— Успел, — стонет счастливый Неро. Пурпурная жидкость в пробирке немного темнеет… но продолжает бурлить.

Обозленная обезьяна вздымает кверху корявый чудовищный молот и ревет, задирая мокрую жаркую пасть к звездам. Не грусти, выродок. Сейчас тебе будет чем заняться. Видите суету и мелькание веток на этих экранах? Мои доморощенные берсерки уже близко!

Дикий, пьяный Жупелко, лидер Славкиных «боевых жаб», вылетел из кустов как раздолбанный страшный байкер: бритый, с улыбкой дебила на красном лице — взмах трехметрового заговоренного меча, и вздернутая кверху лапа с отвратительным хрустом отстегивается от дивьего туловища! Вместе с боевым молотом падает в траву, под ноги хрипящей твари, окаменевшей от боли и ужаса… Второй берсерк, могучий, широченный Хватушка, с кратким рычанием бьет снизу, всаживая клинок в мохнатое брюхо. Черные брызги хлещут в лица безумных рубцов — остановитесь! Довольно! Хватит рубить, вспарывать, четвертовать мертвую тушу!

Нет, их не оторвать от свежего мяса… Этим наркоманам нужно насытить кипучую жажду злобы, клокочущую в желудках! Они не видят даже, как неумолимо и правильно семерка гвоздевранов разворачивается над водой для новой атаки…

— Нянька кличет рубцов! Опасность с воздуха!

Двумя короткими ударами Жупелко отделяет огромную оскаленную голову, подбрасывает в багровой и липкой руке. Будет новый шарик для Славкиного кегельбана! Хват Плешиватый, надавливая ногой на мохнатую грудь, ворошит лезвие в бурых дрожащих кишках. Сзади подскакивает чудом выживший «комсомолец» (кажется, последний), бьет кинжалом в широчайшую мокрую спину Хватушки — опоенный воитель-рубец даже не чувствует удара… Лениво отмахивается локтем — маг-ученик, путаясь в девичьем подоле, падает в траву с разбитым лицом. Рукоять кинжала по-прежнему торчит из белой мускулистой спины, заляпанной красными пятнами.

Последний, порядком израненный див, хрипя, бежит по склону, волочит по земле длинную дубину с острым черным крюком на конце. Злоба подгоняет обезьяну, но гораздо быстрее несутся гвоздевраны — перегоняют мохнатого гиганта, рвутся вперед, навстречу зарвавшимся берсеркам…

— Нянька кличет рубцов! Сзади железные вороны! Обороняйтесь, кретины!

Как страшно свистят эти крылья! На берсерках — никакой брони, это безумие, это будет кровавый салат… Кажется, вороны и сами уверены в легкой победе — я вижу, как крайняя птица, вильнув, тяжко отваливает от стаи, принимая левее… Куда же ты, сволочь?

Ну конечно. Голая барышня в черной воде — я вижу, как она задергалась, заволновалась… Бедная Шнапс! Она не может даже взлететь — ледянское зелье продолжает действовать, у. вилы полностью парализованы любые магические способности…

…Хват Плешиватый так и не успел обернуться — он с увлечением, рыча и хохоча, потрошил поверженного «комсомольца». Кажется, взмах железного крыла попросту снял его крупную голову с плеч… Жупелко успел скривиться в безумной улыбке и дернуть мечом — косвенный удар пришелся ворону в стальное брюхо: брызнуло искрами, отлетела железная лапа с заточенными когтями… Раненый гвоздевран шарахнулся вбок — резко потеряв скорость, врезался в дерево! Нет, удар не настолько силен, чтобы срезать мощный ивовый ствол — стальная птица застряла, бьется и скрипит, пытаясь высвободить увязшее крыло…

Жупелку это не спасло. Три оставшихся гвоздеврана не пощадили его — изрезанный в нескольких местах, молодой рубец повалился поверх распластанной дивьей туши. Огромный леденецкий клинок вывалился из мертвых ручищ и вонзился в землю почти на локоть. Тихо закачался, мигая бликами на гладкой перекладине…

— Шнапс! Смотрите, Шнапс! — закричала Феклуша.

Черный ворон-убийца уже спикировал к самой воде — когти едва касаются мерцающей влаги! Вода вмиг покрылась мурашками ужаса. Девушка покачнулась, неловко взмахнула ручкой… Плоское лезвие бестеры холодно полыхнуло голубизной — мимо! Она промахнулась!

Все — гвоздевран красиво распахнул стальные лезвия над белокурой девичьей головкой… Я зажмурился.

— Кончено, — прошептал Неро.

Глаза раскрылись — ничего. Только круги по воде…

— Блестящая работа, — заметила Феклуша с завистливой ноткой в голосе. — Молодец, подружка… Она перехитрила его.

И верно! Мокрая девичья головка снова вынырнула из черной глади — как ни в чем не бывало вила Шнапс легким поверхностным брассом двинулась к берегу. Спокойно и неторопливо, даже носиком по сторонам не вертит — только серебристые капельки сбегают по волосам Словно отдыхающая барышня на сочинском пляже.

— «Водяная вызывает няньку. Какие приказания?»

— Вы в порядке? — торопливо интересуюсь, поглядывая на пробирку с ярко-алой кровью Псанечки-Шнапс.

— «Немножко испугалась. Какие приказания?»

— Нянька отвечает водяной: в драку не вступать. Держаться в стороне.

— Я все видела. Ворон был уверен, что срежет ее. Не рассчитал инерцию… — улыбнулась Феклуша. — Крыло вошло в воду. Короткое замыкание, как говорит мой великий каудильо Траян Держатель.

Минус один, радостно вздохнул я. Остаются четыре гвоздеврана и последний, недобитый пока див. Ах, если бы не вороны! Проклятый Лотос мог быть у меня в руках уже сейчас… Откуда взялись эти гвоздевраны, не учтенные в планах покойного Плескуна? Поистине страшное оружие Сварога: мы несем чудовищные потери… Оба горыныча мертвы, рубцы иссечены в крошево… умирающий Стыря прячется в тайнике… Какое счастье, что хоть Стенькину любимую вилу удалось сохранить в целости!

Ну ничего, господа негодяи. Пришло время для последнего сюрприза от бородатой няньки-Лисея. Для вас, уроды:

— Нянька кличет полозов. Утро, пора вставать.

— «Поняли тебя хорошо, нянька. Вылезаем!» — сообщил Язвень через пару секунд. И вдруг… странно улыбнувшись, наморщил лоб… Немного побледнел, и добавил:

— «Ах вот здесь кто шкодит, ну сейчас я вам устрою».

— Что? Что ты сказал?! — изумился я.

Молчит Язвень! Не надо меня пугать… Почему ты молчишь? Зато тощий Мяу, бредящий бок о бок со старшим коллегой, вдруг взорвался целым потоком поспешных фраз, горячих и угрожающих:

— «Лотос я Браздогон тревога здесь чужие волхвы!»

— «Глупец замолчи спеши ко мне на помощь!»

— «Лотос, это важно я чую вражеского волхва!»

— Только не это… — пробормотала Феклуша. — Нашу волну засекли!

— Наездник, это ты? — быстро спросил я, склоняясь над спящим Язвенем.

— «Это я проклятые твари прощайтесь со своим волхвом».

— Будите его! — завизжала Феклуша, подскакивая к связисту. — Скорее! Сейчас мозги закипят!

Я схватил Язвеня за плечи, начал трясти; девушка успела несколько раз ударить ладошкой по бледным щекам Язвеня… И вдруг… наш тенетник изогнулся дугой, с неожиданной силой рванулся, перекатываясь по земляному полу:

— Разбудите! Разбудите меня! — страшно крикнул он. — Разбу… а-а! А-а!