Он снова обратился к миссис Илз:

– Несмотря на полученную информацию, вы продолжали помогать своему мужу по мере возможности? – спросил он.

Она кивнула.

– Понимаете, он был моим мужем. Я не могла допустить, чтобы такой случай менял дело.

Маллет с трудом сдержал улыбку. Простодушие ответа обезоруживало.

– А чем конкретно занимался ваш муж в течение этих двух лет? – задал он следующий вопрос.

Она пожала плечами.

– Я точно никогда не знала. Думаю, комиссионной торговлей. Насколько мне известно, одно время он пытался продавать автомобили. Потом шелковые чулки – все, что попадалось под руку. Он всегда ужасно нуждался.

– Где он жил?

– О, в разных местах, я полагаю.

– В том числе и тут, когда мистер Баллантайн отсутствовал?

– Нет. Он приходил сюда только днем, зная, что Помпи не появится. Конечно, это было трудновато. Мы часто вместе обедали, и если у него была какая-то работа, он мог делать ее здесь.

Инспектор оглядел комнату.

– Здесь? – спросил он.

– Нет, в кабинете Помпи.

– Но после смерти Баллантайна он жил в этой квартире, не так ли?

– Ну да, – живо ответила миссис Илз. – Но, конечно, это совсем другое дело, правда?

Маллет не высказал своего мнения. Представления миссис Илз о правилах приличия были выше его понимания, и ему оставалось только радоваться, что разбирательство в них не входит в круг его обязанностей. Он встал и попросил:

– Покажите, пожалуйста, его кабинет.

– Боюсь, здесь и смотреть-то особенно нечего, – сказала миссис Илз. – Помпи никогда не хранил тут каких-либо личных бумаг. Он приносил из офиса документы, работал с ними, но на следующее утро всегда забирал с собой.

Они стояли в кабинете, небольшой, скудно обставленной комнате, являвшей собой разительный контраст с той, где они до этого находились. На письменном столе не было ничего, кроме нескольких чистых листов писчей бумаги. На некоторых из них, как заметил инспектор, был указан адрес квартиры, а на других – названия различных компаний, с которыми был связан Баллантайн.

– Конечно, я не знала, чем он занимался, – продолжила миссис Илз. – Все свои документы он хранил в большом атташе-кейсе, который всегда закрывал на ключ.

Маллет не стал спрашивать, как она об этом узнала. Вероятно, Баллантайн не рисковал со своей избранницей.

– Я вижу пишущую машинку, – заметил он. – Мистер Баллантайн пользовался ею?

– Да.

– Капитан Илз тоже?

– Иногда.

– Могу я на ней попечатать? – спросил Маллет, искоса посмотрев на свою собеседницу.

– Да, конечно, – ответила она, очевидно удивившись этой просьбе.

Маллет взял фирменный бланк «Лондон энд империал эстейтс компани» и с грехом пополам, ибо не был экспертом по этой части, отстукал по памяти текст письма, заставившего его совершить поездку в Брайтон.

– Благодарю вас, – сказал он, закончив печатать. – У меня к вам еще несколько вопросов. Когда вы в последний раз видели мистера Баллантайна?

– За несколько дней до того, как… до того, как его нашли.

– Вы можете сказать точнее? Какой день недели это был, вы помните?

– Вторник или среда. Кажется, среда. Я почти уверена.

– Нам известно, что он был жив в четверг и пятницу той недели. Вы не виделись с ним ни в один из этих дней?

– Нет, я очень мало виделась с ним в этом месяце.

– Получали ли вы от него какие-нибудь известия?

– Нет.

– Спасибо. А сейчас не могли бы вы сказать мне, что мистер Дюпен делал здесь сегодня утром?

– Мистер Дюпен?

– Да, я именно так и спросил.

– Я… я правда не знаю. – Голос ее дрогнул. – Он приходил к моему мужу. Они ушли вместе.

– Я знаю это, – строго сказал Маллет. – Но это не ответ на мой вопрос. Что они делали здесь вдвоем?

– Я не знаю, – повторила она голосом, полным отчаяния. – Честно, не знаю. И если бы знала, то не сказала бы.

– В любом случае вы в курсе, что капитан Илз каким-то образом связан с мистером Дюпеном, так?

– Да.

– Как долго?

– Несколько месяцев. Думаю, с лета этого года.

– Вы не упомянули об этом, когда я вас спрашивал, – напомнил ей Маллет.

– Извините, я думала, это не имеет значения, – последовал неубедительный ответ.

– Но, по-видимому, это какие-то деловые отношения?

– Да, только не стоит спрашивать меня, в чем они заключались, потому что я просто не смогу сказать вам. Он всегда делал из этого страшную тайну. Меня это даже пугало.

– Чего же там было пугаться?

Миссис Илз слегка поежилась.

– Дюпен, – пробормотала она. – В нем есть что-то ужасное. Он очень меня пугает.

Несколькими минутами позже Маллет оставил миссис Илз. Его голова была забита свежими фактами и впечатлениями, а в кармане находился листок бумаги с напечатанным текстом. В ходе дальнейших расспросов Маллету больше ничего не удалось выведать у миссис Илз относительно того, какого рода бизнесом ее муж занимается с Дюпеном, и то, как она настаивала на своем неведении, убедило детектива в ее откровенности. Он смог выяснить только одно: этот бизнес был тем или иным образом связан с поездками за границу, но куда и когда совершались поездки, она не могла или не хотела сказать.

Маллет вышел из маленького кабинета в коридор, ведущий ко входной двери. В этот момент шуршание юбок за углом подсказало ему, что недовольная горнечная не была совершенно равнодушна к делам своей хозяйки, как прежде казалось. Он догнал ее в прихожей и спокойно спросил:

– Вы подслушивали под дверью, я полагаю?

– Да, – вызывающе ответила она. – И более того, могу вам кое-что сказать.

– Ну так говорите.

– Я знаю, когда капитан ездил за границу, и она тоже знает, что бы там ни говорила.

– Оставим вашу хозяйку. Вам откуда это известно?

– Я слышала, как он говорил об этом, точно так же, как только что слышала вас, понимаете? «Сегодня вечером я отправляюсь в небольшую поездку за границу», – сказал он ясно, как я говорю сейчас.

– Когда это было?

– Утром, когда он приходил повидаться с ней.

– Утром какого дня? – раздраженно спросил Маллет.

– В пятницу, тринадцатого числа, – ответила горничная с мрачной убежденностью. – Такую дату просто так не забудешь. А отправляться в поездку – я бы ему сказала, что ничего хорошего из этого не выйдет.