Время шло. Дети росли вдали от нее. Нельзя ли найти какой-то компромисс?

Она решила, что готова согласиться почти с любым требованием короля, лишь бы получить детей.

Беспрестанно обдумывая различные варианты примирения, Каролина остановилась на посредничестве сэра Роберта Уолпола. Возможно, он предложит разумный выход.

ПРИМИРЕНИЕ

А Уолпол и сам предложил примирение.

Король не мог долго оставаться без своего любимого Ганновера и нанес туда еще один визит. На время своего отсутствия он поручил управлять государством регентскому совету, состоявшему из тринадцати лордов. Принцу Уэльскому в этом совете места не нашлось.

Тут Каролина поняла, что от продолжения ссоры она и принц теряют очень многое. Уолпол во время своего визита в Лейстер-хаус познакомил ее с положением в Испании, где всесильный кардинал Альберони правит вместо слабого Филиппа V. При Испанском дворе в качестве гостя был Яков Стюарт, которого там называли королем Англии, и испанцы проявили готовность помочь ему прогнать ганноверцев.

– Говорят, – объяснил ей Уолпол, – что народ устал от ганноверцев, и люди мечтают о возвращении Стюартов.

– Вы полагаете, дело обстоит именно так? – спросила Каролина. – Только прошу вас, дайте правдивый ответ.

Уолпол посмотрел ей в глаза и сказал:

– Мадам, все, кроме правды, между нами было бы как бессмысленно, так и опасно. Я не думаю, что народ Англии устал от вашей династии. Но я убежден, что люди устали от ваших семейных ссор.

– Тогда давайте положим им конец! – страстно воскликнула она. – Я готова сделать это немедленно.

– Несомненно, с обеих сторон будут поставлены условия.

– Есть только одно условие, на котором я буду настаивать – вернуть мне детей.

– А принц? – напомнил ей Уолпол.

– Я сделаю все, чтобы убедить принца… если получу детей.

– Это надо устроить, – медленно улыбнулся Уолпол. Каролина окрылилась. В Уолполе чувствовалась сила. Она доверяла ему.

Справиться с Георгом Августом было нелегко. Принца глубоко возмутил поступок короля, не включившего его в регентский совет. Георг Август с откровенным презрением отзывался об отце, и это очень тревожило Каролину, ибо она знала: шпионы короля повсюду и доносят ему о каждом слове сына.

– Отец думает, что он лучше меня. Но время покажет. Он стареет и не может жить вечно. Тогда наступит моя очередь. Все пойдет по-другому, – хвалился Георг Август.

Каролина вздрогнула. Любой человек, будь то король или простолюдин, меньше всего на свете хочет слышать о том, как прекрасно справится с делом его преемник.

Георг вернулся из Ганновера. Испанская попытка посадить на английский трон Якова Стюарта провалилась, но недовольство якобитов имело резонанс по всей стране.

Услышав, что сын хвалится, как он будет управлять, когда станет королем, Георг пришел в ярость и попытался провести через Палату лордов и Палату общин билль о пэрах. По этому проекту предполагалось ограничить число мест в Палате лордов, и таким образом, когда принц стал бы королем, он не смог бы присваивать звание пэра новым людям.

Этот билль мог бы стать законом, если бы Уолпол не произнес в его опровержение такую блестящую речь, что все проголосовали против. Стенхоп и его министры уговаривали Уолпола вернуться в правительство, но тот стойко держался и уверял, что он занят перестройкой дома в Хьютоне и коллекционированием картин. Кроме того, у него есть место в парламенте, и он вполне доволен ролью рядового парламентария.

Конечно, это была ложь. Уолпол, честолюбивый человек, знал себе цену и мечтал о власти, хотя, конечно, любил деревенскую жизнь (тут он не лукавил) и любил выпить с друзьями, разделявшими его вкусы.

Уолпол высказал Стенхопу свое мнение о ссоре в королевской семье. Она снижает престиж страны в глазах иностранных держав. Вместо серьезных дел время растрачивается на пустяковые колкости и кухонные заговоры.

– Я вернусь в правительство, если состоится примирение между королем и принцем, – заявил Уолпол. – В противном случае об этом не может быть и речи.

Когда Стенхоп спросил, может ли он добиться этого примирения, сэр Роберт ответил, что попытается.

– Значит, у вас есть подход к принцу?

– О нет, – засмеялся Уолпол, – у меня есть подход к принцессе.

* * *

Леди Каупер ворчливо заметила миссис Клейтон, что этот выскочка Уолпол просто узурпировал принцессу.

– В любой компании он всегда рядом с ней, – жаловалась леди Каупер. – Уже все это замечают.

– Все, конечно, понимают, – ответила миссис Клейтон, – что он пытается устроить примирение. Если кто-то и может это сделать, так только он.

– Я не доверяю ему. Уолпол всегда старается только для себя.

Но Каролина верила Уолполу. Ее самым страстным желанием было вернуть детей. С каждым разом она все горестнее прощалась с ними после недолгих свиданий. Девочки замечали ее огорчение и утешали мать, говоря, что хотя они и разлучены с ней, но каждый день думают о ней и мечтают о следующей встрече так же страстно, как и она.

Но с отцом дети не виделись. Это было запрещено.

«Интересно, что они о нем слышат?» – думала Каролина.

Она понимала, что и в Сент-Джеймсском дворце и в Гемптоне наверняка слышали критические замечания в адрес отца… Но насмешки хуже критики.

О, как легко было выставить принца в смешном виде!

Поэтому Каролину тронуло внимание девочек: они собрали корзинку вишни и попросили передать ее отцу.

– Скажи папе, что мы сами ее собрали.

Каролина ответила, что отец будет в восторге и захочет сохранить их на память.

– Это не самый умный поступок, – возразила Анна. – Вишня скоро испортится и станет негодной.

«Чего же они наслушались о нем! – тревожилась Каролина. – Я должна забрать девочек. Сейчас как раз такое время, когда мы все должны жить счастливой семейной жизнью».

– Я должна вернуть себе детей, – заявила Каролина Уолполу. – Я понимаю, что эта дурацкая ссора вредна нам… вредна династии. Верните мне детей, и я приму любое обязательство, какое королю захочется потребовать от нас.

– Мадам, найдете ли вы подход к принцу? Сумеете узнать, согласится ли он написать примирительную записку Его Величеству? Если он это сделает… мы можем начать переговоры.

– Я поговорю с принцем, – пообещала Каролина.

Задача оказалась нелегкой.

– Письмо? Этому старому негодяю? Ни за что. Это он должен прислать мне письмо.

– Это единственный способ. Если мы хотим вернуть