ИСКАЖЕНИЕ исторического облика Сталина происходит не только за счет прямой лжи или выдергивания фактов из их исторического контекста. В системе лжи о Сталине важное место занимают также умалчивания. И, на мой взгляд, есть ряд таких ключевых антиисторических умалчиваний при недобросовестном освещении деятельности Сталина, которые сразу разоблачают тех, кто эти умалчивания допускает, как злостных фальсификаторов истории.

Я перечислю те факты и сведения, без упоминания и исследования которых не имеет права обойтись ни один пишущий о Сталине, если он претендует на объективность, а потом кое-что прокомментирую.

Итак, всегда надо помнить о том, что:

1) уже в первых своих статьях в газете «Брдзола» молодой Сталин заявил о себе как о творческом марксисте, видение которым развития революционного движения в России было полностью большевистским еще до появления понятия «большевизм»;

2) из всех крупнейших лидеров большевизма дооктябрьская деятельность лишь Сталина (и еще — Свердлова) проходила на территории России, и только туруханская ссылка Сталина через год после того, как он был поставлен Лениным во главе Русского бюро ЦК, не позволила полностью развернуться политическому таланту Сталина уже в последние годы перед революцией;

3) с весны 1917 года до самых последних дней активной политической жизни Ленина именно Сталин был второй после Ленина ключевой фигурой всех событий, включая подготовку Октябрьского восстания, организацию новой государственности. Гражданскую войну и важнейшие политические моменты в начальной истории РКП(б) — ВКП(б), РСФСР и СССР;

4) отношения Ленина и Сталина нельзя понять без знания того, что именно на конспиративной квартире Сталина Ленин укрылся летом 1917 года от возможного ареста агентами Временного правительства;

5) только Сталин был против глубокого вторжения в Польшу и «похода на Варшаву» в 1920 году и публично заявлял об этом за два месяца, а потом за месяц до катастрофы на Висле;

6) из всех высших партийно-государственных деятелей СССР, упомянутых Лениным в своем «Политическом завещании», только Сталину Ленин не предъявил политических обвинений;

7) уровень коллегиальности руководства при Сталине был наиболее высоким не только во всей советской, но и в мировой истории, потому что Сталин все серьезные решения принимал только после длительных и содержательных коллективных обсуждений проблемы (при этом Сталин умел, во-первых, уникальным образом выслушивать людей, во-вторых, извлекать из услышанного рациональное зерно, и, в-третьих, блестяще сводить все мнения воедино для последующих практических выводов и действий);

8) сразу после войны и позднее только Сталин из всех мировых лидеров в реальном масштабе времени выступал за единую нейтральную Германию и предлагал такой вариант публично;

9) Сталин до последних дней жизни в полной мере сохранял ясность гениального ума и мудрую трезвость мысли.

Преступными являются также умалчивания:

— о влиянии записки профессора-статистика Немчинова на решение Сталина о форсировании коллективизации сельского хозяйства;

— о предложении Сталина Гитлеру накануне войны срочно направить Молотова в Берлин для консультаций;

— о сути и значении инспекционного полета полковника Захарова вдоль советско-германской границы за несколько дней до войны;

— о письме зоотехника Холодова, полученном Сталиным осенью 1952 года, после чего была образована представительная комиссия по сельскому хозяйству с участием высших руководителей СССР, работу которой прервала смерть Сталина;

— о выдающемся характере последней работы Сталина «Экономические проблемы социализма», являющейся, по сути, вершиной мирового социального анализа.

Но, пожалуй, наиболее злостным, подлым, антиисторичным и несправедливым оказывается умалчивание о том, что Сталин был на редкость гениальным человеком.

При этом он был не просто выдающимся гением — в конце концов, тот же, например, Наполеон Бонапарт тоже был на редкость гениален. Однако в гении Наполеона не присутствовал великой души гуманизм, а Сталин был гениальным социальным реформатором общества на принципах деятельного практического гуманизма.

«Сталин жил во имя людей!» — это не громкая фраза, а констатация несомненного исторического факта.

И как раз этот факт давно и злостно замалчивается, Не историки, обязанностью которых является выявление исторической истины, а диакон В.Н. Пичужкин, рассматривая феномен Сталина с иной — не исторической, а нравственной точки зрения, определил историческую суть Сталина очень точно:

«Иосиф Сталин всю свою жизнь положил на то, чтобы лучше жилось страждущим и обремененным, то есть людям труда, рабочим и крестьянам. Он был выразителем их интересов, «Я Пастырь добрый, — говорил Иисус Христос. — Пастырь добрый полагает жизнь свою за овец» (Иоанн, 10,11). То же самое мог сказать о себе Сталин. Он всеми силами стремился облегчить жизнь народа, вывести его из нищеты и обездоленности…»

Сравним эти проникновенные слова с мнением академика А,Н, Сахарова, высказанным им в 2008 году в статье «Народ и власть в 1930 году», Я приведу — частями и с собственными комментариями — очень обширную цитату из этой статьи, но иначе не могу. Очень уж обнаженно «россиянский» академик выразил отношение подобных ему барственных социальных негодяев к тому народу, который они презирают и которого в то же время боятся.

Вот как смотрит на историю ренегат, бывший советский, а ныне — антисоветский «историк»-академик (выделения в тексте жирным курсивом мои, — С.К.).

«Как показала история, основным смыслом каждой большой революции становится тот предельный рубеж, до которого общество (имеется в виду, конечно, «приличное» общество. — С.К.) позволяет дойти низам (то есть, в понимании Сахаровых, «быдлу». — С.К.), двигающим революцию вперед к решению назревших в обществе цивилизационных задач и представляющим их в политике экстремистам. В Англии середины XVII в. вплотную к этому рубежу подошли левеллеры и диггеры, во Франции времен якобинской диктатуры — «бешеные» Жака Ру. Не давая возможности перейти рубеж, ведущий к реальному торжеству низов с их уравнительными утопическими (ну-ну. — С.К.) фантазиями, общество включало рычаги самосохранения. В Англии этот решительный шаг сделали Кромвель и индепенденты, во Франции — деятели Термидора, жирондисты… В России такой сдерживающей силы в 1917 г. не нашлось…»

Как откровенно прорывается здесь сожаление современного белогвардейца Сахарова насчет того, что не смогло приличное «общество» — все эти гучковы, Милюковы, рябушинские, родзянки, терещенки и керенские, «включить рычаги самосохранения» и удержать Россию на рубеже буржуазного Февраля, не доводя до пролетарского Октября.

Ну, вот же — как мило все вышло в Англии у Кромвеля! Залил кровью Ирландию, закатал в тюрьмы и перевешал левеллеров и диггеров, желавших владеть той землей, которую они обрабатывали…