Когда, пару часов спустя, принесли записку, в которой Алекс сообщал, что Эвелин может присутствовать на голосовании, стало ясно, что ни один из посыльных Хэмптона не нашел. Охваченная паникой Дейдра стала горько сетовать на то, что рядом нет Эверетта. Он бы сразу организовал погоню.

Наконец, не придумав ничего лучшего, Дейдра послала записку мистеру Фарнли. Но сидеть и ждать у нее не было сил. Одевшись, Дейдра решила отправиться прямо в Вестминстер и найти Алекса. Даже если придется взять парламент штурмом.

Часом позже, почти одновременно с Дейдрой, домой вернулся Алекс. Посыльный смог передать ему записку лишь тогда, когда Алекс выходил из здания парламента. Всю радость от отмены Почтового закона словно смыло ледяной волной. Месяцы безумной работы, благосостояние тысяч людей ничего не значили по сравнению с потерей Эвелин. Он одолжил у приятеля лошадь и во весь опор понесся через город, едва не столкнувшись в воротах Грэнвилл-хауса с экипажем Дейдры.

Взбежав по лестнице наверх, он чуть не сбил с ног лакеев, которые помогали Дейдре раздеваться. Все слуги в доме уже знали о происшествии с госпожой. Но, видя лицо Алекса, ни один из них не смел приблизиться и доложить о случившемся.

— Что все это значит, черт возьми?! — заорал Алекс, потрясая смятым письмом. Дейдра смотрела на пего молча, губы ее прыгали. — Нельзя так пугать человека! Тем более посылать в ответственный момент безумные записки. Что с Эвелин?..

На лестнице появилась Маргарет, за ней, семеня, спешила миссис Бартон. Но ближе всех была все равно Дейдра, и ярость Алекса, не находя выхода, опять сосредоточилась на ней.

Вспышки ярости Алекса всегда ужасали крохотную графиню, но она видала в жизни и кое-что похуже. Собравшись с духом, Дейдра ответила спокойно и вразумительно:

— Если то, что рассказывает Маргарет, правда, то Эвелин сегодня утром похитили. Мы провели весь день разыскивая тебя…

— Бред какой-то!.. Какой-то розыгрыш! Маргарет… — Алекс обернулся к перепуганной дочери. Но тут к нему решился подойти дворецкий, с запечатанным письмом в руках.

— Это. пришло, когда миледи не было дома. Эймс задержал посыльного на кухне на тот случай, если вы захотите с ним поговорить.

Алекс сломал печати и торопливо развернул лист. Почерк был незнакомый. Но суть требований безошибочно подсказала, с кем он имеет дело. Еще больше побледнев, Алекс, не говоря ни слова, направился на кухню. Остальные потянулись за ним.

Посыльный ничего не знал. Ему заплатили, чтобы он доставил письмо по адресу. Человек, который его нанял и которого посыльный подробно описал, не показался никому знакомым. Алекс, махнув рукой, отпустил посыльного и посмотрел на растерянных домочадцев.

Нужно было что-то делать, но сознание Алекса, казалось, наполнял безмолвный крик отчаяния. Он потер лоб рукой… Нужно было хоть что-то сообразить. Для начала хотя бы объяснить людям вокруг, что произошло. Но он и себе не мог толком ничего объяснить. Единственный человек, который мог бы в этом помочь, находился в руках ублюдка, которому Алекс не доверял с самого начала. И сейчас ему верить было нельзя.

Алекс молча протянул письмо Дейдре и вышел из комнаты. Он шел по дому, и двери услужливо открывались перед ним. Но он ничего не видел, не замечал. Понял только, что оказался наконец в своем кабинете и потянулся к графину с бренди.

Дейдра прочла письмо, но поняла только, что кто-то требует какие-то бумаги и еще огромную сумму денег. В письме говорилось, что Эвелин сама решила покинуть страну и автор письма только собирался открыть мужу ее местонахождение в обмен на бумаги и деньги. Получалось, что письмо было написано до того, как Эвелин похитили.

Дейдра поспешила вслед за Алексом в кабинет и нашла его почти опустошившим стакан с бренди. Она бросила письмо на стол и не обратила внимания, что Маргарет, вошедшая следом, взяла его в руки. Графиня вырвала стакан из рук Алекса и швырнула в камин.

— Если ты хоть на минуту поверил этому письму, то ты еще больший болван, чем я могла себе представить! Эвелин никогда не сделала бы так! Ее похитили!. И что ты собираешься по этому поводу делать?

Алекс вымученно усмехнулся, глядя на бесстрашную Дейдру, стоявшую перед ним в порыве благородного негодования. Потом поднял руку и неловко погладил ее по плечу, пытаясь успокоить.

— Я верю вам, миледи… Эвелин не из тех людей, которые способны трусливо сбежать. Если ей стало невмоготу со мной, она сказала бы мне об этом в лицо. Пальнула бы из всех стволов… Нет, это происки бешеного пса, которому уже нечего терять!.. Но выбора у меня нет. Пока. Нужно выполнять его требования.

Алекс не сказал, что не верит ни единому слову Хэндерсона. Для него самого было слишком много неясного. Но сейчас этого мерзавца нужно заставить почувствовать, что за ним идут по пятам. Пока он здесь, Эвелин нужна ему как гарантия собственной безопасности. Но что он может сделать с ней после того, как выйдет в море… Алекс скрипнул зубами. Было ясно, что из Англии этого ублюдка выпускать нельзя.

Выпроводив всех из комнаты, он сел за стол и принялся писать. Еще до рассвета вся стая посыльных, которую он обещал Эвелин, была на пути во все порты королевства. Теперь оставалось ждать часа расплаты.

За всю ночь Алекс не сомкнул глаз. Он так и не переоделся, а утром мысль о бритье даже не пришла ему в голову. К ужину он не притронулся, а утром сделал лишь пару глотков кофе. И сейчас сидел перед погасшим камином, не очень заботясь о чистоте смятых и испачканных чернилами кружев на запястьях.

Он написал во все порты, всем людям, которых знал и которым мог хоть немного доверять. Всем командам его кораблей приказапо быть наготове. Были предупреждены все хозяева трактиров, таможенные служащие, моряки, с которыми похитители могли вступить в контакт. Сначала гордость мешала ему обратиться за помощью к сильным мира сего, но ближе к рассвету она исчезла, сменившись жуткой тоской и отчаянием, и Алекс написал всем заправилам лондонского бизнеса, которых знал. Спасти Эвелин необходимо было любой ценой, не считаясь с затратами и последствиями.

Немного передохнув, он принялся за новую серию писем. К обеду должны быть опрошены все кучера наемных экипажей, владельцы всех конюшен и гостиниц на выездах из города. Люди с иностранным акцентом встречались на лондонских дорогах в это время года не так уж часто, да и Эвелин не даст увезти себя, как вязанку хвороста. Кто-нибудь мог заметить что-то необычное. А если все знакомые пошлют своих слуг порасспросить всех своих знакомых слуг, то через пару дней в поисках будет участвовать вся Англия.

Алекс стиснул голову руками и застонал. Эти бесконечные дни! Сколько их, наполненных кошмаром ожидания, пройдет, прежде чем он доберется до мерзавцев. Упрямые мысли о том, что Эвелин в это время томится где-нибудь голодная, связанная, полузадохнувшаяся, сводили с ума. Кроме того, Хэндерсону могло взбрести в голову изнасиловать ее и, опасаясь за ребенка, Эвелин едва ли будет сопротивляться. Но потом не забудет унижения всю жизнь. Вот что было невыносимо!