– У меня, знаешь ли, на такой баланс сил не хватило бы.

– Женщины устроены иначе. Самое прекрасное время в моем образовании началось, когда сгорела Александрийская библиотека. Яхве библиотека была ни к чему, а Люцифер разыскал призраки всех этих рукописей, притащил их в ад и тщательно восстановил – вот тогда-то и настал у Раав настоящий праздник! Между прочим, Люцифер давно посматривает на библиотеку Ватикана, которую в ближайшее время предстоит спасать. Вместо того чтобы регенерировать призраки, он собирается украсть из Ватикана все в целости и сохранности, за мгновение до того, как время остановится, и в полной сохранности доставить в ад. Здорово, правда?!

– Звучит великолепно. Единственный предмет моей зависти к папистам – их библиотека… А что такое регенерированные призраки?

– Стукни меня по спине.

– А?

– Стукни. Нет, сильнее – я же не бабочка. Сильнее. Вот это уже похоже на дело. То, что ты сейчас ударил, и есть регенерированный призрак.

– Твердое и упругое тело?

– Так и должно быть, я же платила за эту работу по прейскуранту. Это было еще до того, как меня заметил Люцифер… и стала я как «птичка в клетке золоченой, ах, несчастное созданье». Я так понимаю, что ты спасся, попал на Небеса и регенерацию заслужил одновременно со спасением, – но в аду ты покупаешь ее в кредит, а затем отрабатываешь долг. Именно так я и за свою плоть и заплатила. Святой Алек, я знаю, ты не умирал. Регенерированное тело очень похоже на то, что было перед смертью, только лучше. Никаких заразных болезней, никаких аллергий, никаких морщинок… да и вообще – какие там морщинки! У меня их не было, когда я умерла, – ну, почти не было. И как ты втравил меня в разговор о морщинках? Мы обсуждали теорию относительности и проблему расширения Вселенной… такая была в высшей степени интеллектуальная беседа…

Ночью Сибил весьма настойчиво пыталась залезть ко мне в постель, но Кейти решительно пресекла эти поползновения – и сама улеглась со мной.

– Пэт сказала, что тебе не следует спать одному.

– Пэт думает, что я болен. Но я здоров.

– Не стану спорить. У тебя дрожит подбородок. Не надо, милый. Матушка Раав поможет тебе спать спокойно.

Ночью я проснулся весь в слезах, Кейти была рядом. Она меня утешила. Пэт наверняка рассказала ей о моих ночных кошмарах. В общем, с помощью Кейти я снова уснул.

Этой идиллической интерлюдии не хватало только Маргреты. Кейти убедила меня, что ради Джерри (и ради нее) надо набраться терпения и не оплакивать утрату преждевременно. Я так и поступил, а если и тосковал иногда, то совсем немножко, не днем, а по ночам, когда становилось особенно плохо. Но одиночество, смятение чувств и душевные муки отступали, если рядом была матушка Раав, всегда готовая утешить. Правда, однажды ей пришлось отлучиться, и Сибил заменила ее, в точности исполнив все наставления, полученные от Кейти.

О Сибил я узнал довольно забавную подробность. Во сне, сама того не подозревая, она возвращается к своему естественному облику бесовки, то есть становится на шесть дюймов ниже ростом, и у нее отрастают хорошенькие рожки, которые я заметил еще в «Сан-Суси».

Днем мы купались, загорали, катались верхом и устраивали в горах пикники. Чтобы создать эту зону, Джерри, видимо, «увел» солидное число квадратных миль; казалось, можно идти сколь угодно долго в любом направлении.

А может быть, я просто не понимаю, как делаются подобные вещи.

Вычеркните это «может быть» – об операциях на Божественном уровне мне известно ровно столько, сколько лягушка знает о пятнице.

Джерри отсутствовал уже больше недели, когда за завтраком Раав выложила на стол мой манускрипт.

– Святой Алек, Люцифер распорядился, чтобы ты добавил в рукопись все события, произошедшие до сегодняшнего дня включительно, а затем дополнял бы ее ежедневно.

– Слушаюсь. А от руки можно? Впрочем, если здесь где-нибудь завалялась пишущая машинка, то, полагаю, я могу попробовать постучать на ней сам.

– Пиши от руки, а я все перепечатаю на машинке. Я ведь проделала немало секретарской работы для князя Люцифера.

– Кейти, ты иногда зовешь его Джерри, иногда Люцифером и никогда Сатаной. Почему?

– Алек, он предпочитает имя Люцифер всем остальным, но, вообще-то, ему все равно. Джерри и Кейти – имена, придуманные специально для общения с тобой и Маргой.

– И Сибил – тоже, – дополнила Сибил.

– Совершенно верно, Эгрет. Хочешь, чтобы тебя звали твоим настоящим именем?

– Нет. По-моему, очень здорово, что Алек и Марга называют нас именами, которые больше никому не известны.

– Минуточку! – воскликнул я. – В день нашей первой встречи вы откликались на выдуманные имена, будто носили их всю жизнь.

– У нас с мамой талант к импровизации, – сказала Сибил – Эгрет. – Они, например, не знали, что являются огнепоклонниками до тех пор, пока я не упомянула об этом в разговоре. А я не подозревала, что я ведьма, пока мама не намекнула. Израфель тоже ловко подстроился, но у него было больше времени, чтобы продумать свою роль.

– Значит, нам морочили голову, как дальним родственникам из провинции?!

– Алек, – сказала Кейти серьезно, – Люцифер всегда знает, что и для чего делает. Только очень редко дает объяснения. Его намерения жестоки только в отношении плохих людей… а ты к их числу не принадлежишь.

Мы втроем принимали солнечные ванны. Неожиданно появился Джерри.

– Одевайся. Выезжаем немедленно, – резко бросил он мне, даже не поздоровавшись с Кейти.

Кейти метнулась в дом и принесла мою одежду. Меня привели в подобающий вид быстрее, чем пожарника по тревоге. Кейти сунула мне бритву в карман, застегнула его.

– Я готов, – сказал я.

– Где рукопись?

Кейти снова стремительно побежала в дом.

– Вот.

За эти несколько минут Джерри вымахал в высоту футов до двенадцати и вообще очень изменился. Нет, он по-прежнему оставался Джерри, но теперь я понял, почему Люцифера называли прекраснейшим из ангелов.

– Пока! – сказал он. – Раав, я позвоню, если удастся.

Он хотел взять меня на руки.

– Погоди! Мы с Эгрет должны поцеловать его на прощание.

– Ладно, только побыстрее.

Так они и сделали, чмокнув меня одновременно. Джерри сгреб меня в охапку, как ребенка, и мы круто взлетели вверх. Я мельком увидел «Сан-Суси», дворец, площадь, а затем дым и пламя бездны скрыли все. Мы покинули этот мир.

Как мы путешествовали, долго ли и где именно – не знаю. Путешествие чем-то напоминало бесконечное падение в ад, но в объятиях Джерри было гораздо приятнее. Совсем как в детстве, когда мне было два или три года, и после ужина отец брал меня на руки и баюкал.