– Лэндор, что вы затеяли? – сердито прошипел По.

– Что я затеял?

Протянув руку, я поддел пальцем его фальшивый ус.

– В следующий раз, мсье лейтенант, не жалейте гуммиарабика.

Его глаза были готовы выскочить из орбит.

– Боже!.. Лэндор, кто-нибудь еще это заметил?

– Думаю, только Лея. Впрочем, нет, миссис Кропси тоже. Но, к счастью для вас, эта дама пришлась здесь не ко двору.

По стал лихорадочно шарить в карманах.

– У меня еще остался…

– Что?

– Нюхательный табак.

– Зачем он вам сейчас?

– Неужели не догадываетесь? Табачный сок клейкий. Сгодится вместо гуммиарабика.

– Ну, если вам нравится благоухать, как плевательница… Хватит, По. Вы разыграли отличный спектакль. Пора опускать занавес и…

– Вы хотите, чтобы я трусливо ретировался и поставил в неловкое положение Лею? – Его глаза блестели, как у волка. – Это наш первый вечер. Здесь нам никто не мешает. Я скорее уйду из академии, чем отсюда. Я остаюсь, и мне все равно, будете вы мне помогать или нет.

– Не буду. И, пока я еще не успел на вас рассердиться, объясните, где вы раздобыли эту форму.

– Эту? – По оглядел себя с ног до головы, словно только что ее надел. – Форму мне дала Лея. Сказала, что осталась у них от покойного дяди. Кстати, посмотрите, как здорово эта форма на мне сидит.

По смотрел на мое лицо, и его улыбка медленно гасла.

– В чем дело, Лэндор?

Я ухватил край мундира и провел пальцем в том месте, где прежде были следы крови. Ткань оказалась чистой.

– Я не понимаю вас, Лэндор. Что случилось?

– Вы хоть догадались почистить этот наряд? – едва сдерживая бешенство, спросил я. – Может, у вас все-таки достало ума пройтись по нему щеткой, прежде чем надевать?

– А зачем? Форма и так вполне чистая.

– Значит, Лея догадалась вычистить форму.

По выпятил губы.

– Я… я ничего не понимаю… Лэндор, что с вами творится?

Я собрался ему ответить, но не успел. Мне помешал голос, раздавшийся у нас за спиной. Очень знакомый голос.

– Добрый вечер, мистер Лэндор.

Он стоял в дверном проеме, не сняв плаща. Его сапоги были покрыты ледяной коркой. Свет падал так, что я видел только силуэт. Но мне хватило и силуэта, чтобы узнать Этана Аллена Хичкока.

– Я знал, что найду вас здесь.

И кто только дергал меня за язык говорить ему, куда я отправляюсь вечером? Вид и тон Хичкока не предвещали ничего хорошего.

– Вы меня нашли, – сказал я, подавая знак По, который стоял за моей спиной. – » И что дальше?

– Я бы очень хотел приехать сюда просто в гости, но…

Хичкок не договорил. Он заметил худощавую фигуру, тщетно пытавшуюся смешаться с сумраком веранды.

– Не надо прятаться, кадет По, – сказал капитан.

Если бы с веранды можно было прыгнуть прямо в Гудзон, По сделал бы это не задумываясь. Наверное, он согласился бы провалиться сквозь землю, поскольку никогда еще не чувствовал себя таким жалким и ничтожным. Трудно поверить, что всего четверть часа назад он упивался своим триумфом.

У По дрожали плечи. Голова клонилась набок. Он медленно повернулся.

– Как замечательно сидит на вас офицерская форма, – с усмешкой произнес Хичкок, оглядывая нас обоих. – И какой остроумный маскарад вы затеяли вместе с мистером Лэндором.

По вышел вперед и склонил голову. Я навсегда запомнил этот жест. По стоял перед Хичкоком, как вассал перед сюзереном.

– Сэр, клянусь вам своей честью… мистер Лэндор тут ни при чем. Он был удивлен и рассержен не меньше вашего, сэр. Поверьте, сэр… это была целиком моя затея, и я в полной мере заслуживаю…

– Помолчите, кадет! – Хичкок угрожающе выпятил челюсть. – Мне сейчас не до вас. Есть дела несравненно более важные.

Лицо Хичкока оставалось непроницаемым. Состояние капитана выдавали только его горящие глаза. Обращаясь ко мне, он сказал:

– Пока вы тут наслаждались гостеприимством мистера Кембла, у нас пропал еще один кадет.

Я едва слышал, что он говорит. Меня удивляло другое: Хичкок говорил это в присутствии По, которому раньше наверняка приказал бы уйти. В поведении капитана произошла разительная перемена. Маска, которую он надевал с утра и носил до самого сна, сползла набок, обнажив лицо растерянного и даже испуганного человека.

– Быть этого не может, – ответил я, поражаясь своему спокойствию.

– Значит, может, – тихо возразил Хичкок. По запрокинул голову. Парня трясло.

– Кто исчез? – спросил он.

Прошло минуты две, прежде чем Хичкок ответил:

– Стоддард.

– Стоддард, – машинально повторил я.

– Да. Вы не уловили иронию этого события, мистер Лэндор? Последний, кто видел Лероя Фрая живым, возможно, теперь сам разделил его участь.

– Ой! – раздалось со стороны гостиной. Хичкок слегка вздрогнул и повернулся. На пороге стояла Лея Маркис.

Нет, она не упала в обморок. Но появление Хичкока и новость лишили ее сил. Лея опустилась на одно колено, накрыв пол своим платьем. Меня ошеломили ее остановившиеся, немигающие глаза.

Первым к ней бросился По. Затем я. Третьим был Хичкок. И куда только девалась его всегдашняя холодная уверенность?

– Мисс Маркис, пожалуйста, примите мои… Я не знал, что вы… Мне нужно было… вы должны…

– Они будут умирать.

Нет, читатель, я не придумал эти слова. Лея так и сказала. Совсем тихо, как будто, кроме нее, на веранде никого не было. Ее голубые глаза источали странный огонь.

– Они будут умирать… один за другим… пока не останется никого.

С 8 по 9 декабря

К моменту отбоя об исчезновении Стоддарда знал каждый кадет, бомбардир и уж, разумеется, все офицеры, преподаватели и преподавательские жены. Домыслы сыпались как из рога изобилия. Миссис Катбуш продолжала настаивать, что тут замешаны друиды. Лейтенант Кинсли предлагал искать ответ в расположении звезд. Миссис Томпсон, хозяйка пансиона для холостых офицеров, во всем обвиняла правительство демократов. Значительно выросло число кадетов, верящих в месть индейских духов. Никто не торопился ложиться спать. Несколько преподавательских жен объявили о своем намерении уехать в Нью-Йорк, поскольку Вест-Пойнт стал «опасным местом» (одна дама всю ночь не сомкнула глаз, наблюдая за сборами в дорогу). Кадеты, которым этой ночью выпало идти в караул, стояли, плотно прижавшись друг к другу спинами, чтобы никто не мог захватить их врасплох. Кто-то из старших кадетов проснулся среди ночи и, вопя от ужаса, сдернул со стены мушкет.