В ответ на это Ришелье писал Бурсаку, что ожидается не 5 тысяч переселенцев, а, как известил его малороссийский генерал-губернатор Лобанов-Ростовский, 10 795 д. муж. пола и 8682 жен. В этих видах Ришелье советовал Бурсаку разместить первоначально переселенцев по старым куреням, приготовивши заранее им лес и выдавши продовольственную и семенную ссуды. Ришелье вошел уже с ходатайством в Министерство внутренних дел о выдаче войску займа в 30 000 рублей с рассрочкой погашения на 5 лет по 10 000 р. в год. На эти деньги и должна быть оказана помощь переселенцам. Вместе с тем Ришелье просил ласково обращаться с переселенцами, направлять их в те курени, в которые они пожелают, не принуждать селиться против воли и не дробить партий, в составе которых они явятся в войско.

Для погашения ссуд из колонистского капитала Ришелье предложил атаману повысить налоги на водку и обложить ее пошлиной в Екатеринодаре, Щербиновке, Гривенной и Темрюке, которые не были на откупуе. «Вообще, – писал Ришелье, – прошу вас обо всем почаще уведомлять меня по мере прихода переселенцев и водворения их: имеют ли они земледельческие орудия; будет ли у них хлеб, какой и сколько; какие пособия нужны им и будут оказаны: какой успех будет в построении домов; словом, о всех подробностях, до переселенцев касающихся».

В половине апреля Бурсак устроил под своим председательством особое совещание, на котором постановлено было выдать есаулу Золотаревскому 5 тысяч рублей для покупки хлеба и леса. Леса поручено было купить на Дону: 250 брусьев длиной в три сажени, 1000 досок длиной в 5 саж. и толщиной в два вершка. Лес этот решено было доставить или водой на Ейскую косу, или сухим путем в курень Кущовский. Донской лес обходился здесь дешевле закубанского и удобнее было его доставлять. У черкесов же на Кубани приказано было выменять на соль возможно больше хлеба и леса.

У войска было налицо всего 10 000 четвертей хлебных запасов, почему, кроме закупки хлеба и мены его на соль у горцев, совещание распорядилось о пополнении куренными селениями продовольственных запасов в магазинах. Для приема переселенцев на границе Черномории командирован был асессор полковник Кухаренко, а по Екатеринодарской дороге подполковник Бурнос. В каждом селении назначен из офицеров смотритель по переселению. Для приращения же войсковых доходов отдана была в откуп продажа питей в Тамани, Темрюке, на Ейской и Долгой косах; в Щербиновке и Гривенной оставлены были откупные доходы, установленные обществами этих куреней, но половина этих доходов была отчислена на устройство 40 куреней в Екатеринодаре, в котором также обложена была вольная продажа питей по 55 к. с ведра при розничной продаже и по 5 коп. с ведра при продаже оптовой.

Переселенцы появились в Черномории в июне. Они шли париями. Так, 25 июня первая партия переселенцев разместилась в Уманском и Сергиевском куренях, а вторая партия до 1000 душ шла на Щербиновку. Часть переселенцев пожелала поселиться в куренях Кущевском, Кисляковском, Брюховецком, Переясловском и Васюринском. Новые партии переселенцев, прибывшие в начале июля, разместились в куренях Щербиновском, Минском, Каневском, Березанском, Леушковском, Переясловском, Деревянковском, Уманском, Кущевском и Батуринском.

Как доносил Бурсак Ришелье, до 8 ноября в Черноморию прибыло из Полтавской губернии 6963 д. муж. и 6280 д. жен. пола и из Черниговской губернии 3575 д. муж. и 3022 жен. пола, а всего, следовательно, 10 538 д. муж. и 9302 жен. пола. Одни из них сразу же построили хаты из заготовленного войском леса, другие купили готовые дома, а третьи, пришедшие осенью, остались зимовать в чужих помещениях. Большинство переселенцев не пожелало брать в ссуду хлеб и посевные семена, покупая их на наличные. Бедняки же взяли продовольственную и семенную ссуды. Болезней, за исключением обычных, малозначительных заболеваний, между переселенцами не было. Главная масса переселенцев осела в северных, центральных и отчасти южных прикубанских частях Черномории. За поздним временем они не успели передвинуться в юго-западные части края и на Таманский полуостров.

В общем, размещение вновь прибывших казаков в крае произведено было более или менее удовлетворительно, без серьезных затруднений и неурядиц, соединенных с передвижениями населения массами на новые места. Были лишь незначительные затруднения. В августе полковник Кухаренко жаловался атаману Бурсаку, что порученные ему переселенцы не остаются на раз избранных ими местах, а переходят из одних селений в другие и тем вносят беспорядок в общий ход дел. Бурсак посоветовал действовать на переселенцев убеждением, указывая им на то, что земли всюду по Черномории одинаковы и условия поселения сходственны.

Сами переселенцы представляли далеко не однообразную массу по степени экономической обеспеченности и по семейному составу. Были богачи и бедняки, сильные по рабочему составу семьи и семьи слабосильные. В начале июля Кухаренко писал Бурсаку, что некоторые переселенцы не имели ни хлеба, ни земледельческих орудий, ни средств для приобретения того и другого. Часть переселенцев, по бедности и слабосилию, не могла дойти сразу до Черномории. В сентябре 1809 года екатерино-славский гражданский губернатор Глазенап сообщил Бурсаку, что он оставил на зиму в селе Ясиноватом 4 семьи переселенцев из Новозыбковского уезда, так как у них оказались больные и скот отощал. Месяц спустя, в октябре тот же губернатор писал Бурсаку, что по его распоряжению бахмутский исправник оставил на зимовку в селении Скотоватом 83 д. муж. и 63 д. жен. пола переселенцев из Нежинского уезда до весны, так как скот у них до того отощал, что они не могли дальше двигаться.

Часть, наконец, переселенцев осталась на месте, изъявляя, однако, желание выселиться в Черноморию. Об этом неоднократно писал Ришелье Бурсаку. В июне 1811 года он прислал списки этих оставшихся на месте переселенцев. В Полтавской губернии по этим спискам числилось 1891 д. муж. и 1473 д. жен. пола и в Черниговской 304 д. м. и 196 д. жен. пола, а всего, следовательно, 3864 д. населения.

Некоторые из переселенцев, оставшихся на месте, так и не явились потом в Черноморию.

В ведомости за октябрь 1811 года приведены подробные цифровые данные о ходе переселения за три года – с 1809 по 1811 год включительно. По этим данным оказывается, что в 1809 году прибыло на Кубань из Полтавской и Черниговской губерний 20 партий в количестве 11 128 д. муж. и 9782 д. женского пола, – цифры несколько отличные от приведенных выше. В частности, Полтавская губерния дала 13 324 д. населения об. пола, а Черниговская 7586 д. В следующем, 1810 году, из тех же губерний в Черноморию перешло еще 24 партии в составь 7237 д. м. пола и 6144 д. женского. Партии были менее значительные по численному составу, чем в 1809 году, и Полтавская губерния дала 9770 д., а Черниговская лишь 3611 д. обоего пола. Наконец, в 1811 году в Черноморию явилось только 9 партий в количестве 1417 д. м. и 1199 д. ж. пола. Последние партии переселенцев были самыми слабыми. На этот раз Полтавская губерния дала 1267 д. переселенцев, а Черниговская лишь 359 д. обоего пола. По другим сведениям, в этом году пришло в Черноморию 3941 д. м. п. и 3402 ж. пола.

В 1811 году поступил также целый ряд прошений от дворян, военных, казенных крестьян, вольноотпущенников, выкупившихся на волю крепостных крестьян и др. о зачислении их в войско. Войсковая канцелярия производила по этому поводу свои «определения», и просители, после приведения их к присяге, поступали в состав войска.