ниже колен. Второй — атласное золотое платье до пола с глубоким декольте, признаюсь, оно меня немного смущает.

Также мне сделали легкий макияж и низкий пучок, выпустив несколько прядок у лица.

Рассматривая себя в зеркале, я немного замазываю свои синяки под глазами, которые появились из-за обильных слез, лившихся два дня подряд. В зеркале я увидела отражение Джексона, который стоял с закрытыми глазами и про себя тщательно повторял какие-то слова.

— Джексон, — подойдя к нему, говорю я, — ну как, ты готов?

— Да! Ты очень красивая, но только взгляд грустный, — сообщает Джексон, и моя натянутая улыбка в секунду испаряется, я снова обращаюсь к мыслям об отце. Джексон чувствует, что мне плохо также, как и я, когда он находится в похожем, как у меня сейчас, состоянии.

— Спасибо, ты элегантен и, как всегда, идеален.

— Грустишь из-за ссоры с отцом?

Я вздыхаю.

— Это так заметно?

— Я чувствую боль, которую ты испытываешь. Все так плохо?

— Я сбежала из дома.

— ЧТО? — восклицает Джексон с ошарашенным взглядом.

— Джексон Моррис, ваш выход, — сообщает один из руководителей мероприятия.

Джексон обнимает мои руки.

— Потом обязательно поговорим. Милая, улыбнись, я люблю тебя. Помни, я всегда рядом с тобой.

— И я тебя люблю, спасибо за слова! Поговорим, да.

Джексон целует меня в щечку, обдавая мое лицо исходящим от него парфюмом, и направляется из-за кулис на сцену.

Мои мысли сейчас только об отце. Как же мы отдалились с ним друг от друга. Мне так больно, что он не понимает меня. Сейчас бы видеть, как папа сидит в зрительном зале, смотрит на меня и гордится мной. Но его волнуют исключительно мои отличные успехи в школе, погоня за тем, что маловероятно пригодится мне в будущем. Как можно любить человека из-за того, что он получит 5 или 4 за контрольную работу за семестр? Я его люблю без условий даже, несмотря на то, что он бывает так жесток ко мне.

После объявления Джексоном моего выхода, я собираюсь с силой духа и выхожу на подиум. Четко, ровно иду я по поверхности дорожки, останавливаюсь у ее края, делая позу. В этот момент я слышу звук камеры, но меня это не смущает. Я с такой же уверенностью в себе возвращаюсь в гримерную комнату для подготовки показа следующего образа. На всем протяжении моего пути, я ощущаю на себе подбадривающие взгляды Джексона.

Переодеваюсь в золотое платье. К моему образу визажист добавляет оттенок красной помады и тени золотого цвета. Я в восхищении этим образом, делаю немного фотографий перед выходом. В этом платье я ощущаю себя идеальной девушкой, звездой, идущей получать премию.

— Я верю в тебя, — сообщает Ритчелл мне вслед.

Идя по дорожке, вдалеке, присмотревшись, я наблюдаю Джейсона, папу Джексона, Его пристальный взгляд, улыбка и жест «класс» рукой заставляют меня улыбнуться, от чего на моих щеках появляются ямочки. Возвращаясь в обратную сторону, я обращаю внимание, что речь Джексона отсутствует: он узнал своего отца, который в эту минуту взирал на него. Я делаю вид, что все в порядке, но ведь это я позвала Джейсона на это мероприятие. Засмотревшись на Джексона и начав переживать, я не замечаю проводов, тянувшихся от Джексона и лежащих у входа на дорожку. Туфель цепляется за один из них, я спотыкаюсь. Находясь в миллиметре от падения, Питер, стоявший за кулисами, подбегает со скоростью света, подхватывает меня с такой силой, что я не успеваю понять происходящего. Мы оказываемся на сцене, Джексон сердито косится на нас, Питер держит меня за талию, смотрит мне в глаза, я ощущаю его прерывистое дыхание.

— Детка, телохранитель справился со своей работой. Слишком часто в последнее время я оказываюсь в нужное время, в нужном месте.

— Это позор… — шепчу я.

В этот момент сидящие в зале смотрят на нас: кто-то аплодирует поступку Питера, кто-то смеется и выкрикивает шутки. Я быстро встаю и убегаю в гримерную комнату. Джексон старается сгладить мероприятие и продолжает свою речь, но его голос взволнованный.

Я сажусь на стул возле зеркала, прикрываю лицо руками, начиная реветь. Я не могу поверить в то, что произошло, в свой позор на сцене. Это стыд. Это худший день в моей жизни.

— Куда ты так резко рванула? — спрашивает Питер и садится рядом со мной, придерживая одной рукой меня за талию.

— Питер, я хочу побыть одна, оставь меня…

— Нет, не оставлю, — настойчиво сообщает Питер.

— Питер, ты, что не видел взгляды сидящих людей в зале, смеющихся во все горло, смотря на мое падение?

— Так, тебя это волнует? Может, не стоит обращать внимание на действия других людей в отношении тебя? Я тебя вовремя подхватил, все хорошо, это мелочи жизни.

— Спасибо, — говорю я, понимая, как сильно я устала от этих насыщенных событиями дней.

— Милана, ты жива и здорова, и это самое главное!

— Мне стыдно, я подвела Ритчелл. Наверняка об этом напишут в прессе.

— Никого ты не подвела, не кори себя, это могло случиться с каждым.

— Но случилось со мной.

— Просто совпадение. Умоляю, успокойся.

— Спасибо, что в последнее время ты меня поддерживаешь… Прости, что я была несправедлива к тебе с момента твоего приезда из Нью-Йорка.

— Я сам виноват, повелся на сплетни и интриги Софии. Но я поменял восприятие своей жизни, когда ты мне сообщила, что моменты настоящего счастья находятся в мелочах и в мгновениях, на которые я раньше не обращал внимания. Ты смогла открыть мне глаза и прочувствовать каждый день своей жизни полноценно, не живя иллюзиями. Счастье рядом со мной, когда я слышу пение птиц, смотрю на природу, вижу тебя, как ты улыбаешься, поэтому я благодарен тебе за это! Ты смогла изменить меня за пару месяцев, и это нереальное ощущение.

— Питер, дело не во мне, а в тебе. Я просто заставила тебя взглянуть на мир по-иному, а ты смог найти в этом свое счастье.

Мы обнялись с Питером. Я выражаю ему искреннюю благодарность за поддержку и заботу.

— Мне сейчас нужно идти. Обязательно напиши, как будешь дома.

— Питер, я не желаю туда идти…

— Если что, звони мне. И помни, что я же твой телохранитель, — улыбается Питер, — а значит всегда рядом.

— Спасибо! До встречи!

— Только не пропадай как Джексон.

Ритчелл видит нас, подходит, и сообщает:

— Не стоит волноваться и переживать, этих проводов не должно было быть — это техническая ошибка, за которую она в лице организаторов мероприятия просит прощения.

Я собираю все свои вещи, снимаю платье, которое безумно мне нравилось, и направляюсь к выходу.