– Хорошо, – сказал он вслух. – Это мы много раз слышали. Большинство людей исповедующих такие или сходные принципы уже несколько дней парят там, – он показал глазами вверх, – в виде мелкозернистой пыли. Мне интересно, почему вы раньше не примкнули к ним, возможно, ваша техническая помощь или советы имели бы решающее значение?

– Мы не были готовы. Мы и сейчас не готовы, но в силу обстоятельств у нас нет выбора. Наш заговор раскрыт, а поскольку мы не обладаем сейчас никакой силой, нас сотрут в порошок. Когда сразу трое из нашего общества исчезли, мы поняли, что это конец. Пока, как видите, нам удалось ускользнуть. То что ваш объект не контролируется этим новоиспеченным правительством, просто подарок судьбы.

– Ладно, – вмешался Мероид. – Оставим эти дебаты. Я не до конца понимаю, что мы от этого выигрываем сейчас? У нас и самих не все в порядке с властями, но пока нас, вроде, оставили в покое. А если на базе окажетесь вы, за нас возьмутся точно, понимаете?

– Нам обоим не обойтись друг без друга. По одиночке мы все обречены. Подумайте, ведь вы абсолютно бессильны против пехоты. Они бросят против на вас спец-бригаду и вы не выстоите, это же ясно.

– А сколько дней или недель потребует эта ваша доработка?

– У нас все подготовлено, мы захватили с собой все узлы. По нашим прикидкам хватит суток.

– А если в течении этих суток нас снова начнут обстреливать? – кусая ноготь произнес Мероид.

– Придется рисковать. Зато потом, когда мы запустим зеркало, вы сможете контролировать громадную территорию.

– А сколько надо на запуск? – спросил Лумис.

– Можно было бы все делать параллельно, но лучше не спугивать военных раньше. Когда снова поставим в строй лазер, начнем собирать аэростатическую подвеску. Она разобрана до винтика. Потребуется еще десяток часов. Потом, по радиокоманде выведем зеркало на двадцать тысяч метров и все. Одновременно, подсоединим к вам дополнительную АЭС, мы захватили с собой передвижную. Немного доработаем ваши накопители, это можно будет делать, так сказать, «без отрыва от производства».

– И что, мощность действительно возрастет втрое? – Мероида уже интересовали технические детали.

Гость кивнул.

– И знаете чему я еще удивляюсь? – добавил штурм-майор. – Раньше, я всегда думал, что у нас слишком много всякой тайной полиции, но после знакомства с вами и с моим коллегой, – он имел в виду Лумиса, – я прихожу к выводу, что наши внутренние службы просто бездельничали. Да у нас куда не плюнь, везде тайные общества, да еще и вооруженные до зубов.

Прошло уже пол часа, как они выполнили последнее приказание полковника Варкиройта. Теперь они были свободны делать что угодно в данном пространственно-временном объеме. Этот объем был крайне ограничен в пространстве: горизонтальной плоскостью и скоростью пешего человека в непролазных джунглях Мерактропии, а во времени: однонаправленным движением к быстро приближающейся страшной развязке. Они практически не разговаривали, фактически они уже были мертвы. Реакция брашей на их радиопередачу могла быть самой разнообразной, вплоть до срочного – не успеешь расписаться в получении – превентивного ядерного удара по позиции радиопередатчика, поэтому говорить было не о чем – жизнь кончилась.

Браст не мог сидеть на месте, он взял вибротесак и начал углубляться в джунгли в сторону моря. Он быстро уловил различия в растительности: здесь преобладали папоротники, деревьев было меньше, лиан тоже. В течение считанных минут, он внедрился в сельву на добрую сотню метров. Здесь он внезапно наткнулся на ручей: дорога к морю была открыта. Браст оглянулся: платформы, конечно, давно не было видно. Он подумал о Сименсе. Сименс с ним не пошел. Видимо сейчас, он уже вылакал свою флягу со спиртом, выданную полковником авансом, как бы в нагрузку к будущему позолоченному бюсту на аллее Героев. Нализаться перед лицом смерти Браст считал морально неправильным. Он спотыкаясь брел по течению ручья. Теперь ему казалось, что все последние месяцы, только не сейчас, его жизнь освещало что-то светлое, необыкновенное. Он не мог четко выразить что, но чувствовал это. И еще он не верил в скорый конец, не могло так быть, после всего пережитого, после этих бесконечных опасностей, которые кончились. Он вспомнил Маарми, даже не вспомнил, краем мысли он всегда держал ее образ наготове, а так, переключил внимание полностью. Волшебный телепатический канал не устанавливался и в этом не были виноваты крики неизвестных тварей наверху, сломалось что-то внутри. Он не слышал ее, какие-то био-струны в мозгу не могли настроиться. Может все это ему только казалось, но с такой же вероятностью и все окружающее, возможно, было порождением больного мозга.

Ручей начал углубляться, теперь он тек по дну оврага. Брасту стало неприятно наличие нависающих склонов над головой. Он уже несколько устал от повторяющихся прыжков через размытые водой корни. Преодолевая боль в мышцах, выбрался на левый откос. Перемещаться стало труднее, он двигался вперед, удерживаясь руками за корни деревьев, ноги постоянно соскальзывали на осыпающейся почве.

Затем, еще не видя моря, он ощутил его близость. Доселе незаметный шум ветра и волн заглушил голос леса.

Первое, что он узрел, обозрев морскую гладь с высокого крутого берега, был, бесшумно парящий над водой, десантный бронекатер противника на воздушной подушке. Из его люка неиссякаемым потоком, по несколько человек зараз, прыгали «морские львы» – отборные гвардейцы брашей.

Браст залег, снял с плеча игломет и прицелился. Для его оружия расстояние было предельное и лучше было переждать. Он обвел взглядом окрестности. С четырех направлений, казалось прямо на него, неслись голубые силуэты боевых геликоптеров.

«Все-таки решили брать в плен, – подумал Браст. – Варкиройт перехитрил их». Он прикрыл глаза, затем опомнился, что находится не на стрельбище и начал, без всякой надежды, обшаривать карманы. Он знал: гранаты нет, но все-таки лежа на боку ощупал все закоулки одежды. «Идиот! На праздник собрался, а не на войну», – клял он себя, но это ничего не меняло. Он не собирался попадаться живьем из принципа и, кроме того, он прекрасно ориентировался в современном пыточном арсенале.

«Морские львы» лезли вверх как муравьи. Он разглядывал их обмазанные краской лица, защитные очки и оружие. Это не походило на иглометы – что-то совсем новенькое, только что из конструкторского бюро. Ракетометы корабля задвигались, меняя угол прицела, с учетом движения пехоты. Браст выбрал ближнюю группу солдат на склоне и открыл огонь. Отдачи практически не было. Люди попадали, он не мог определить, убил он кого-нибудь или они просто залегли. Он скорее почувствовал, чем увидел, десятки наведенных на него стволов. Опустив глаза, Браст спокойно вынул из запасной обоймы смертельную мелкокалиберную иглу с начинкой бинарного яда. Прежде чем неизвестное оружие брашей начало стричь растительность над его головой, он вколол в ладонь тоненькую острую смерть.

Его глаза остекленели, но мозг еще жил, хотя перестал получать внешнюю информацию, когда морские пехотинцы, перевернув его тело, углубились в сельву, а ракетометы корабля и геликоптеров выпустили первые заряды. Одновременно с этим, за линией водного горизонта, родилось ослепляющее сияние, белый шар съел все тени и вознесся в невидимую за облаками высь, таща за собой бесшумную черную мантию вывороченного наизнанку острова Мадогос. Это было концом базы «Возмездие», концом холодной и началом долго откладываемой горячей войны на планете.