Ной лукаво улыбнулся:

— Если бы только Хилари знала, как она близка к истине.

— Хорошо, пусть нам с тобой известно, что это правда, но как другие могут верить подобной чепухе? Пусть все думают, что я интриганка, лишь бы это никак не отражалось на тебе.

Ной недоуменно помотал головой, пытаясь вникнуть в смысл ее слов. Логика Джесси была непостижима.

— Ты говоришь, Хилари причинила тебе боль лишь тем, что задела мою репутацию? — попытался уточнить он.

— Верно, — подтвердила она.

— И хотела отомстить мне, распустив сплетни о вас с Гедеоном?

Джесси кивнула:

— Это всего лишь слова, Ной. Только от нас зависит, придадим мы им какое-нибудь значение или нет. Мне просто ее жаль, а то бы я уже давно выцарапала ей глаза. Порой мне лаже кажется, что на ее месте я вела бы себя еще отвратительнее.

— Ты думаешь, я слишком волнуюсь по поводу ее приезда?

— Она отсутствовала несколько недель, и у нее было предостаточно времени охладить свой пыл. Вряд ли она опять начнет создавать проблемы. Если хочешь, я попрошу Салли никому не рассказывать о нашем будущем ребенке. Она выполнит мою просьбу.

— Если уже не рассказала, — возразил Ной.

Не понимаю, что Хилари может сказать или сделать нам во вред. Люди, чьим мнением ты дорожишь, не поверят пустым сплетням.

Ною хотелось бы быть таким же уверенным и спокойным, как и Джесси. Но стоило только вспомнить о мстительности Хилари, как сострадание улетучивалось моментально: Ной слишком хорошо знал злобную натуру этой женщины.

— Возможно, ты и права, — сказал он, — но я с радостью возвратился бы в Виргинию.

У Джесси заблестели глаза.

— Я совсем забыла! — воскликнула она, соскочив с кресла. Выбежав из столовой, она вернулась через несколько минут, размахивая конвертом с письмом. — Оно пришло сегодня утром. — Джесси отдала письмо Ною и снова уселась в кресло. — Мне не хотелось распечатывать без тебя, поскольку оно адресовано не мне. Но почерк не твоего отца, верно?

Ной вскрыл конверт.

— Почерк Иерихона. Джесси, да здесь несколько писем. Держи, это тебе от мамы. — Ной передал жене сложенный лист бумаги. — Кортни тоже что-то написала. А, теперь понимаю, почему Иерихон вложил все в один конверт. Кроме его записки, здесь еще послание от Дрю Гудфеллоу.

— Дрю? Как здорово. — Джесси подвинулась к Ною ближе, когда он развернул письмо от Дрю. — О чем он пишет?

— Тебе очень интересно? — поддразнил Ной, пряча письмо от Джесси и быстро пробегая глазами первые несколько строк. — Могу лишь сказать, Джесси Маклеллан, тебе повезло, что я уже знаю всю правду, иначе сейчас мог бы узнать ее из этого письма.

— Что?! — взволнованно вскрикнула она.

Успокойся, дорогая. Это не то, о чем ты подумала. Дрю никому ничего не говорил. Когда мы еще плыли на «Клэрионе», я написал ему и попросил разузнать какие-нибудь подробности относительно тебя. Не злись, у меня были на это все основания. Если помнишь, ты была со мной, мягко говоря, нечестна. Вообще-то по прибытии в Виргинию я совсем и «забыл про письмо, но Кэм, будучи по природе своей очень услужлив, сам отправил его. Кажется, Дрю пришлось немного потрудиться, чтобы установить твою личность. У Билла Шоу развязался язык только после нескольких кружек.

— Билл! Как он мог! — возмутилась Джесси. — Что за безмозглый болтун! Мне следовало его придушить после того, как он выстрелил в тебя.

— Пришлось прибегнуть к хитрости, — сдержанно заметил Ной, продолжая читать. — Дрю пишет, что Панберти пообещали награду тому, кто сообщит им о твоем местонахождении. Это ни о чем ему не говорило, пока он не получил мое письмо и не побеседовал с Мэри и Дэви Шоу, а затем и с Биллом, который прояснил всю картину. — Ной

— посмотрел на дату отправления письма. — Дрю написал сразу после того, как получил мое послание, то есть шесть педель назад. Похоже, у Эдварда и Барбары Панберти ничего не получилось, никто не клюнул на предложенное вознаграждение.

— А что, если Билл расскажет им?

— Вряд ли. Дрю вошел в доверие Билла, потому что они вместе некоторое время занимались контрабандой. По словам Дрю, когда Дэви узнал об их беседе, то пригрозил перерезать Биллу горло, если тот еще хоть словом обмолвится об этом.

Ужас исказил лицо Джесси.

— Но как Дэви узнал, что Билл проболтался?

Ной сложил письмо и спрятал его в глубокий карман пиджака.

— Дрю сам рассказал ему, желая быть уверенным, что Билл снова не проговорится с такой же легкостью. По-моему, наш управляющий становится твоим защитником, Джесси. Он шлет тебе наилучшие пожелания и просит, чтобы я простил тебя за — как это он выразился? — ах да, за ложь, вызванную сильной привязанностью к ребенку. Хорошо сказано, правда?

Джесси было все равно, как он сказал.

— Ну и? — с волнением спросила она. — Ты простил меня?

Ной забрал у нее все письма. Они были измяты, потому что она крепко сжимала их в руках. Взяв Джесси за руки, Ной вытащил ее из кресла и посадил к себе на колени.

— Мне не за что прощать тебя.

В столовую заглянула миссис Гарпер, чтобы узнать, можно ли подавать десерт. Заметив, что Ной и Джесси еще не управились со своим ужином, она поспешно закрыла дверь.

«Ничего, в спальне аппетит у них появится», — подумалось ей.

Сентябрь 1787 года

Они встретились не случайно. Оба вынашивали одинаковые замыслы и двигались к общей цели. То, что их пути в коне концов пересеклись, было скорее неизбежностью, нежели неожиданностью. И все-таки, встретившись с этим человеком в первый раз, Хилари вела себя крайне осмотрительно.

— Прошу прощения, — холодным тоном произнесла она, крепко сжимая руками свертки. — Вы мне что-то сказали?

Мужчина, только что снявший перед ней шляпу, отличался грубой красотой. Крупные черты лица могли показаться привлекательными некоторым женщинам. Его нельзя было назвать ни брюнетом, ни блондином. Коротко подстриженные волосы с несколькими свисавшими на лоб прядями имели какой-то пегий оттенок. Глубоко посаженные глаза были темными, почти черными. Несмотря на улыбку, приподнимавшую уголки его огромного ота, они оставались удивительно холодными и даже безжизненными. От взгляда Хилари не ускользнули его квадратная челюсть, прямой нос и впалые щеки. При широченных плечах он имел длинные руки. Пока она пристально рассматривала его, он то и дело ежился и засовывал их в карманы своей темно-синей куртки.

— По-моему, вы прекрасно расслышали меня, — нахально заявил он, слегка раскачиваясь на каблуках. — Неужели я похож на сумасшедшего, разговаривающего

С самим собой?

Хилари повернулась, собираясь уйти. Что ж, порой случается встречать грубых мужчин, но этот к тому же был еще и англичанином. Такого вынести она никак не могла. Его жуткий акцент резал слух.