— Я же Мортон, — сказал я. — А мы, Мортоны, умеем хранить тайны. У нас шестнадцативековой опыт.

— А скажите, Максимилиан, — она придвинулась ближе ко мне, — что вы чувствуете, став Хранителем? Изменилось ли ваше мировоззрение? Ведь вы теперь в ответе за весь мир! Не давит ли на столь хрупкие плечи столь тяжкая ноша?

— Пока нет, — улыбнулся я, не желая говорить Маске, что я еще не стал Хранителем: ведь Ритуал не был пройден до конца.

— А что вас заставило нарядиться в этот костюм? Тайные желания или жажда показаться оригинальным и выделиться из толпы? Карнавальный костюм ведь очень часто отражает тайный мир человеческих чувств. Каждый наряжается тем, кем хочет быть в реальной жизни и чему мешают обстоятельства!

— Неужели? — Делая вид, что изучаю изобилие яств на столе и украшения зала, я еще раз осмотрел пирующих.

— Именно так. Я, например, оделась змеей потому, что мечтаю однажды сбросить с себя это надоевшее тело, как змеи каждую весну сбрасывают старую кожу, и родиться обновленной. А вы?

— А вы никому не передадите то, что я сейчас скажу? — шепнул я.

— Клянусь Аполлонием Тионским, покровителем иллюзий!

— Я просто нацепил первое, что подвернулось под руку! — признался я. — Не умею подбирать карнавальные костюмы!

— Это значит, что вы всегда стремитесь быть самим собой и не желаете, чтобы вас принимали за кого-то другого! — воскликнула Маска. — Ужасное качество для Хранителя Тайны Мортонов, милый Максимилиан! Ведь вам теперь до конца своих дней придется притворяться!

Я вздохнул. Знала бы преподавательница магии иллюзий, что сейчас я притворяюсь Хранителем Тайны, которой не знаю!

Праздник тем временем продолжался, и начались танцы. Немного выпив, я осмелел и уже направился к девушкам, чтобы пригласить кого-нибудь, как вдруг рядом послышалось деликатное покашливание:

— Разрешите пригласить вас… МИЛЕДИ?

Я вскинул голову. Передо мной стоял принц эльфов — тех самых древних эльфов, что были высоки, стройны и красивы. Его светлые одежды трепетали от легкого ветерка, высокое чело венчал серебряный обруч, длинные темные волосы рассыпались по плечам.

— Вы принимаете приглашение, ЛЕДИ? — повторил он, подмигнул, и я шарахнулся прочь. Каблуки подкосились, и я бы упал самым позорным образом, если бы «эльф» не подхватил меня.

Это был Черный Вэл!

— Я… это… ну, я… э-э… — залепетал я.

— Не танцуете? — Его тонкие губы искривились в знакомой мне усмешке.

— Да! То есть… ну, вы понимаете, я… в какой-то мере… в общем…

— Понимаю. — Он смотрел поверх моей головы. — Но от бокала вина не откажетесь?

Май начинался теплым, и танцы перенесли в школьный парк. Брауни украсили его фонариками и гирляндами, и деревья озарились разноцветными огоньками. На краю парка стояли столики с угощением, а танцующие кружились меж деревьев. Подав руку, Черный Вэл отвел меня к крайнему столику и налил вина.

— Ты просто очарователен, Макс, — сказал он.

Я поперхнулся вином, и зелейник похлопал меня по спине.

— Как вы меня вычислили? — промолвил я, едва продышался.

— Вас невозможно не узнать, Максимилиан.

— А вы просто неузнаваемы! — выпалил я. — Я никогда не думал, что вы…

— Простые смертные устраивают карнавалы, чтобы примерить чужие маски и образы, хоть ненадолго вырвавшись из привычного круга условностей, попробовать разнообразить свою в общем-то бедную жизнь. — Черный Вэл прихлебывал вино и смотрел на танцующих поверх моей головы. — И только мы, маги, знающие свое истинное "Я", надеваем маски, чтобы скрыть его — или чтобы просто вспомнить, кто мы есть на самом деле.

— На самом деле я не… — возмущенно начал я. — Я хотел сказать… ну, вы понимаете, Вэл!..

— Лорд Вэл, — скривился он. — Уж сегодня могли бы запомнить!

Я взглянул на его светлые легкие одежды знатного эльфа и почувствовал угрызения совести.

— Простите меня, милорд, — сказал я. — Однако почему вы так упорно требуете, чтобы вас титуловали лордом?

— Смотри!

Он чуть-чуть поправил на плечах воздушный плащ, струящийся до земли, словно поток лунного света, и я увидел, что плащ скреплен на боку большой серебряной брошью. На ней был искусно вычеканен герб — наковальня, пронзенная увенчанным короной мечом и поддерживаемая двумя лебедиными крыльями. По контуру броши шел ряд алмазов.

— Это королевский герб. — Вэл по-прежнему не смотрел мне в лицо. — Ты же знаешь, что мое раннее детство прошло в детдоме простых смертных. Личные вещи его воспитанникам не полагались — мы же были сиротами. Но эта брошь… Она была приколота к моим пеленкам и сопровождала меня всю жизнь. Ее у меня отбирали воспитатели, но она мистическим образом возвращалась. Когда убежал и жил на вокзалах и в подвалах, я мог продать ее, обменять, потерять — и находил на другой день, просто сунув руку в карман. Тот маг, что нашел меня на вокзале простых смертных и определил в интернат для волшебников-сирот, наверняка знал, чей это герб. Но испугался. По крайней мере, я так думаю. Потом я рылся во всех геральдических справочниках и знаю одно — это королевский герб. Но род, который его носил, угас.

— Не угас, раз есть вы, — осторожно возразил я.

— Угас! — жестко поправил меня Черный Вэл. — Ибо я не могу доказать свою причастность к этому роду. И давай не будем больше об этом! Пошли! Мне здесь надоело.

Сказать по правде, мне тоже, но я медлил. Тогда Черный Вэл просто взял меня за руку и повел через украшенную гирляндами и факелами рощу к темной громаде школьного замка.

Совсем рядом звучала музыка, слышались смех и возгласы артистов — на сколоченной заранее платформе показывали очередной номер художественной самодеятельности, но и под деревьями кипела жизнь.

Возле толстой ивы я заметил прильнувшую друг к другу парочку. Парень и девушка целовались так страстно, что я мог подойти и потрепать их по плечу — они бы ничего не заметили. Прервав поцелуй, девушка припала к плечу парня, застонала, пробормотав что-то, и по голосу я узнал Кристину Шульц. Парень подле нее оказался Адамом Лексом. Он шепотом ответил своей подружке и принялся дрожащими руками расстегивать крючки на ее карнавальной тунике.

Я рванулся к подросткам, но Вэл удержал меня.

— Не мешай, — прошептал он. — Сегодня можно. Через месяц он сдаст экзамены и уедет из Школы МИФ, а она будет учиться еще целый год. Одна! Без него!..

— Но ведь это же школа! И они еще дети! — возмущался я.

— Не мерь всех своей меркой. — Вэл потащил меня прочь. — Сегодня ночь Бельтана, ночь Любви. Сегодня можно все. Ручаюсь, Лилита со Спурием уже уединились где-нибудь в укромном уголке для занятий любовью и выползут из него только под утро.

Этот аргумент меня сразил, и дальше я шел молча, хотя внутри у меня все сжималось от тревожного предчувствия. Но волшебная ночь Бельтана сделала свое дело, и я подчинился ее чарам.