Утверждение, что США стояли за гибелью президента Зии, основывалось на незыблемой южноазиатской логике. Согласно набиравшей силу теории заговора изощренный американский эндшпиль в Пакистане и Афганистане начался с уничтожения весной лагеря Оджри, за чем в августе последовало убийство президента и его генералов, поскольку теперь «они стояли на пути более серьезных дел». Сторонники теории заговора считали, что США хотели не допустить, чтобы моджахеды создавали помехи выводу советских войск, и с этой целью организовали уничтожение склада боеприпасов в Оджри. А чтобы гарантировать срыв разработанных Зией и Ахтаром планов послевоенного устройства Афганистана, обоих ликвидировали. После этого, в соответствии с тайной договоренностью, Советы смогут уйти из Афганистана с почетом, а фундаменталистские группировки Сопротивления окажутся не в состоянии пожинать плоды своей победы в Афганистане. Советы получат свой «достойный интервал» с момента вывода войск до краха режима Наджибуллы. Посол Рафаель и генерал Вассом оказались случайными и ненамеренными жертвами, но эта потеря, в конечном счете, была приемлемой.

Это были замечательные, но абсолютно бредовые слухи. Однако как только эта история набрала обороты, ее уже нельзя было полностью опровергнуть, ее можно было только подкорректировать.

Печальный факт, однако, заключался в том, что ВВС Пакистана, по всей видимости, посадили своего президента и многих генералов в самолет, у которого были технические проблемы. Но пакистанский военный истеблишмент не мог согласиться с такой реальностью и, несмотря на полное отсутствие доказательств заговора, упрямо стоял на своем. Позже генерал Гуль говорил мне, что за катастрофой стояли индийцы, но, когда я заметил, что эта версия ничем не подтверждается, он своим ответом все прояснил.

— Милтон, вы все еще не понимаете индийцев. Они никогда не оставят ни малейшего свидетельства своей причастности. Именно это, Милтон, как раз и является доказательством их причастности.

Потом, однако, Гуль оставил индийцев в покое и стал говорить всем, что Зию убило ЦРУ.

Несколько дней спустя мне пришлось иметь дело с деликатной проблемой. Группа патологов, прибывшая из Вашингтона для идентификации останков посла Рафаеля и генерала Вассома, ничего не могла найти. Из-за страшного удара о землю и высокой температуры возникшего пожара идентификация останков представляла крайне сложную проблему для американских специалистов и была за пределами возможностей пакистанцев. Однако в конце концов американцам удалось решить эту задачу, и останки двух замечательных государственных деятелей были отправлены домой на самолете Джорджа Шульца. Но что делать с неустановленными останками?

Я связался с друзьями в пакистанской армии, и мы организовали торжественное захоронение праха неизвестного офицера в шкатулке из розового дерева ручной работы, покрытой флагом Пакистана. Передача останков состоялась на закате солнца, а утром они были погребены на военном кладбище с отданием салюта неизвестному шахиду.

Американскую делегацию на похоронах президента Зии возглавлял Джордж Шульц, он же должен был доставить домой останки Рафаеля и Вассома. Шульца сопровождал Роберт Окли, отвечавший в тот момент в Совете национальной безопасности за наш регион. Окли станет послом США в Пакистане на завершающем этапе афганской войны, и вместе мы имели возможность наблюдать наступление следующей фазы.

На похоронах Зии также присутствовали Чарли Уилсон и Анелис Ильшенко, причем ее голубой с цветастым узором шалвар-камез привлекал гораздо больше внимания, чем торжественное морщинистое лицо Джорджа Шульца. Перед отъездом делегации госсекретаря, увозившей задрапированные американскими флагами гробы, во дворе посольского комплекса состоялась траурная церемония, в ходе которой сын одного из работников посольства исполнил на трубе традиционный траурный сигнал.

Исламабад. Октябрь 1988 года

В 1988 году снег выпал рано, и последний сезон девятилетней войны, которую СССР вел в Афганистане, погрузился в зимнюю спячку. Командующий 40-й армией генерал Борис Громов, осуществлявший вывод войск из Афганистана, наконец показал, что Советская армия может действовать так, как должна действовать армия сверхдержавы. Громов вывел большую часть своих гарнизонов без серьезных инцидентов, которые могли бы прервать этот процесс или вызвать дипломатический кризис. Несмотря на советы со стороны Пакистана и Соединенных Штатов оставить отходящие советские войска в покое, моджахеды все-таки предприняли несколько атак. В стране, где каждая семья похоронила родственников, ненависть была слишком сильна.

Пару раз войска Громова шли маршрутами, которые я считал очень опасными, и при прохождении долин в центре и на севере страны у них были проблемы. В тех случаях, когда Советы несли потери, они заявляли протесты. Однажды, после того как отступающие войска попали под сильный обстрел из-за того, что на развилке дорог свернули не в том направлении, как это им мог бы объяснить каждый, кто знал моджахедов, я получил осторожное предупреждение. Это произошло 1 октября во время грандиозного приема по случаю национального праздника Китая, когда ко мне подошел один из «тяжеловесов» советского посольства в Исламабаде советник-посланник Боцан-Харченко.

— Господин Б-у-у-рдон, — он как обычно исказил мою фамилию. — Может быть, мы поговорим?

— Почему бы нет, — ответил я, делая шаг назад от уставленного закусками стола, которому, несомненно, не было равных в дипкорпусе Исламабада.

— Вы должны понять, господин Б-у-у-рдон, что нападения на наши отступающие войска должны прекратиться.

— А если этого не произойдет?

— Тогда мы можем остановить вывод наших войск. И что вы тогда будете делать?

— Дело не в том, советник, что я буду делать, а в том, что будут делать афганцы. А они, я думаю, будут просто продолжать воевать и убивать ваших солдат, пока вы наконецне уберетесь домой.

— Но вы можете как-то это контролировать…

— Советник, никто не контролирует этот вопрос, кроме Советского Союза.

— Но, господин Б-у-у-рдон, вы все-таки должны понять, что если атаки будут продолжаться, то это будет иметь последствия.

— Я уверен, что последствия будут, советник.

У меня с Советами будут еще и другие подобные разговоры, но, несмотря на эпизодические нападения, график вывода войск соблюдался. В целом Советам удалось убраться из Афганистана без крупных катастроф, которые могли бы замедлить процесс вывода войск. К Рождеству 1988 года, которое знаменовало девятую годовщину войны, даже самые мстительные моджахеды были убеждены, что «советский» период их борьбы заканчивался. Они стали перегруппировывать свои силы для следующего этапа конфликта, для борьбы с марионеточным режимом Наджибуллы. А потом разношерстные группировки, составлявшие афганское Сопротивление, начали маневрировать с целью получения преимуществ на следующем этапе после падения режима Наджибуллы. Тут речь будет идти о том, кто окажется на верху кучи развалин, в которую превратился Афганистан.

Ахмад Шах Масуд стал одним из первых крупных лидеров, кто уловил эту перспективу. Он убедился, что Советы собираются выполнять обязательства, принятые ими на себя в соответствии с Женевскими соглашениями в апреле 1988 года. Чернила едва успели высохнуть на этих документах, как Масуд переключил свою энергию на формирование альянса для грядущей борьбы с пуштунским большинством. В первую очередь он готовился к схватке со своим заклятым врагом Гульбеддином Хекматияром. На севере страны ему удалось договориться с полевыми командирами и создать то, что в тот период он называл Высшим советом Севера — антипуштунский союз, состоявший главным образом из таджиков и узбеков. Это создало предпосылки для начала борьбы за Кабул, которая вспыхнет, как только марионеточный режим закачается.