– Я не знаю.

– Когда ты просил меня довериться королю Бренору, я не думал, что доверие будет односторонним, – вмешался Закнафейн, прежде чем успел ответить Бренор.

Его слова изумили Бренора, и король дворфов пристально уставился на Закнафейна, а тот лишь пожал плечами в ответ.

– Может, нам всем пора отправиться в Лускан, – предложил Джарлакс. – Хотя бы в Лускан.

– А может, стоит подняться и поохотиться на жриц, – заявил Закнафейн. – Неужели ты думал, что наши милые сестры смогут упустить такой великолепный шанс? Армия демонов наготове, защита крепости дворфов ослаблена…

Джарлакс только вздохнул в ответ на вечный, но, к несчастью, обычно актуальный цинизм своего друга.

Дзирт заставлял ловца гоняться за собой по тоннелям и залам в катакомбах нижнего уровня, а потом снова поднимался наверх, и повсюду паук оставлял за собой новые развалины и обращенных в камень дворфов.

У самого выхода из башни Дзирт отыскал небольшую трещину между камнями и положил туда цепочку со свистком, в последний раз улыбнувшись Андхару и надеясь, что волшебного единорога не настигнет никакое зло.

Он выбежал во двор крепости, но там остановился, даже не пытаясь взобраться на стену.

Вышел наружу и паук, в пылу погони разломав дверную раму и каменную кладку вокруг двери, и уставился на Дзирта, стоявшего спокойно и сосредоточенно, опустив руки вдоль тела.

Ловец поднялся на дыбы, размахивая передними лапами, чтобы блокировать любые выпады, его глаза вспыхнули нарастающей энергией, а затем метнули в жертву ослепительный фиолетовый луч.

Дзирт не шелохнулся – он знал, что это бессмысленно, и лишь порадовался, что хорошенько разозлил голема, и тот не вздумал его схватить.

Луч ударил…

И он исчез, разлетевшись осколками света, тысячами крошечных лепестков, уносимых легким ветерком. Его штаны затрепетали и захлопали, а потом тоже исчезли, рассеянные последним и самым мощным лучом ловца.

Демонический арахнид забегал мелкими кругами, его чувства, привязанные к жизненной силе жертвы, не обманывали: существа по имени Дзирт больше нет.

Зверь торжествующе завизжал: миссия его жизни была завершена. Он начал кружиться на том самом месте, где рассеялась его жертва, перебирая восемью лапами в состоянии, самом близком к счастью, какое только доступно подобному созданию. И сам рассеялся на том же самом месте; его массивная материальная оболочка быстро превратилась в струйку дыма, пронизывающую уровни существования.

Он завершил свое гнусное дело.