцев из Слободской Украины и т.п.

Но особенно обилен был приток в войско всякого рода беглецов. Беглецы являлись в Черноморию из разных мест – из Украины, Великороссии, Литвы, Польши, уходили от помещиков, бегали от суда и наказания, шли к казакам евреи, румыны, греки, турки, татары и др. народности. Одним словом, бежали сюда все, кто искал воли, свободного труда, самостоятельного хозяйства, и тем более те, кто имел хоть малейшие связи с черноморцами – родня, знакомые, однокашники по службе и пр.

Чаще других стремились зачислиться в казаки беглые помещичьи крестьяне, но они больше других причиняли хлопот войску. За беглецами всегда следовала погоня, грозные предписания, принудительные циркуляры и пр. На казачью администрацию производили давление таврические губернаторы, в ведении которых находилось войско. Высшая войсковая администрация в свою очередь налегала на низшую и на жителей. Для обнаружения беглецов наряжались особые команды, командировались опытные офицеры. В августе 1800 года по распоряжению атамана Бурсака в поиски за беглецами по Черномории послан был полковник Кузьма Белый, изловивший 107 душ беспаспортных обоего пола, и такие розыски производились в войске довольно часто.

Помещики бежавших крестьян со своей стороны принимали меры и не давали покоя властям. В 1803 году в собрании дворян Бахмутского уезда постановлено было просить начальство, чтобы Черноморскому войску строжайше было приказано не принимать беглецов. По свидетельству дворян, черноморцы приезжали на местные ярмарки партиями и подговаривали помещичьих крестьян к побегу на Кубань, выдавая им заранее заготовленные свидетельства на проход в Черноморию. У арестованного 10 июля черноморца Герасима Плохого найдено было три таких запасных свидетельства. Полковник Булыщев уверял, что, по полученным им сведениям, вся его «слобода Николаевка, по рассеянным от черноморцев внушениям, готова к побегу». Крестьяне ожидали только Луганской ярмарки 1 сентября, на которую черноморцы собирались толпами, чтобы уйти с ними на Кубань.

Войсковая канцелярия признавала притязания помещиков преувеличенными, так как войско принимало меры к поимке беглецов. В 1803 году Бурсак выслал 463 человека беглых, а о беглецах, препровождаемых на родину, войсковая администрация посылала в Министерство юстиции ежемесячные ведомости. Тем не менее 12 декабря 1803 года войсковая канцелярия постановила оповестить жителей, что за передержание беглых они будут подвергаться «самому строгому законному суждению», и «учредить розыскные команды для наблюдения за беглецами по границам войска».

Несмотря на эти меры, черноморцы с неохотою уступали тех беглецов, которые были уже в крае и сжились с казачьим населением. Генерал Розенберг 10 февраля 1804 года писал Бурсаку, что управляющий помещика генерала Депрерадовича Степановский, посланный для розыска 40 душ беглых крестьян, нашел четырех беглецов в курене Мышастовском; но Степановского почему-то взяли без вины под стражу в Екатеринодарской полиции, и полицейские служители били его плетьми. Екатеринодарское же начальство, у которого просил содействия Степановский, «вместо удовлетворения делало беглым понаровку и по делам медленность».

В другом случае беглецы, захваченные при помощи казачьего офицера, все-таки ускользнули из рук преследователей. В письме какого-то помещика упоминается, что в июне 1804 года его поверенный, в сопровождении казачьего офицера, забравши беглых крестьян, остановился на ночлег в степи, а не в селении, как советовал ему офицер. Ночью на поверенного напали какие-то люди, избили его и освободили бежавших крестьян. Очевидно, это были или приятели бежавших, или просто казаки, считавшие несправедливым поимку беглых в Черномории.

Такие случаи повторялись из года в год. Крестьяне уходили от помещиков в Черноморию, власти и помещичьи агенты ловили беглецов и снова водворяли их на землях помещиков. Но не все помещики и не всегда находили беглецов. Часть последних ежегодно сливалась с казачьим населением. В 1810 году крепостные крестьяне целыми партиями уходили от разных помещиков в Черноморию из земли Войска Донского, Харьковской губернии, Новороссии и пр.: были крестьяне графа Разумовского, помещицы Гриневой, помещика Любецкого, у которого из Бахмута бежало 40 душ, помещика Перича из Екатеринославской губернии и т.п. Атаман Войска Донского известный Платов просил Бурсака разыскать казака Строкача, подговорившего крестьян генерала Кутейникова бежать с Дона на Черноморию, и представить его для допроса в Мариупольское сыскное начальство. Ришелье, в ведении которого находилось Черноморское войско, требовал самых строгих мер для розыска беглых, в числе которых находились и военные дезертиры из регулярных полков. Бурсак и войсковая канцелярия принимали эти меры, но они не всегда давали надлежащие результаты. Черноморское население было на стороне беглецов.

1 ... 97 98 99 100 101 102 103 104 105 ... 256
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?