9 октября Darmouth, осматривая острова Casuarina в Мозамбикском проливе, захватил германский буксир из Beira, а десять дней спустя Chatham в устье реки Lindi захватил пароход «Президент». Последнего обнаружил катер, посланный на разведку вверх по реке. Пароход имел флаг Красного Креста, но не был окрашен в соответствующие цвета и не числился в списках госпитальных судов. Из найденных на нем бумаг выяснилось, что 15 сентября «Кенигсбергу» посылался в лихтерах уголь из Lindi в Sarari — пункта, расположенного в шести милях вверх по реке Руфиджи. Кроме того, на пароходе нашли германские карты, указывающие, что река доступна судам с осадкой «Кенигсберга».

Полученные одновременно другие сведения о противнике, оказавшиеся ложными, отвлекли командира Chatham по неверному пути, но ненадолго.

30 октября он вошел в устье реки Руфиджи и обнаружил «Кенигсберг», стоящий в Sarari совместно с угольщиком и тремя небольшими катерами.

Укрывшись в излучине реки, «Кенигсберг» был недосягаем. Подход к нему, по показаниям туземцев, защищался минным заграждением, находившимся под обстрелом из окопов и установленных на берегу орудий.

Установив блокаду до выяснения плана возможной атаки на «Кенигсберг», капитан Друри-Леен 31 октября послал донесение о случившимся.

Весть об обнаружении неприятельского крейсера не оказала влияния на распоряжения относительно конвоя австралийских транспортов. Транспортам предстояло далекое океанское плавание, почему считалось рискованным ослаблять конвой, тем более что поджидавший их на Кокосовых островах японский крейсер Jahagi, по настоянию адмирала Джеррама, был присоединен к Chikuma для совместных операций против «Эмдена».

1 ноября все транспорты под конвоем Minotaur, Ibuki и Melbourne тронулись в путь.

Адмирал Патей с Australia, Montcalm и Encounter оставался в Сува, занимая указанную ему позицию и ежечасно ожидая предписания следовать в южноамериканские воды на поиски эскадры Шпее. Адмирал указывал на необходимость своего ухода не позже середины месяца, но приказа не последовало, и он остался в районе островов Фиджи — Самоа.

Японцы с главными силами своей эскадры все еще оставались у Циндао, а два южных отряда их оперировали соединенно с эскадрой адмирала Патея по обеим сторонам 140-го меридиана, проходящего между Полинезией и Малайским архипелагом, наблюдая за не занятыми на востоке германскими островами и многочисленными неприятельскими пароходами, укрывшимися в нейтральных портах на западе, включая Гонолулу.

В Гонолулу только что появился давным-давно пропавший «Гейер»[65] и занялся там ремонтными работами.

Американские власти настолько легко смотрели на вопрос интернирования, что японцы сочли необходимым стеречь канонерку, и отрядили для наблюдения за ней не только крейсер Asama, но также и старый линейный корабль Hizen, который предназначался для усиления англо-японской эскадры в Esquimalt.

Кроме того, японцы взяли на себя наблюдение за восточной частью Индийского океана, в которую входили Никобарские и Андаманские острова, сформировав для этой цели эскадру под флагом адмирала Точинаи в составе крейсеров Tokiwa, Yakumo, Nisshin, Chikuma и Yahagi.

Для станции мыса Доброй Надежды не оставалось никаких сил, кроме Goliath, который в день обнаружения «Кенигсберга» прибыл с главными силами экспедиционного отряда, предназначенного для действий против Германской Восточной Африки в Момбаса. Механизмы Goliath требовали серьезного ремонта, и выход его задерживался. Но еще раньше, чем он смог двинуться дальше, произошла катастрофа, вызвавшая необходимость новых срочных мер.

Главе XXV. Бой 1 ноября у Коронеля

Из предыдущего описания действий эскадры адмирала Краддока мы знаем, что 22 октября он направился в поиск вокруг мыса Горн, оставив Canopus с приказанием встретить его по другую сторону Магелланова пролива. Полученные инструкции Адмиралтейства не оставляли у него сомнения, что ему надлежит действовать на западном побережье, а адмиралу Стоддарту — на восточном и что приказания от 5 октября (полученные 7 октября) остаются в силе, т. е. что ему надлежит искать встречи с неприятелем. Он понимал свою задачу именно так, а не иначе, и это подтверждается его донесением от 26 октября.

Краддок, только что соединившийся с отрядом капитана 1-го ранга Люса, был убежден в невозможности выполнить задачу, которую, по его мнению, от него требовали. С силами, находившимися в его распоряжении, он не видел возможности принудить к бою эскадру, подобную эскадре адмирала Шпее. Ссылаясь на приказание от 5 октября и на необходимость скорейших успехов, Краддок указывал, что отыскать и уничтожить неприятеля, действуя с таким тихоходом, как Canopus, будет трудно, так как Canopus пригоден лишь для конвоирования угольщиков и охраны мест их якорной стоянки. Поэтому он оставляет его для этой цели, а к себе вызывает от адмирала Стоддарта Defence. Заканчивая телеграмму, он обращал внимание Адмиралтейства на случай, имевший место еще 6 августа, когда «Карлсруэ» ушел от судов его эскадры, и настаивал на необходимости временно закрыть глаза на вред, причиняемый торговле этим крейсером, пока не будет найдена возможность послать против него судно, обладающее преимуществом в ходе[66].

Когда 27 октября в Лондоне получили телеграмму адмирала Краддока, искаженную при передаче, было трудно решить, чего именно желает адмирал. После всестороннего обсуждения решение было принято, но, как оказалось впоследствии, оно совершенно не соответствовало тем соображениям адмирала, которыми он, очевидно, руководствовался.