Наконец ветер изменил направление и стал благоприятным для выхода в море. Дрейк решил больше не задерживаться в порту в ожидании обещанной провизии.

Перед отплытием он написал в Лондон небольшой отчет о состоянии дел на флоте. У Дрейка было около 20 тысяч людей, из которых он смог хорошо вооружить 16 тысяч; что касается провизии, то ее должно было хватить на месяц, а в лучшем случае на пять недель. «К концу месяца, — сообщал он, — в Испании и Португалии созреет урожай, на который мы весьма рассчитываем, однако в настоящее время 20 тысяч человек обеспечены весьма скудно». В то же время адмирал с гордостью подчеркнул: «Никогда еще не было армии, лучше организованной, чем эта, и не было большей надежды на успех; только бы Господь помог нам провиантом, в чем лично я не сомневаюсь».

Однако судьба уготовила Дрейку новое испытание. 13 апреля, едва флот покинул Плимутскую гавань, ветер резко переменился и кораблям пришлось возвращаться назад. Оба руководителя экспедиции едва не плакали от отчаяния. Ко всему прочему, им пришлось испытать шок от появления на флоте графа Эссекса — молодого фаворита стареющей королевы, который сбежал от кредиторов и праздного безделья при дворе, мечтая о ратной славе и испанском золоте. Граф спрятался на корабле «Свифтшур» сэра Роджера Уильямса. Следом за Эссексом из Лондона выехал сэр Фрэнсис Ноллис, получивший от Елизаветы приказ найти беглеца и вернуть назад. В Плимуте он не застал «Свифтшур» и, получив в свое распоряжение быстроходный пинас, отправился на поиски упомянутого судна. Не найдя его в открытом море, Ноллис вернулся в Плимут.

В это время граф Хантингтон — родственник королевы и ее близкий друг — нагрянул в порт со строжайшим предписанием арестовать Уильямса. Дрейк и Норрис были готовы содействовать королевскому посланнику в его намерениях, и сэр Фрэнсис Ноллис снова был отправлен в море на поиски «Свифтшура». Одновременно руководители экспедиции начали забрасывать Тайный совет письмами, жалуясь на острый дефицит продовольствия и невозможность дальнейшего содержания двадцати тысяч людей. Часть волонтеров была списана на берег, часть дезертировала. Елизавета, менее всего заинтересованная в срыве задуманного предприятия, распорядилась кормить солдат и моряков за счет казны до момента выхода экспедиции в море.

Ветер по-прежнему оставался неблагоприятным и лишь 16 апреля начал менять направление. Оставив капитана Кросса ожидать подвоза обещанного провианта, Дрейк отдал приказ по флоту немедленно сниматься с якоря. До 18 апреля он лавировал в Ла-Манше, пока не подул устойчивый норд, позволивший основным силам экспедиции достичь северо-западной оконечности Бретани. В районе острова Уэсан выяснилось, что не менее двадцати пяти фламандских транспортов примерно с двумя или тремя тысячами солдат отбились от флота и не смогли явиться на рандеву. Несмотря на это, Дрейк не стал тратить время на их ожидание, так как больше всего боялся потерять попутный ветер.

Инструкции предписывали адмиралу идти сначала к берегам Пиренейского полуострова, чтобы там найти и уничтожить испанские корабли, уцелевшие после катастрофы 1588 года. Кроме того, в ходе крейсерства он должен был выяснить, как португальцы относятся к дону Антониу и какова численность испанских войск в Португалии. Если ситуация будет благоприятной для возведения дона Антониу на престол, англичане должны помочь ему в этом; если нет — экспедиции предписывалось идти к Азорским островам. В случае успешного возведения дона Антониу на престол англичане должны были сначала убедиться в том, что его положение в стране достаточно прочное, и добиться от него компенсации расходов, понесенных при снаряжении экспедиции. Только после этого в союзе с вооруженными силами дона Антониу флот должен отправиться к Азорским островам и, захватив один из них, превратить его в базу для оперирования против испанского судоходства.

Таким образом, вместо того чтобы сразу идти к Лиссабону (как предусматривалось первоначальным планом Дрейка и Норриса), королевские инструкции обязывали руководителей экспедиции сначала развернуть крейсерскую войну у берегов Гипускоа, Бискайи, Кантабрии, Астурии и Галисии. Не рискнув ослушаться высочайшего повеления, Дрейк повел свой флот в сторону Сантандера. Ветер, однако, внес свои коррективы в планы англичан, вынудив их сместиться дальше к западу. Узнав, что в порту Ла-Коруньи находится большое количество вражеских судов, Дрейк и Норрис решили отправиться туда. 24 апреля флот появился недалеко от столицы Галисии.

Ла-Корунья занимает полуостров, омываемый с востока бухтой, которая глубоко вдается в сушу и открыта для входа с севера. В 1589 году город состоял из двух частей: верхней, расположенной на скалах, и нижней, именуемой Пескадерия. Верхний город занимал мыс, вытянутый в юго-западном направлении, который вместе с перешейком, тянувшимся в сторону «большой земли», образовывал закрытую от северных ветров гавань. Вход в гавань прикрывал небольшой остров, на котором испанцы возвели довольно сильную крепость Сан-Антон. Нижний город занимал территорию упомянутого перешейка и представлял собой торговый квартал. Скалистые берега полуострова делали Ла-Корунью почти неприступной; приблизиться к ней можно было лишь по морю со стороны гавани или же по суше — со стороны «большой земли». Верхний город был отрезан от нижнего мощными фортификациями, пересекавшими основание мыса, на котором он располагался. Пескадерия тоже была защищена оборонительной стеной, пересекавшей полуостров от одного берега до другого. Когда англичане приблизились к входу в бухту, в гавани Ла-Коруньи находились галеоны «Сан-Хуан» (1050 тонн, 50 пушек) и «Сан-Бернардо» (352 тонны, 21 пушка; на тот момент был полностью расснащен и кренговался) из состава португальской эскадры, корабль «Сан-Бартоломе» (975 тонн, 27 пушек) из состава андалусской эскадры, урка «Сансон» (500 тонн), две галеры — «Диана» и «Принсеса», на каждой из которых было установлено по пять пушек, и еще несколько малых судов. Гарнизон города был усилен пехотинцами, высаженными на берег с указанных кораблей. Согласно испанским источникам, здесь находились роты капитана Тронкосо, Диего де Басана, Гомеса де Карвахаля, Антонио де Эрреры, Херонимо де Монроя, Хуана де Луны, Педро Манрике и вспомогательный отряд. В целом их численность доходила до шестисот солдат. Кроме того, в Ла-Корунье были сформированы четыре роты милиции, вооруженные пиками и аркебузами; ими командовали Франсиско де Миранес, Лоренсо Монтото, Хуан Санчес Котрофе и Педро де Лаго.

На городских складах были собраны значительные запасы военного снаряжения и продовольствия; 2400 аркебуз. 480 мушкетов, 3120 пик, 550 бочек тунца, 680 кинталей вяленой рыбы, 1100 арроб масла, 1100 фанег турецкого гороха, 1500 кинталей солонины, не считая большого количества бекона, сухарей и вина.

Узнав о приближении к порту английского флота, губернатор Галисии маркиз де Серральбо спешно собрал военный совет. Было решено зажечь огонь на Башне Геркулеса — сигнал тревоги — и выслать на разведку легкие суда. Кроме того, в различные части королевства отправили гонцов с призывами срочно прислать в Ла-Корунью подкрепления.

Чтобы усилить команды стоявших в гавани судов, на галеры были посажены роты Хуана де Луны и Педро Манрике, а на галеон «Сан-Хуан» переведена рота Диего де Басана, где она поступила под командование Мартина де Бертендоны. Защиту форта поручили роте Херонимо де Монроя и ополченцам, возглавляемым Франсиско де Миранесом. С одной стороны островной крепости разместили галеры, а с другой — поставили упомянутый галеон.