– Ну и каковы они со стороны?

Мартин усмехнулся.

– "Они часть вечной силы, всегда искавшей дверь, нашедшей лишь окно", – продекламировал он.

– И ты надеялся, что эта часть вечной силы станет есть у тебя из рук… Выходит, ты не такой умный, как думает о тебе Джулия. Начал ты с обмена – договора, как ты сказал. Для чего понадобилось устраивать алеф-измерение на «Монблане», мне теперь понятно. Но зачем ты стер детектор из таблицы, если ничего не знал об убийстве на «Телемаке»?

– Меня попросили. Когда я сообщил им, что вынужден передать файл Рассвелу, что это единственный способ не раскрыть себя, они попросили убрать из таблицы один детектор.

– Понятно. Детектор вблизи «Телемака» мог подвести Рассвела к разгадке убийства Милна. Как вы связывались?

– Обменивались сообщениями через сеть Канала.

– Имена были?

– Не думаю, что имя вам о чем-то скажет. Сообщения подписывал Первый Наблюдатель.

– По крайней мере, это дает надежду, что они умеют друг друга считать. Что они предлагали в обмен на помощь?

– Они назвали это «посвящением».

– Хм, все тебя хотят во что-то или в кого-то посвятить. Зейдлиц – в проект «ОК-НО», галеафы – в галеафы. Ты не подумал, что тебе морочат голову какие-то сумасшедшие?

– Зейдлиц сумасшедшими не занимается.

– Справедливо. И тебе сказали, что посвящение произойдет во время галактического круиза?

– Да, но я не слишком-то в это поверил. Когда я узнал, что детектор у сорок-десятого Терминала демонтирован, я вспомнил, что именно его меня попросили убрать из таблицы. Это не выглядело как случайное совпадение. Я пришел к выводу, что посвящение произойдет где-то в окрестностях ТКЛ-сорок-десять. Здесь, на Терминале, я встретил Харригана. И тогда до меня дошло, что это он забрал шкатулку из сейфа – ведь до сегодняшнего дня я не подозревал в нем наблюдателя или галеафа. Он не отрицал и сказал, что меня ищут и что надо куда-то уйти…

Взгляд у Мартина замутился, он стал терять сознание. Я тряс его за плечо, спешно растолковывая, в чем он ошибся. Он мотал головой, бубня что-то про то, что все всех используют. Я ввел ему остатки обезболивающих. Я просил его собраться с силами, потерпеть еще немного, дать хоть еще один намек, где же произойдет посвящение. Впрочем, говорил я, без Мартина это будет никакое не посвящение, а что-то другое, возможно, передача информации или вроде того.

– Возьми билет Харригана, – произнес он, теряя сознание.

Вызвав Мартину врача, я поспешил к загрузочному блоку.

У ворот выстроилось шесть человек. Кто-то норовил пристроиться седьмым. Девушка в серебристой «терминальной» униформе проверяла билеты. Рядом с ней стоял инженер с бинокулярной лупой на лбу.

– Меня ждете? – спросил я, предъявляя билет Харригана.

Инженер поправил лупу и хотел что-то сказать, но я ему подмигнул и тайком показал кулак. Кивнув в ответ, он экспромтом подыграл:

– Рад вас видеть, господин Харриган.

– Капитан Харриган, – поправил я с достоинством.

– Конечно, – закивал инженер, – как я мог забыть. Капитан Харриган пойдет первым.

Никто не возразил. Я мысленно послал инженеру тысячу благодарностей.

Когда я услышал за спиной хлопок соединившихся створок, я вдруг понял, где меня ждет Передача.

Увы, таков закон чертей и приведений:

Каким путем вошел, таким и выходить.

Гете, «Фауст».

В тоннеле были только я и мое эхо. Поблескивал свежим блеском металл, неубранный под пластиковую облицовку. Свисавшие с потолка провода заканчивались разъемами с заглушками. Кое-где виднелись рабочие граффити: «СТЫК 0876-0877», «НЗ» (не заизолировано), «Вик, не забудь пропаять», «Не забуду»…

На том месте, где обычно пишут большими красными буквами название Терминала, отсутствовала панель.

У выхода из разгрузочного тоннеля стоя спал робот-монтер. На его боку был выведен порт приписки: ТКЛ-4011.

Хлопнули ворота, выпустив нового пассажира – мужчину, стоявшего за мной в очереди на транспортировку. От неожиданности я вздрогнул. Зашел за угол и стал ждать. Рука лежала на рукоятке бластера. Новый хлопок, затем – диалог:

– Где это мы? – спросил женский голос. Ни тени испуга, обычное любопытство.

– Пока я только вижу, что это не сорок-десятый, – ответил мужчина.

– А какой там следующий?

– Сорок-одиннадцатый. По-моему, это он.

– Кажется, он был законсервирован.

– Для нас расконсервировали, – и мужчина совсем не по мужски хихикнул.

– Я не вижу капитана Харригана, – обеспокоено произнесла женщина.

– Наверное, прошел вперед.

Поколебавшись мгновение, я действительно прошел вперед – к залу ожидания. Ждать разоблачения или прятаться?

– Ой, я слышу шаги, – приглушенно воскликнула женщина. – Капитан Харриган, это вы?

Глаза искали, где бы спрятаться, ноги несли к ближайшему проему, но преисполненный мужества я громко ответил:

– Да, я здесь. Пойду осмотрюсь, – и дал волю ногам.

Удовлетворенная моим ответом, парочка проследовала в зал ожидания.

Галеафы прибывали. Отделенный от них неплотно прикрытой дверью, я наблюдал, как галеафы поочередно входят в зал. Они уже видели друг друга на предыдущем Терминале, но держались поодиночке, садясь кто где на металлический пол. Только парочка, прибывшая следом за мной, держалась вместе. Пятым – предпоследним – прибыл мужчина в комбинезоне инженера «Спэйс-Транзит-Инжениринг», у которого я выяснял причины задержки транспортировки. Таинственно переглянувшись, парочка галеафов отошла от остальных и подошла вплотную к двери, за которой я притаился.

– Ты думаешь, это все наши? – спросила женщина, показав глазами на молчаливо сидевших галеафов.

– Это должен знать Харриган, – ответил мужчина. – Куда же он пропал…

– Может, что-то случилось? – нервничала женщина.

– Надо пойти поискать.

– Нет, – строго возразила собеседница. – В послании Первого Наблюдателя приказано не предпринимать никаких действий без указаний Харригана. Он знает, что делать. Приказано, после транспортировки сидеть и ждать.

– Хорошо, – согласился мужчина. – Пойдем сядем. Но ни с кем не разговаривай.

– Без тебя знаю…

Они удалились. Где же я их видел? Память отмотала июнь, май, дошла до апреля. На середине апреля остановилась. Точно – друиды! Рассвел показывал нам с Алистером раскопки, и эти двое были там. Складывали из камней число «пи». Помнят ли они меня? Перед транспортировкой они видели меня не более трех минут и не успели разглядеть. Да вспомнят ли они! У меня-то память профессиональная, а у галеафов? Галеафная! Хуже или лучше?