— Дорогая, — прошептал он, — сейчас ты споешь для меня. И мы вместе споем для твоей любимой бабушки.

— Я буду стараться изо всех сил, — пообещала она.

— Поцелуй меня, дорогая, и забери меня с собой в свое время. И там мы изольем наши чувства в пении!

Белла с чувством поцеловала Жака и ощутила, что их закружило! Откуда-то издалека доносились начальные звуки «Старой милой песни любви». Откуда именно — Белла определить не могла, но чувствовала, что более возвышенной, небесно-легкой музыки никогда не слышала.

Наконец влюбленные оторвались друг от друга, и Белла интуитивно поняла, что они уже в другой эпохе. Щурясь от вспыхнувшего света, она осмотрелась и увидела в первом ряду среди публики любимое лицо бабушки. Да, свершилось! Они оба в двадцатом веке!

— Жак, получилось! — тихо воскликнула девушка. — Мы сумели!

— Пой, Белла, — прошептал он и обнял ее за талию.

Белла сосредоточилась и стала внимательно слушать музыку, чтобы вовремя вступить. И вот на глазах у радостно смотрящей на нее бабушки она запела вместе с Жаком. Ее сопрано звучало свободно, чисто, мощно, вторя нежному голосу тенора. Белла — о чудо! — не ощущала привычной скованности. Сейчас для нее весь мир был полон любви — любви к Жаку, к бабушке, к родителям… И они с Жаком действительно излили всю силу своих чувств в восхитительной «Старой милой песни любви»:

Просто песня на закате В теплых сумерках земли Прилетит из ниоткуда И заполнит все собой. Пусть сердца за день устали, Накопили боль и грусть, Звуки нежные вернутся В теплых сумерках земли Песни милой, песни старой, Вечной песни о любви.

Теперь, чувствуя уверенную руку Жака на своей талии и исполняя дуэт для бабушки, Белла окончательно поняла, что Изабелла права: судьба Беллы — быть вместе с Жаком и петь на оперной сцене. Жак не зря говорил, что в один прекрасный день он заставит петь ее душу…

Прежде ее душа была мертва, задавлена страхами, но Жак разбудил в ней дотоле спавшие страсти — и она познала всю прелесть самозабвения: полюбила безоглядно, стала жить в полную силу и наконец запела — бесстрашно, во всю меру своего таланта. Сейчас Белла сознавала, что любит оперу с той же страстной силой, что и Жака. Она чувствовала всем сердцем, что любимый помог ей преодолеть страх. Теперь они с Жаком сумеют обрести истинную гармонию и в жизни, и на сцене.

Последние звуки песни замерли. Бабушка и Белла обменялись любящими взглядами. Белла нежно, одними губами сказала: «До свидания», — и кивок бабушки показал, что она поняла, прочитала по губам.

Затем, пока Изабелла де ла Роза вытирала слезы радости, свет погас, заработал «калейдоскоп»… Белла ощутила, что неведомая сила закружила их с Жаком и понесла прочь через десятилетия. Но было не страшно нестись сквозь время, ощущая себя в объятиях любимого человека…

Через мгновение они оказались уже в девятнадцатом веке, и тут же в зале зажегся свет. Жак улыбнулся и поцеловал Беллу. Публика приветствовала их бурными аплодисментами. Музыка зазвучала громче, Жак и Белла в нужный момент вступили и исполнили «Старую милую песню любви» еще раз, теперь уже для восхищенных родителей Беллы…

Восьмого августа 1996 года в «Нью-Орлеанс геральд» была опубликована заметка, автором которой был журналист Сидней Сингер:

«ПРИЗРАКИ ПОЮТ НА СЦЕНЕ „СЕНТ-ЧАРЛЗ-ОПЕРА“

Да, друзья мои, это случилось вновь. Снова «Сент-Чарлз-опера» тревожат загадочные призраки. Вчера вечером во время представления «Калейдоскопа» опять появился призрак Жака Лефевра, красавца тенора, который при жизни разбил немало женских сердец. На этот раз в его объятиях была очаровательная певица, сопрано. И эта восхитительная пара спела для пораженной публики не объявленный в программе романс «Старая милая песня любви». И смею заверить вас, автор данной заметки видел все собственными глазами.

Я кинулся за кулисы, чтобы взять интервью у привидений, но опоздал — они уже исчезли. Затем я поговорил с несколькими ошеломленными зрителями и артистами. По заверениям Лесли Личфилда, главного режиссера оперного театра, молодая женщина, которую держал в своих объятиях Жак Лефевр, не кто иная, как Белла де ла Роза, не так давно исчезнувшая из театра прямо во время представления. По словам Личфилда, «негодница откровенно призналась мне, что у нее роман с призраком Жака Лефевра».

По счастливой случайности, как раз на этом представлении присутствовал профессор Говард Пибоди, автор книги «Привидение Французского квартала». Он также утверждает, что с призраком Жака Лефевра пела именно Белла де ла Роза. Как ни странно, теперь профессор Пибоди коренным образом изменил свой взгляд на судьбу Жака Лефевра, который до этого считался жертвой убийства, происшедшего в августе 1896 года на сцене «Сент-Чарлз-опера». Пибоди полагает, что убийство Жака Лефевра — не более чем досужий слух, воспринятый историками чересчур серьезно. На самом же деле знаменитый тенор не был убит, а исчез вечером после убийства, после чего долгие годы гастролировал по всему миру со своей женой, замечательной певицей.

Действительно ли в объятиях привидения пела именно Белла де ла Роза? Если да, то каким образом хористка, живущая в конце двадцатого века, очутилась в компании любвеобильного призрака? Не следует ли предположить, что он каким-то образом заманил Беллу за собой в девятнадцатый век, где она умудрилась изменить судьбу Жака Лефевра?

С некоторым опозданием я узнал, что бабушка Беллы, Изабелла де ла Роза, также присутствовала на необычайном представлении. Я кинулся к ней домой за подтверждением, что именно ее внучка пела с Лефевром. К сожалению, прибыв в особняк Изабеллы де ла Роза, я узнал, что его хозяйка умерла во сне. Смерть ее была легкой. Таким образом, личность женщины, певшей с привидением, так и осталась загадкой.

Можем ли мы предположить, что Жак Лефевр и Белла де ла Роза продолжают где-то петь? Или Жак был все-таки убит чьей-то жестокой рукой во Французском квартале сто лет назад? Дирекция «Сент-Чарлз-опера» надеется, что Жак Лефевр и Белла де ла Роза будут выступать и дальше».