Хичкок упер ладони в стол и подался вперед.

– Как видите, мистер Лэндор, я не делал попыток вмешаться. Я позволял вам обоим эту вольность. Я ни разу не упрекнул вас и не потребовал объяснений. Точно так же я ни разу не поставил вам в вину частое посещение заведения мистера Хейвенса. Я не настолько жесткий и непримиримый человек, каким вам кажусь. И если вам требуются подтверждения, я рад сообщить: единственным, кто понесет наказание за вчерашнее фиаско, будет лейтенант Кинсли.

– При чем тут Кинсли?

– Ему вчера было приказано тщательно следить за Южной казармой. Особенно после наступления темноты. Лейтенант не выполнил приказа.

– Но По находился…

– Я еще не забыл, где он находился. Однако мое столкновение с ним нужно расценивать как несчастный случай. Если бы не известные вам обстоятельства, я бы, возможно, выпил за его здоровье и поаплодировал забавному маскараду. Даже сейчас я не вправе наказать этого лоботряса лишь за то, что судьба подстроила ему ловушку.

Я ждал, когда мое тело подаст признаки облегчения. Казалось бы, от слов Хичкока у меня должны выпрямиться плечи и ровнее забиться сердце. Но мое тело никак не отзывалось. Нет, читатель, я не верил в гуманность Хичкока. Я ожидал, что вслед за показанным мне пряником непременно свистнет кнут. И не ошибся.

– Тем не менее, мистер Лэндор, отныне кадет По перестает быть вашим помощником в расследовании.

Я ожидал услышать нечто подобное, и все же эти слова ударили по мне.

– Не понимаю, капитан… мы достигли… благодаря помощи кадета По мы существенно продвинулись в расследовании. Он здорово мне помог.

– Не сомневаюсь. Но после гибели двоих кадетов и исчезновения третьего я не хочу даже мысленно подвергать опасности кого-либо из своих подопечных.

И все-таки, читатель, мое тело отозвалось на слова Хичкока: у меня вдруг вспыхнуло лицо и шея, как будто я стоял рядом с пылающим камином. То был запоздалый приступ стыда. По действительно рисковал жизнью, а я почти не задумывался об этом. Я читал о его подглядывании за Леей и Артемусом на заднем дворе, как читают увлекательный роман. А его ночной встрече с Маркисом-младшим я вообще не придал особого внимания, хотя в темном вестибюле казармы тогда могло произойти что угодно.

– Наверное, это не единственная причина отстранения кадета По, – сказал я капитану.

– Вы правы, мистер Лэндор, не единственная. Я уже говорил вам, что… приятельские отношения с По не самым лучшим образом влияли на вашу объективность. Теперь, когда ваши регулярные встречи прекратятся, вы сможете целиком сосредоточиться на…

Хичкок не договорил, но я и так знал конец его фразы. Я выпрямился, сделал большой глоток воздуха и сказал:

– Даю вам слово, капитан: с этого момента кадет По не будет принимать никакого участия в расследовании.

К чести капитана, он хотя бы не показал своего торжества. Глаза Хичкока были обращены внутрь, а правая рука теперь скользила по поверхности стола, стремясь оттолкнуть тени.

– Должно быть, вы знаете, что полковник Тайер сообщил командующему инженерными войсками об исчезновении Стоддарда.

– Представляю, как встретит эту новость командующий. Одно дурное известие за другим.

– А я могу вам сказать, как командующий встретит эту новость. Скорее всего, полковник Тайер понесет наказание за… гадательный, скажем так, способ ведения расследования.

– У командующего нет оснований упрекать полковника Тайера.

– Это вы так думаете. А полковнику недвусмысленно напомнят, что с самого первого дня он должен был бы поручить расследование офицеру академии, но никак не штатскому лицу.

Слова эти были произнесены жестким тоном, и таким же жестким эхом они еще долго звучали у меня в мозгу. Мне вдруг показалось, что я подслушиваю разговор, состоявшийся несколько дней назад. Разговор, который Хичкок и Тайер вели при закрытых дверях.

– Уверен, капитан: вы тоже уже не раз напомнили об этом полковнику Тайеру, – сказал я, стараясь говорить с предельным спокойствием. – Вы ведь с самого начала противились моему участию в расследовании. Вы отговаривали полковника, как могли.

Хичкок не стал возражать. Он продолжал, и голос его был ровным, как линия горизонта.

– Сейчас это уже не имеет значения, мистер Лэндор. Мы с полковником Тайером оба несем ответственность за все, что происходит в академии. И за эту «жажду правосудия» нам тоже придется отвечать вдвоем. Я уверен: командующий инженерными войсками не замедлит прислать сюда своего человека и наделит его всеми полномочиями для завершения расследования.

Рука Хичкока вновь заскользила по столу, прогоняя назойливые тени.

– Командующий инженерными войсками обычно не затягивает с принятием решений. Полагаю, что через три дня его следователь уже будет в Вест-Пойнте. До сих пор мы действовали так, будто у нас впереди – бесконечное количество времени. А теперь мы ясно видим предел. У вас, мистер Лэндор, есть еще три дня, чтобы найти виновного или виновных. – Он сделал паузу и добавил: – Если, конечно, вы по-прежнему хотите, чтобы они были найдены.

– В этом, капитан, можете не сомневаться. Я обещал полковнику найти виновных. Мы, если помните, обменялись с ним рукопожатием. А это крепче любых соглашений, написанных на бумаге.

Хичкок кивнул, но по изгибу его бровей, по сцепленным пальцам и еще другим, почти невидимым признакам я ощущал его недовольство. Он вновь подался вперед, нависнув над столом.

– Мистер Лэндор, вряд ли я ошибусь в своих предположениях. Я чувствую в вас скрытую враждебность по отношению к нашей академии… Погодите возражать. – Он поднял палец. – Эту враждебность я интуитивно почувствовал с самой первой нашей встречи. Но вплоть до сегодняшнего дня я старался не придавать ей значения.

– А теперь?

– Теперь я опасаюсь, что эта ваша… предубежденность может явиться еще одним препятствием к завершению расследования.

Когда он кончил говорить, все во мне бурлило. Мне хотелось запустить в Хичкока первым попавшимся под руку предметом: чернильницей, пресс-папье или еще чем-нибудь. Но все они казались несоизмеримыми моему гневу. Оставались только слова, которыми можно ударить больнее, чем пресс-папье.

– Черт вас побери, капитан! – зарычал я, вскакивая на ноги. – Что еще вы от меня хотите? Я работаю на вас, не получая ни цента…

– Вы сами отказались от вознаграждения.

– Работаю как собака, если вам угодно знать. Я почил другое «вознаграждение» – удары саблей, затем удар по затылку, чуть не отправивший меня на тот свет. Или вы станете отрицать, что я рисковал жизнью ради спасения репутации вашего драгоценного заведения?

– Никто не отрицает принесенных вами жертв, – сухо ответил Хичкок. – А сейчас я хотел бы получить ответ на заданный вопрос. Вы действительно настроены против нашей академии?