Пожалуй, единственным, кто оставался равнодушным к этой новости, был Псамметих. Ни Камбиз, ни его военачальники даже не подумали выяснить, жив он или нет. Он был жив. Когда стемнело, юноша прокрался в лагерь Камбиза, желая устроить завоевателю встречу с Нидинту-Белом в стране мертвых. Дойти до царского шатра ему не удалось. Стража Камбиза была сильна и бдительна. Но той же ночью из лагеря дезертировало более двух десятков египтян. Утром же новоявленный фараон обнаружил папирус в одной из опустевших палаток. «Я убью тебя», – гласил текст, подписанный Псамметихом.

– Все сначала, – усмехнулся Камбиз. – Вот и славно. Так даже веселее.

Много дней кряду Вавилон бурлил. Еще бы! Эбореи со всей страны готовились оставить земли Вавилонии и отправиться туда, откуда они были уведены полвека тому назад.

Лишь одному человеку в царстве было горестно взирать на приготовления к дальнему пути. Звался он Валтасар. Мысль о том, что многомудрый, боговдохновенный советник отправляется за тридевять земель, и некому больше решать ежедневно встающие перед царем тяжкие проблемы, изрядно огорчала его. Он старался оттянуть час отъезда, но все уже было решено: Даниил и Сусанна вот-вот должны были сыграть свадьбу, чтобы затем царская чета эбореев могла торжественно шествовать впереди народа, возвращающегося на родину.

Но до часа свадьбы Даниил продолжал жить во дворце Валтасара, хотя теперь ему воздавались царские почести, как дорогому гостю и владыке, пусть и подвластной Вавилону, но все же вполне самостоятельной державы. Чувствуя скорое расставание, Валтасар надолго засиживался с Даниилом, интересуясь его мнением о судьбах царств и правителей, беседуя о Боге и границах непознаваемого.

В эту ночь все было так же, как и в предыдущие, и когда Даниил наконец вернулся в свои покои, луна, кокетливо выглядывающая из-за темных облаков, уже притомилась взирать на землю и теперь клонилась все ниже к сокровенному месту дневного отдыха. Царь эборейский собрался уже было отходить ко сну, когда за спиной услышал не то что шаги, скорее, отголосок легкого движения, какое бывает, когда в щель под дверью поддувает ветер. Он резко повернулся. Пред ним во всей своей туманной красе стоял призрак.

– Опять ты? – гневно сдвинул брови Даниил, меряя взглядом, удастся ли ему дотянуться до серебряного ритона, стоящего у изголовья постели.

Призрак молчал и приближался.

– Ничего ты от меня не получишь! – гневно выкрикнул пророк, взмахивая руками, будто силясь отогнать молчаливое видение.

Не издав ни звука, ночной морок вдруг перехватил руку Даниила у запястья и, повернув ладонью вверх, накрыл ее собственной холодной пятерней. Не на шутку было испугавшийся хозяин апартаментов попытался выдернуть руку, зажатую, точно в ледяные клещи, и в этот миг почувствовал граненую поверхность камня на ладони.

– Эт… – начал было Даниил, но задать вопрос не успел. Призрак растворился в воздухе бесследно.

Царь эборейский потряс головой, отгоняя наваждение, и перенес взгляд на оставленный незваным гостем подарок. В руке его сиял, переливаясь, лучась, сапфир, ясный, как синее небо, с горящей звездой внутри.

Последние дни командир телохранителей Валтасара, скиф Кархан, слышал голоса. Они звали его к себе и вместе с тем бранили, на чем свет стоит. Вначале обычно звучал приятный женский голос, потом его сменяли мужские. Кто-то яростно упрекал Скифа в безответственности, сообщая, что таким не место в Институте, кто-то интересовался перспективами благополучного окончания расследования, порученного Руслану. Но все они без исключения сообщали о сгущающихся над головой могучего воина грозовых тучах. Кархан старался не думать об этом, хотя порою, в те минуты, когда посты были проверены, ежедневные учения закончены, а оружие и снаряжение приведены в порядок, он размышлял, чем займется после того, как вернется в институтские стены.

В том, что он туда вернется, сомневаться ему не хотелось. Тем более что прорыв катера Василия Стародуба был вполне успешен. Правда, и самому бывшему генералу авиации, и спасенному экипажу полусотого борта показалось, что в какой-то момент катер прорыва точно провалился в «воздушную» или, вернее, темпоральную яму, после чего был зарегистрирован всплеск сигма-активности, точно пространство Древней Вавилонии, выплюнув катер, мгновенно зарастило прокол.

Однако Кархан старался обо всем этом не думать. Он верил, что разгадка странного ребуса, коим является сей мир, поможет ему снять табу с обитаемого клочка параллельной вселенной. А значит, и самому благополучно вернуться домой.

Старец Амердат прислушался, стараясь по шагам, приближающимся к его двери, определить, какого гостя ему ждать. Тихое позвякивание меча и пластин доспеха заставили его улыбнуться.

– Заходи, Кархан, заходи.

– Ты видишь через стены, старик? – кланяясь хозяину лачуги, произнес командир телохранителей. – Клянусь, если ты скажешь да, я этому не удивлюсь.

– О нет, – покачал головой летописец. – Боги не наделили меня такой способностью. Но, если хочешь, я могу угадать, зачем ты пришел. Ну, конечно, кроме того, что просто желал увидеть меня и поболтать о странностях и диковинах Ойкумены.

– Попробуй! – согласился Кархан.

– Мардук вернул «Душу Первозавета» нынешнему царю эборейскому.

– Верно. Откуда тебе известно?

– Мой дорогой великан. Это, может, звучит несколько странно, но все же тебе придется смириться, что просто так оно и есть, – загадочно усмехнулся Амердат. – Мардук опередил тебя. Совсем недавно он ушел отсюда, еще раз заверив, что желает видеть тебя в своем чертоге. Кроме того, он просил передать, что отпустил твоих друзей лишь потому, что ты выказал желание остаться.

– Вот так-так, – обескураженно пробормотал Руслан. – Хорошо, я непременно проведаю… Мардука.

– Вот и славно. Нынче же ступай к Этеменанке, там уже ждут тебя.

Руслан шел к огромному святилищу Мардука, возвышавшемуся над Вавилоном, подобно горной вершине меж холмов. Храмовая стража, без труда узнав косматого гиганта, немедля раздвинула копья, пропуская его.

«Занятно, мое появление в столь поздний час не вызвало ни малейшего удивления. Они что же, так проинструктированы, или же попросту считают, что я лучше знаю, что делаю, и благоразумнее со мной не связываться?» Он не успел додумать эту мысль. Стоило ему пройти за ограду храма, к нему незамедлительно приблизился неизвестный в одеянии жреца.

– Я должен сопроводить тебя, о бесстрашный воитель, воплощение Энкиду!

«Служба оповещения у них организована неплохо», – подумал Руслан и кивком выразил согласие последовать за жрецом.

Огромная лестница, ведущая к золотому чертогу на вершине башни, была хорошо знакома командиру царских телохранителей. Много раз ему доводилось наблюдать ее, а однажды даже сопровождать Валтасара до ее второго яруса. Жрец, служивший проводником могучему воину, двигался на шаг впереди него, сохраняя молчание и опустив очи долу. Вот они уже достигли широкой площадки, служившей крышей первого яруса и… Кархан не поверил своим глазам. Теперь в этом месте лестница и не думала заканчиваться. Ступени поднимались все выше, уходя в каменную толщу Этеменанки. Однако жрец шел, не сбавляя шага, не проявляя ни малейшего интереса к столь знаменательной метаморфозе. Дойдя до обложенной гранитными плитами стены, он, не задумываясь, скользнул сквозь камень, так, будто делал этот трюк каждый день. Руслан, чуть помедлив, сделал шаг, спеша последовать за провожатым до той поры, пока гранит не приобрел свою обычную плотность.