Соколов обнаружил ОСВАГ настолько неупорядоченным, что решил: старая организация должна быть упразднена и сформирована новая. Он хотел месяц на создание нового агентства. Деникин и Особое совещание, однако, полагали, что армию нельзя оставлять без пропагандистской организации на целый месяц, и Соколов был вынужден удовольствоваться реорганизацией.

Соколову не удалось повысить эффективность белой пропаганды. Он начал работу с увольнения большинства союзников Парамонова, в особенности всех евреев и социалистов. В мемуарах он утверждал, что не руководствовался антисемитизмом, но полагал, что необходимо сделать уступку преобладающим настроениям офицеров и русского народа в целом. Интересно, что удаление евреев не удовлетворило антисемитов, которые продолжали считать, что в агентстве преобладают евреи. Величайшей неудачей Соколова была его неспособность привлечь к сотрудничеству одаренных людей. Низкое жалованье и мелочное вмешательство сделали эту работу непривлекательной. Но еще больше, чем низкая оплата, отбивал охоту низкий престиж пропагандистской работы вообще и ОСВАГа в частности. Даже те интеллектуалы, которые соглашались с основной политикой армии, предпочитали служить где-либо еще. В результате в ОСВАГе стали преобладать необразованные люди, чьим основным страстным желанием было избежать военной службы.

Еще одним важным препятствием для успешной работы была нехватка технических средств, которые обеспечили бы контакт с людьми. Гражданская война уже разрушила ненадежную систему коммуникаций. Телеграфные линии не работали. Пропагандистские материалы и даже личные письма приходилось отправлять с курьерами. Путешествие по железной дороге было опасным предприятием, многие из посланников были схвачены большевиками и не вернулись. Что еще хуже, бумаги постоянно не хватало. Бумажные фабрики не работали, а запасы, захваченные у неприятеля, вскоре истощились. Газеты получалось было печатать только очень малыми тиражами, а широко распространять листовки не было возможности. Поскольку у белых не хватало газет, народ читал контрабандные советские газеты, которые были доступны. Кстати говоря, распределение дефицитной бумаги было самой эффективной формой цензуры: армия выделяла ее только тем организациям, которые поддерживали ее политику. ОСВАГ потратил огромные деньги на строительство большого радиопередатчика, который начал вещание в ноябре 1919 года. Но, конечно, у русских крестьян не было радио, а передатчик оказался недостаточно мощным, чтобы его принимали в Западной Европе.

Главной мишенью белой пропаганды было крестьянство, очень сложная для воздействия аудитория. В январе 1919 года агент «Азбуки» написал специальное донесение по организации пропагандистской работы в деревнях и селах. Он рекомендовал основать специальную организацию, которая будет посредником между деревней и армией, объясняя крестьянам политику Добровольческой армии. Донесение предусматривало создание в каждой деревне ячейки, которая также служила бы основным армейским центром вербовки; также рекомендовалось выпускать газету, продаваемую по минимальной цене (предполагалось, что крестьяне подозрительно отнесутся ко всему, что раздается бесплатно), и созвать крестьянский съезд. Предполагалось, что такой съезд будет иметь значимость даже за пределами России, поскольку продемонстрирует поддержку крестьян антибольшевистскому движению. В донесении рекомендовалось использовать беженцев с севера в качестве пропагандистов; считалось, что эти люди будут наиболее убедительно описывать сложности жизни при советской власти. Эти довольно амбициозные планы по налаживанию контакта с крестьянами, однако, ничем не закончились, потому что Добровольческой армии не хватало технических средств и дальновидности для осуществления такого крупномасштабного проекта. ОСВАГ всего-навсего выпустил несколько неэффективных листовок для крестьян и время от времени отправлял агитаторов в деревни; так называемые агитаторы в большинстве своем мало знали о крестьянской жизни и не могли установить контакт со своей аудиторией.

Привлечь внимание рабочих было проще. Агитаторы периодически посещали заводы и выступали с лекциями о зверствах большевиков. Некоторые из более образованных агитаторов понимали, что рабочим было более интересно услышать, как Добровольческая армия планирует решать экономические вопросы, такие как безработица, инфляция и низкая заработная плата; эти темы, однако, не входили в компетенцию ОСВАГа, и лекторы предпочитали их не касаться.

ОСВАГ особенно плохо проявил себя еще в одной из критических областей. Он совершенно не внедрялся на территорию Советской России, а его слабые попытки повлиять на общественное мнение Западной Европы оказались тщетными. Он мало чего достиг среди солдат или на недавно освобожденных территориях, где все зависело от помощи офицеров армии, которые в общем и целом не понимали значимости подобной работы.

Как и в других сферах жизни Добровольческой армии, главной проблемой было координирование работы центральных подразделений и усилий представителей на местах. В условиях Гражданской войны многое зависело от местной инициативы. И хотя люди в Екатеринодаре и Ростове плохо выполняли свои задачи, они почти неизменно оказывались более компетентными, чем те, кто работал вдалеке от штаб-квартиры.

Чтобы оценить проблемы, с которыми приходится сталкиваться местным отделениям, стоит взглянуть на работу одного из них, харьковского. По всей России пропагандисты сталкивались с одними и теми же трудностями. Харьковское отделение, действовавшее в крупнейшем промышленном центре Украины, было в числе самых важных в стране. Оно было организовано вскорости после того, как Добровольческая армия заняла город 25 июня 1919 года. Из Ростова прибыла только малая часть пропагандистов, а основное количество работников надо было набрать в Харькове. Спустя короткое время в отделении работало шестьдесят человек; организаторы взяли всех, кто искал работу. Почти никто из соискателей не имел опыта сходной деятельности. Единственным вмешательством в личные вопросы, которое осуществил Ростов, был приказ уволить всех евреев. Агентство не получило никаких инструкций и печатных материалов. Как следствие психологически самый важный период времени, который непосредственно следовал за освобождением города от Красной армии, был упущен.

Агентство организовало отделы информации, печати, изобразительного искусства, театра и образования. Из них самым важным был отдел информации. У него было две задачи: докладывать в Ростов о настроениях населения и информировать людей о целях и достижениях Добровольческой армии. Те, кто собирал информацию, однако, сообщали только то, что, как они знали, хочет слышать вышестоящее начальство; это вводило штаб-квартиру в заблуждение и причинило больше вреда, чем пользы. Поскольку в агентстве не хватало людей, которые могли писать так, чтобы их тексты воздействовали на население, все, что они делали, не приносило большой пользы. Из-за дефицита бумаги отдел печати едва мог функционировать. За три месяца он выпустил только три короткие брошюры, портреты Деникина, Колчака и Корнилова и несколько воззваний. Также отдел издал две газеты, но их тираж оказался так мал, что их успехи оказались незначительными. Также харьковское агентство организовывало лекции, спектакли, концерты и кинопоказы.

Лидеры агентства понимали, что их главнейшей неудачей была неспособность отправлять компетентных пропагандистов в сельскую местность. Чтобы исправить ситуацию, они создали школу для агитаторов. Из 52 кандидатов школа приняла 26. Но даже успешные кандидаты были необразованными и незнакомыми с деревенской жизнью. Результат их усилий должен был быть мал. Доклад из харьковского центра заключает: «Наша пропаганда попыталась копировать большевиков, но мы не научились от них тому, что было наиболее важным: способности идти в массы».